Блэкторн (ЛП) - Джессинжер Джей Ти

— Хочешь верь, хочешь нет, но это правда.

— С каких это пор ты начал говорить правду? Я не думала, что ты на такое способен.

— Это ты не способна вспомнить ничего, кроме плохого, что между нами было.

— От всего, что между нами было, более слабая женщина умерла бы. Расскажи мне, что еще ты думал о моей бабушке.

Проведя языком по зубам, Ронан раздумывает, стоит ли менять тему. Я подозреваю, что это одна из причин, по которой он изначально заинтересовался мной. Мужчины, которые преуспевают во всем и ожидают, что к ним будут относиться с почтением, считают сильную женщину либо пугающей, либо неотразимой.

Он делает большой глоток «Маргариты» и сдается.

— От чего именно она умерла?

— Какое это имеет значение?

— Просто в один день Лоринда была здорова, а на следующий – мертва.

— Ей было девяносто три. В таком возрасте, если ты просыпаешься утром, это становится неожиданностью для всех. Кроме того, откуда ты знаешь, что бабушка была здорова? Мы не сообщаем о состоянии своего здоровья в местных новостях.

— Я видел, как она выходила из строительного магазина за несколько дней до своей смерти. Мы даже столкнулись. Лоринда зашипела на меня, как кошка.

Я представляю себе эту картину и улыбаюсь.

Ненависть бабушки к Крофтам была почти так же известна, как целебные чаи из сушеных трав и кореньев, которые она продавала для лечения различных недугов у горожан. Те, кто был достаточно отважен, чтобы проделать путь по разбитой грунтовой дороге до поместья Блэкторн, уходили с бумажными пакетиками, наполненными вкусностями, которые, если их заварить в горячей воде, лечили от всего – от газов в кишечнике до подагры.

Люди хорошо платили за эту привилегию, но и бабушкины чаи никогда не подводили, поэтому горожане продолжали приходить.

— У нее что, случился сердечный приступ или что-то в этом роде?

Я приподнимаю бровь.

— Разве твои шпионы тебе не сказали?

— У меня нет шпионов. Есть люди, которым я плачу, и они держат меня в курсе важных событий.

— Это и есть определение шпиона.

Ронан выдыхает через нос и продолжает говорить.

— В любом случае, мне сказали, что вскрытия не было. Твоя тетя Эсме просто позвонила в похоронное бюро однажды утром и сказала: «Эй, у нас тут тело, которое нужно похоронить. Приезжайте и заберите его».

— Она так не говорила.

— Я перефразировал. Так от чего умерла Лоринда?

— Может быть, то, что она увидела тебя так близко, запустило цепную реакцию в ее организме, и все ее органы начали отказывать, один за другим. Это самое логичное объяснение, правда.

— Можем мы хоть на секунду стать серьезными?

— Я серьезна, как никогда. Я чувствую, как мои почки превращаются в изюм, пока мы разговариваем.

Ронан сверлит меня взглядом, я мило ему улыбаюсь, и это самое веселое, что со мной случалось за долгое время.

— Думаю, это твое сердце сжимается. Я хочу сказать, что Лоринда была сильна как бык, твои тети отказались от вскрытия, а ее тело таинственным образом исчезло в тот день, когда ее должны были похоронить.

Я в замешательстве хмурюсь.

— К чему ты клонишь?

— Может быть, твоя бабушка на самом деле не умерла.

Я жду кульминации. Когда ее не наступает, я говорю: — Ты серьезно? Думаешь, она инсценировала собственную смерть?

— Может быть.

— Зачем ей было это делать?

Он пожимает плечами.

— По тем же причинам, по которым это делают большинство людей. Страховка. Бегство от кредиторов. Желание начать новую жизнь в другом месте.

Мой тон сух.

— Да, потому что девяностотрехлетней женщине не терпится сбежать на Таити в поисках захватывающих приключений под новым именем.

— Я просто говорю, что это возможно.

— Твоя неминуемая смерть от моей руки – это тоже возможно.

— Интересно, что ты до сих пор не сказала, от чего она умерла.

— Это неинтересно, но хоть это и не твое чертово дело, я скажу тебе одну вещь. У Блэкторнов не проводят вскрытие.

