Последователи - Белль Иса

Аврора не знала, что сделала со мной своими словами. Однако это помогло мне понять кое-что для себя.

Ребёнку нужна любящая мать.

Глава 10

– И зачем ты меня сюда привезла?

Я сидела на пассажирском сиденье рядом с Авророй, которая выступала в роли водителя, и смотрела, как она припарковывает свою машину на заднем дворе детского дома. Передо мной предстало красивое белое здание с чёрными высокими воротами.

Другие приюты, которые я видела, выглядели иначе.

Я была здесь впервые, однако слышала, что фонд «Анна-Мария» занимался его финансированием. Ксавьер Де Сантис начал это, а Доминик продолжил и передал бразды правление жене.

Несколько дней назад я узнала, что… беременна. Эта мысль всё ещё не осела в моей голове. Никто, кроме присутствующих в том кабинете, пока не знал об этом. Джулия и Аврора хранили мой секрет. Они согласились, что прежде чем рассказать об этом остальным, мне следует принять решение, хочу ли я оставить его. Моего малыша.

Мой малыш.

Я никогда не думала, что могу стать мамой в девятнадцать. Даже когда знала, что выйду замуж, как только мне исполнится восемнадцать. Я любила шутить об этом, но…

Волнения не присутствовало.

Я знала, что буду в безопасности в браке с Домиником. Он не заставит меня делать то, чего я не хотела. И была уверена: у него есть какой-то план, чтобы развести нас в ближайшее время после женитьбы, просто он не может поделиться им со мной.

Интересно, как бы сложились дела, если бы я не сбежала в день нашей помолвки? На безымянном пальце Авроры всё-таки блестел бы этот неприлично большой камень? Или я бы вышла замуж за любовь всей её жизни, а ей достался бы один из тиранов Ндрангеты?

Хорошо, что всё так, как есть сейчас.

Для неё. Для Доминика. Наверное, даже для меня.

– Хочешь, чтобы я посмотрела на всех этих детей, которых бросили родители, пожалела их и решила оставить ребёнка?

Я никогда не имела контакта с детьми. Как-то не приходилось. Тем не менее истории о несчастных детях, детство которых закончилось слишком быстро, иногда даже не начавшись, не оставляли меня равнодушной.

Наверное, потому что хоть у меня был дом и какая-никакая семья, я чувствовала себя брошенной с тех пор, как поняла, что это значит. Я понимала, что они чувствуют.

Была одной из них, несмотря на некоторые привилегии.

Люди без крупных сумм на своих счетах думают, что безлимитная карточка может решить все проблемы. Часть из них – конечно. Те, у которых есть цена. Но они не смогут купить себе здоровую любовь родителей и внимание братьев. Это так не работает.

Я никогда и никому не жаловалась на свою жизнь.

И не собиралась.

Люди извне не поймут, а свои…

В общем, мои жалобы не выходили дальше моей головы.

– Нет, – ответила Аврора, заглушив машину и повернувшись ко мне. – Хочу, чтобы ты взглянула на детей, родители которых сохранили им жизни, но после не сделали для них ничего хорошего.

Ребёнку не нужна не любящая мать.

Её слова беспрерывно крутились в моей голове, как только она произнесла их. Это стало неожиданностью. Я думала, она будет уговаривать меня не делать аборт.

Аврора всегда любила проводить время с детьми больше, чем со взрослыми людьми. На мероприятиях, на которых мне позволяли присутствовать, она играла с малышами, брошенными родителями, пока те вели бессмысленные светские беседы. Ей было весело, им тоже. Иногда мне даже хотелось присоединиться к ним, ведь сами встречи были скучными, но мне стоило оставаться в тени. К тому же мы уже давно не дружили с ней, чтобы проводить время вместе.

– Я могу быть не права, но, думаю, это поможет тебе принять решение, – добавила она. – Каким бы они ни было.

Собственный выбор.

То, о чём я всегда просила.

Зубы впились в нижнюю губу, пока я раздумывала, стоит ли согласиться или остаться в машине и дождаться её.

