Стая (СИ) - Сергеева Оксана

— Серьезное заявление, — вздохнула она и поправила волосы. Не стала садиться на стул, встала у островка напротив окна.

— Ты даже не представляешь, насколько, — Денис поставил кружку в раковину. — Жалко, времени нет, — подошел сзади и прижал Юлю к столу. — А то бы я тебя… — надвинулся, вынуждая чуть прогнуться вперед. Юля и прогнулась, при этом продолжая невозмутимо пить кофе. Поцеловал ее в шею. — Когда я буду звонить — бери трубку.

Через несколько минут, после того как Юля захлопнула дверь за Шауриным, телефон у нее зазвонил. Сразу не ответила, будто ждала, что он раззвонится.

— Ал-л-ло, — невозможно растянула слово.

— Проверка связи, любимая. Обнял, поцеловал.

ГЛАВА 49

Увидев входящий звонок от Ярослава, Юля почувствовала досаду. Такую, какую может вызвать поехавшая на чулке петля. Ответила, конечно. Но, честно говоря, думать о Славе забыла с приездом Шаурина. Да и сам Слава о себе не напоминал уже целую неделю.

— Я попрощаться, — как-то без обиняков начал он. Не стал обходиться кругленькими речевыми абстракциями, выяснять, как дела и настроение. Смутить не смутило, а даже обрадовало. Не очень хотелось с ним разговаривать. Не о чем, впрочем.

— Так скоро?

— Да.

— Ты же говорил, что пробудешь тут еще месяц.

— Нет, я уезжаю.

Мелькнула у Юли мысль спросить, в чем причина такого скорого отъезда, но она отогнала ее, не позволяя разговору затянуться. И двух минут не хотелось на него тратить. Слава богу, не попросил о встрече.

— Ну, что ж, остается пожелать тебе счастливого пути и всяческих благ, — сухо сказала она. Ярослав тоже мягкостью тона не отличался. Создавалось впечатление, что говорил он не очень охотно, скорее, из вежливости. Да, это определенно в его духе, уехать просто так молча он не мог.

Признаться, после разговора Юля вздохнула свободно. Радовалась, что прощание произошло по телефону. Что не пришлось встречаться с ним лично. Подумалось, возможно, Шаурин приложил к этому руку. Хотя нет. Если бы Денис поспособствовал, то Слава точно бы уехал не прощаясь.

Только успела покрыть ногти вишневым лаком, в дверь позвонили.

— Блин, вот так всегда… — проворчала Юля. Так действительно «всегда». Только ногти накрасишь — то по начинают звонить, то в дверь ломятся.

— Денис! — Юля его, конечно, ждала, но чуть-чуть попозже. Через полчаса. Их как раз должно было хватить, чтобы высушить ногти, накрасить губы и надеть платье. Но Шаурин, как всегда, все делает по-своему. И почему-то это не сильно раздражало. Вообще не раздражало. — Осторожно, у меня еще лак на ногтях не высох. Ты сказал, что придешь в семь, а сейчас половина.

— Я просил, чтобы ты была готова к семи, но не сказал, что приду в семь. Пять минут на официальную часть, двадцать пять на удовольствие — как раз до семи уложимся. А потом в ресторан.

— О, да, это в корне меняет дело. Ты только о сексе и думаешь.

— Нет, когда я смотрю на тебя, то думаю исключительно лишь о том, что мне нужно перегнать в швейцарский банк сорок миллионов долларов, — с легкой издевкой произнес он, медленно шагая за ней в гостиную.

— Какая у тебя удивительная фантазия! — притворно восхитилась и театрально взмахнула руками.

— Я вообще удивительный человек.

Юля засмеялась, но смех ее тут же угас, словно его спугнуло дребезжание дверного звонка.

— Открой, это к тебе, — как-то уверенно сказал Шаурин.

Юля с сомнением посмотрела на Дениса и направилась обратно в прихожую, молясь про себя, чтобы это не Слава вдруг все-таки решил к ней заявиться с прощальным визитом.

Когда Денис вышел следом, Юля стояла застыв посреди комнаты, прикрывая рот ладошкой.

— Это что? — с удивлением спросила она, отрывая взгляд от корзин с цветами.

— Розы. Красно-белые. Ровно семьсот семь штук. За каждый день моего отсутствия. Отдаю долги.

Девушка наконец как будто пришла в себя и отняла ладонь от улыбающихся губ. Лицо ее покрывал плотный румянец.