Когда Ронан недоверчиво смотрит на меня, я продолжаю, хотя мне больше хочется засунуть остатки острого перца чили реллено ему между идеальными передними зубами.

— Это семейная традиция. С нашими телами ничего не делают после смерти. Их сохраняют в естественном состоянии и закапывают в землю в биоразлагаемом гробу, чтобы разлагающиеся останки могли служить пищей для червей. Круговорот жизни и все такое. Так что в том, что бабушку не вскрыли, нет ничего необычного. Что это за отвратительное выражение лица у тебя?

— Если ее не вскрывали, значит ли это, что ее не бальзамировали?

— Да. И что?

— Сколько времени прошло между ее смертью и прощанием?

— Думаю, шесть дней. Почему ты спрашиваешь?

Он смотрит на меня блестящими бледными глазами.

— Ты же ученый. Расскажи мне, что происходит с незабальзамированным телом через неделю после смерти.

Осознание поражает меня, как пощечина.

Он прав.

Труп начинает разлагаться сразу после прекращения жизнедеятельности организма. Если его не трогать, комнатные и мясные мухи откладывают яйца вокруг естественных отверстий в теле, из которых в течение 24 часов вылупляются личинки. Затем течение трех дней разлагаются внутренние органы. По прошествию пяти дней тело раздувается, изо рта и носа выделяется кровавая пена. Размножение бактерий и гниение тканей вызывают сильный неприятный запах. Через шесть дней после смерти моя бабушка должна была начать стремительно разлагаться. Вместо этого она выглядела точно так же, как всегда. Пугающе и свирепо, но точно не разлагающейся.

— Посмотри, как крутятся эти шестеренки, — кисло говорит Ронан. — А теперь придумай, как сказать мне, что я прав, и не подавиться.

— Мне нужно вернуться домой. Спасибо за обед.

Он кривит губы.

— Я не говорил, что плачу.

— Джентльмен, как всегда. Увидимся, Скрудж.

Поднявшись из-за столика, я спешу к выходу из ресторана, а в голове у меня роятся вопросы. Я отвлекаюсь, когда беру зонт с подставки, где я его оставила. Открыв тяжелую деревянную дверь, я выхожу на улицу, моим глазам требуется мгновение, чтобы привыкнуть к смене искусственного освещения внутри на полумрак снаружи. Я стою, нахмурившись, погруженная в свои мысли, а вокруг меня льет дождь, пока кто-то не хватает меня сзади.

— Осторожно!

Ронан притягивает меня к себе и разворачивает как раз в тот момент, когда с неба падает огромный кусок бетона и врезается в землю в том самом месте, где я только что стояла.

Глава тринадцатая

ТРИНАДЦАТЬ

МЭЙВЕН

Прижавшись к Ронану, с бешено колотящимся сердцем, я смотрю на воронку в тротуаре.

Кусок бетона просто огромен. Груда обломков вокруг него простирается до самой площади. Несмотря на дождь, от обломков поднимается пыль. Похоже, что взорвалась маленькая бомба.

— Ты в порядке?

В шоке я поднимаю взгляд на Ронана.

— Что случилось?

— Часть фасада здания обрушилась и чуть не убила тебя.

Он так пристально смотрит на меня сверху вниз, что я теряюсь. У него суровое выражение лица, челюсти напряжены, а взгляд… его можно описать только одним словом – обеспокоенный.

Должно быть, с этим адобо что-то было не так. Если я думаю, что Ронан Крофт беспокоится обо мне, значит, я точно отравилась.

— Я в порядке.

— Ты уверена?

Он быстро осматривает меня, проверяя, нет ли на мне крови или отсутствующих частей тела.

— Ронан.

— Да?

— Спасибо, что вытащил меня из передряги.

— Ты имеешь в виду, спас тебе жизнь.

— Я не закончила. Спасибо, что вытащил меня из передряги, а теперь отпусти меня. Мне очень некомфортно.

Его хватка не ослабевает. А взгляд меняется с обеспокоенного на горящий.

— Почему тебе некомфортно?

— Потому что ты мне очень не нравишься.

— Уже не ненавидишь? Мы продвигаемся. Может, тебе некомфортно по какой-то другой причине. Хм. Что бы это могло быть?