Аврора ждала моего ответа. Прошла минута, вторая, третья… В конце концов она выдохнула, открыла дверь и вышла из машины, только прежде чем пойти в сторону входа в здание, сообщила:

– Мне нужно забрать некоторые документы. Это недолго. Можешь подождать меня в коридоре, если решишься.

И за секунду до того, как дверь хлопнула, я расслышала:

– Трусиха.

Трусиха? Я-то?

Чего мне там бояться, а?

И когда это она успела стать такой… такой… ар-р-р!

Я выскочила из машины, когда она уже скрылась внутри детского дома, и достаточно быстро добралась до большой деревянной двери, но остановилась прямо перед ней. Ладони почему-то вспотели.

Похоже, чего-то я всё-таки боялась.

Но чего? Будто насмотрюсь на сирот и решу, что из меня выйдет неплохая мать, но в итоге испорчу жизнь ребёнку, сохранив ему жизнь? Или наоборот: сделаю аборт и пойму, что это была ошибка?

Мне не хотелось думать ни о том, ни о другом.

Самый сложный выбор в моей жизни, который мне следовало сделать как можно скорее.

Отбросив навязчивые мысли, преследующие меня на протяжении последних нескольких дней, я резко выдохнула, распахнула дверь и зашла внутрь.

О… Здесь было немного не так, как я себе представляла.

Стены в коридоре заполняли фотографии с малышами. Это напомнило мне квартиру Де Сантис, только если бы на каждом из кадров присутствовала Аврора, но она с воспитателями была лишь на части из них. Всё равно много. У меня закружилась голова.

Я прошла дальше, внимательно рассматривая те фотографии, за которые цеплялся глаз. В груди разлилось что-то тёплое от вида улыбок, в особенности – беззубых. Этим детям определённо не повезло с родителями, однако это место… шанс на другую жизнь.

Откуда-то из глубины здания доносились шум, визги и крики малышей. Я шла на них, пока в меня… не врезался ребёнок, неожиданно выбежавший из-за угла, мимо которого я проходила.

Я едва успела схватить девочку за плечи, чтобы она не упала. Наконец-то заметив меня, она подняла голову и уставилась на меня широко распахнутыми глазами с таким видом, словно встретила приведение. Мне, конечно, не привыкать к подобной реакции, но всё же…

– Что? – бросила я.

Вместо того чтобы ответить мне, она прижала ладонь к груди со стороны сердца, закинула голову к потолку и опустила веки, будто молясь про себя. Э-э-э, ладно…

– Когда вырасту, хочу стать такой же красивой, как эта тётя, – прошептала малышка. – Аминь.

Я подавила смешок и улыбнулась.

– Ты уже очень красивая, – озвучила я правду.

Её щёчки украшали веснушки, а рыжие пушистые волосы, торчащие во все стороны, светились, словно солнечные лучи, и напоминали мне волосы Джулии. Что говорить о голубых глазах… Я словно смотрела в самый чистый океан. В силу возраста и отличия от других, она, наверное, ещё не понимала этого.

Девочка нахмурила брови, услышав меня, и открыла глаза.

– Но можно ведь стать ещё лучше?

Я кивнула в знак согласия.

– Всегда, только… нет ничего лучше, чем быть собой, – прохрипела я.

Кажется, она не поверила мне.

Сколько ей лет? На вид не больше пяти. Откуда у ребёнка в столь малом возрасте такие мысли?

Была у меня одна версия…

Впервые я попыталась стать лучшей версией себя, когда мне было примерно столько же. Кристиан тогда внезапно отвернулся от меня, а папа уже продолжительное время вёл себя странно, но я осознала это не сразу, поскольку была слишком мала.

Я решила, что срок безусловной любви истёк и теперь мне нужно стараться, чтобы они любили меня. Просто быть собой – недостаточно.

Но что-то пошло не так, и я нашла себя в своей худшей форме.

С тех пор мне стало плевать на то, что люди думают обо мне. Всё хорошее, что я делала, было лишь для меня самой. Не для них.

Я присела на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с девочкой и разглядеть её поближе. Она однозначно вырастет безумной красавицей. В этом не было никаких сомнений.