— Я, конечно, никогда не была обделена мужским вниманием, подарками и всякого рода сюрпризами, но столько цветов за раз не помню. Что за широкие жесты, Шаурин?

— Ну что ты, дорогая, — он самодовольно усмехнулся и прислонился плечом к косяку, — вот выйдешь за меня замуж, я для тебя целые поля буду цветами засаживать.

— Я так понимаю начинается официальная часть? — И хотя Юля прекрасно понимала, к чему он клонит, все было ожидаемо и совсем не ошеломляюще, сердце странно дрогнуло.

— Так точно, — согласно кивнул.

— Подожди, давай я хоть платье надену, а то что ж я в такой важный для меня день в майке и шортах.

— Нет, не надо. Вот как раз майка и шорты меня устраивают, а то возиться потом с застежками…

— Тогда цветы хотя бы по комнатам растащим. Не стоять же им у входной двери.

— Давай. Скажи куда.

Семь огромных букетов разместили по комнатам. Кажется, за несколько минут волнующий аромат роз пропитал каждый уголок квартиры.

— Дорогая моя, любимая… — начал Шаурин, когда они с Юлей остановились в гостиной. Одну корзину она определила в обеденную зону и теперь замерла у стола, уткнувшись носом в ворох красно-белых бутонов.

— Стоять, — сразу притормозила его Юля. — Так, Денис, подожди.

— Как это подожди? Я готовился, все серьезно. — Глаза его смеялись.

— Я вижу, — боялась, что от волнения начнет хихикать. И откуда оно только взялось, это волнение. — Я прям нутром чувствую всю серьезность твоих намерений. А есть укороченная версия? А то всерьез опасаюсь, что к концу твоей пламенной речи буду реветь белугой, а у меня макияж… тушь… мне нельзя. Правда… — прикусила губу, чтобы не улыбаться по-глупому широко.

— Разумеется, есть.

— Давай короткометражку.

— Легко, — полез в карманы и поочередно выложил на стол две бархатных коробочки: — Кольцо специальное, — отчеканил, — кольцо обручальное. — Выудил из нагрудного кармана листок бумаги: — Вот здесь ты напишешь, где мы проведем медовый месяц. Дом на море ты стопроцентно уже выбрала. Официоз, — поддернул пиджак, — пафос, — указал на розы. — Романтика, — поднял, зажатый между пальцев пустой лист бумаги. — Выходи за меня замуж. Я буду делать тебя счастливой.

Юля молчала. Почему-то не смогла сразу вымолвить ни слова. Потом улыбнулась, чувствуя, что снова залилась краской:

— Только ты так можешь. Так и знала, что прогадаю. Теперь мне жутко интересно, что было в полной версии.

— Длинное признание в любви и еще немного о том, какая я сволочь. А, — сделал вид, точно вспоминает, — и в конце я планировал припасть на одно колено.

Юлька расхохоталась, и это помогло ей немного расслабиться. Только теперь она глубоко и спокойно вздохнула.

— Шутник. Я могу подумать?

— А можно не нужно?

— Нельзя. Я отвечу тебе через два года.

— Ты пошутила сейчас? — с недоверием в голосе спросил он и сунул руки в карманы брюк. По лицу видел, что не шутила.

— Нет.

— Юляш, ты пошутила, — сказал утверждая. Или убеждая.

— Нет, я тверда, как дамасская сталь, — словно поставив точку в разговоре, увела взгляд. Подула на ногти и взяла одну коробочку со стола. — Пойдем, что ли, кофейку попьем.

— Воистину, чудны дела твои, Господи… Как мне это пережить?

На кухне Юля включила чайник — он уютно заурчал. Осторожно открыла бордовый футляр.

— Мамочки, какая красота… — прошептала восхищенно. — Его же надевать страшно, такое кольцо только в сейфе держать.

— А сейчас ты переедешь жить ко мне… — то ли спрашивал, то ли распоряжался.

— Нет, — убежденно сказала Юля. — Не перееду. Мы будем просто встречаться. Как раньше. А через два года я тебе скажу, выйду я за тебя замуж или нет. Подождешь меня два года? — взглянула прямо на него. Губы ее улыбались, глаза все так же — нет.

— Жестоко после такого ответа еще и растворимым кофе меня поить. Я согласен только на свежесваренный.

Не поняла, поверил ли он, или просто пропустил мимо ушей ее заявление.