Таверна «Ямайка» - дю Морье Дафна

Братья могли недолюбливать друг друга, но они были связаны одним делом. Он приезжал, чтобы предупредить Джоза о конвое. Это было не сложно понять. Вот почему он посоветовал Мэри уехать в Бодмин, у него еще были остатки сочувствия к человеку. Он понимал, что этот проклятый бизнес может погубить ее; она попала в самый центр осиного гнезда, да еще с таким малым ребенком на руках, как тетя Пейшенс.

Между тем, обе телеги были загружены, возницы взобрались на сиденья вместе со своими спутниками. Вся процедура заняла немного времени в эту ночь.

Мэри хорошо различала крупную фигуру дядюшки у крыльца, он светил фонарем, прикрывая свет рукой. Повозки быстро исчезли со двора, повернули налево, как Мэри и предполагала — направлялись в Лонсестон. Она отошла от окна и забралась в постель. Шаги Джоза послышались на лестнице, он прошел в свою спальню. Никто не прятался сегодня в гостевой комнате.

Несколько следующих дней прошли без происшествий. Один только раз по дороге проехал экипаж — почтовая карета из Лонсестона, прожужжавшая мимо «Ямайки». Шуршание ее колес напомнило почему-то полет растревоженного шмеля. Наконец, выдалось первое по-настоящему морозное утро, солнце светило, небо удивляло безоблачной синевой. Трава на болотах замерзла и побелела от инея. Колодец во дворе покрылся сахарной корочкой льда. Грязь затвердела под копытами коров, сохраняя их следы, которые не исчезнут до следующего ливня. С северо-востока дул легкий ветерок, заметно холодало.

У Мэри всегда поднималось настроение при виде солнца ранней зимой. Она закатала рукава блузы и решила устроить стирку. Вода в ведре, теплая и мягкая, доставляла девушке истинное наслаждение. Мэри было хорошо в эти минуты, она напевала вполголоса — дядюшка уехал куда-то на болота, чувство свободы и прозрачное предзимнее утро были достаточным основанием для радости.

Вдруг раздался громкий стук по оконному стеклу. Взглянув туда, Мэри увидела испуганную тетушку. Знаками она звала девушку скорее войти в дом. Вытерев руки о фартук, Мэри недовольно вбежала в кухню через заднюю дверь. Не успела она появиться, как тетушка схватила ее за руку и стала что-то быстро и невнятно бормотать.

— Успокойтесь, тетя, — сказала Мэри. — Я не могу разобрать ни одного вашего слова, не понимаю, о чем идет речь. Сядьте и выпейте воды, ради Бога. В чем дело?

Бедная женщина только мотала головой в сторону двери, рот ее передергивало, как во время припадка у эпилептика.

— Там мистер Бассат из Северного Холма, — прошептала она наконец. — Я его видела из окна, он верхом, с ним еще один джентльмен. О, моя дорогая, моя дорогая, что нам делать?

Этот монолог она еле произнесла и не успела договорить последней фразы, как послышался стук в парадную дверь. Затем пауза. Затем в дверь уже забарабанили требовательно. Тетя Пейшенс кусала ногти, стонала, теребила пальцы рук, словно бахрому на платке.

— Что его привело сюда? — всхлипывала она. — Он никогда сюда не заезжал. Он всегда держится подальше от таверны. Он наверняка что-то пронюхал, я знаю. О, Мэри, что нам делать, что мне ему сказать, если он спросит?

От этого стенания с бесконечными «он» Мэри стало не по себе, чувство неуверенности и какого-то неясного страха передалось и ей. Она быстро соображала — ее положение было незавидным: если мистер Бассат прибыл официально как представитель власти, для нее появляется уникальный шанс рассчитаться с дядей. Она могла рассказать все, что знала, поделиться сомнениями. Но рядом стояла тетя Пейшенс, стояла, лепеча и дрожа, ее милая тетушка. Жалкая… Но ее на самом деле было очень жаль.

— Мэри, Мэри, Богом молю, научи, что я должна ему сказать? — умоляла она и прижимала к сердцу руки племянницы.

Настойчивый стук в дверь не прекращался.

— Слушайте меня. Его надо впустить — или он вышибет дверь. Возьмите себя в руки. Вовсе не нужно ничего говорить. Скажите, что Джоза нет дома, а вы ничего не знаете. Я пойду с вами, — сказала Мэри.

Женщина посмотрела на нее глазами затравленного зверька, в них вспыхивали искры надежды.

— Мэри, — прошептала она, — если мистер Бассат спросит, что ты знаешь, ты ведь не ответишь ему, правда? Я могу на тебя положиться, не так ли? Ты не скажешь ему про телеги? Если с Джозом что-нибудь случится, я убью себя, Мэри, — вдруг неожиданно твердо и зло заключила Пейшенс.

Что можно было возразить? Мэри не могла причинить тете новые страдания — скорее она будет врать и уворачиваться. Тем не менее, что-то нужно было делать.

— Идемте со мной, — она решительно направилась к двери. — Мы не задержим мистера Бассата долго. Меня вам нечего бояться, я ничего не скажу.

Они вместе вышли в холл, Мэри отодвинула засов на входной двери. У крыльца стояли двое мужчин. Один слез с лошади, это он барабанил в дверь. Другой, крупный человек в толстом пальто и капюшоне, сидел верхом на прекрасном гнедом коне. Шляпа его сдвинулась на самые брови, но по обветренному морщинистому лицу не сразу можно было определить возраст. Во всяком случае, не меньше сорока пяти — пятидесяти.

— Вы не торопитесь, однако. Не очень-то приветливо встречаете гостей на вашем постоялом дворе. Хозяин дома?

Тетушка подтолкнула племянницу, и Мэри ответила:

— Мистера Мерлина нет дома, сэр. Вы хотите подкрепиться? Переночевать? Отдохнуть? Я подам вам, если будете любезны пройти в бар.

— К черту еду! — резко ответил всадник. — Я не идиот, чтобы для этого ехать в «Ямайку». Мне нужно поговорить с хозяином. Вы его жена? Когда он будет дома? — одно предложение наскакивало на другое.

Тетя Пейшенс присела в легком реверансе.

— Мистер Бассат, — начала она неестественно громко, напоминая ребенка, отвечающего зазубренный урок, — если позволите, сэр… Мистер Мерлин уехал после завтрака, я затрудняюсь сказать, вернется ли он к ночи.

— Хм-м, — промычал сквайр, — вот досада. Хотел побеседовать с мистером Мерлином. Послушайте, милая дама, ваш драгоценный муж обвел меня вокруг пальца, купив эту таверну через подставное лицо, и ему это сошло с рук. Но одного я не потерплю — чтобы мое доброе имя трепали и болтали о моей земле всякие гадости. Нет такого гнусного дела в округе, которое не связывали бы с «Ямайкой».

— Даю вам слово, мистер Бассат, вы ошибаетесь, — лепетала тетушка быстро и по-прежнему громко, ломая пальцы под передником. — Мы здесь живем очень тихо, очень тихо. Спросите мою племянницу.

— Ну, ну, полно, меня не проведешь, — ответил сквайр. — Я давно наблюдаю за этим местом. Дом не приобретает дурную славу без причины, миссис Мерлин, а о таверне «Ямайка» бубнят от побережья до наших мест. Нечего притворяться. Эй, Ричардс, придержи эту чертову лошадь!

Сопровождавший мистера Бассата оказался слугой. Он быстро и уверенно взял коня под уздцы, и сквайр тяжело спрыгнул, едва не упав.

— Раз уж я здесь, пожалуй, посмотрю сам, что здесь происходит. И не смейте мне возражать, это бесполезно. Я должностное лицо, и у меня есть предписание.

Он прошел мимо двух женщин, слегка оттолкнув их, будто раздвинул стеклянные двери, и вошел в дом. Тетя Пейшенс хотела было преградить ему дорогу, но Мэри движением головы остановила ее.

— Пусть он войдет, — прошептала она. — Если его не впустить, он еще больше распалится.

Мистер Бассат смотрел вокруг с нескрываемым отвращением.

— Боже мой, — воскликнул он театрально, — здесь смердит, как в могиле. Что вы сделали с домом? Таверна «Ямайка» всегда была гладко отштукатурена, и мебель стояла хорошая, скромная, но уютная. А это просто, — он подыскивал слова, задыхаясь от гнева, — стыд и позор. Где вся мебель? Пусто, как в сарае.

Заглянув в гостиную, он ужаснулся, глядя на отсыревшие стены.

— Вам скоро крыша упадет на голову, если вы не примете срочных мер, — с презрением продолжал он. — Ничего подобного мне не приходилось видеть за всю жизнь. Проведите меня наверх, миссис Мерлин.

Бледная, как полотно, Пейшенс искала глазами поддержки у Мэри, поднимаясь по лестнице во главе процессии. Сквайр заглянул во все углы, переворошил все мешки, не переставая возмущаться.