Колония "Дельфин" (СИ) - Прай Кэрри

Моя шкала Ада была на отметке 9.

Подбежав к бочке, я начала ковыряться в густой грязи. Мне нужно было достать свое письмо. Слезы, вперемешку с каплями дождя стекали по лицу, а руки были по локоть испачканы.

«Твоя жизнь – это грязь», - в голове эхом проносились слова вожатого.

Но я все искала. Искала до тех пор, когда не прибыла в полное отчаяние. Это было невозможно. Единственный способ найти его, это перевернуть всю бочку, но сделав такой шаг, это письмо может быть последним, которое я прочитаю.

Боль резала ножом из груди, а ноги ослабли. Обессиленная, я рухнула на землю. Жалобный крик вырвался из груди, когда я поняла, что проиграла. От душащей обиды, мои легкие отказывались принимать воздух. Мир вокруг меня поплыл.

Я провалилась в темноту.

***

Когда я открыла глаза, то поняла, что свернувшись калачиком, лежу на своей койке. В комнате было приятно тепло, и я могла чувствовать свои конечности. Мокрая робы висела у изголовья, а майка и трусы были сырыми.

- Мама, - позвала я.

- Тс-с, все спят, - прошептала Аля, усаживаясь на край кровати. - Разбудим Майку, и по голове получим обе. Ты проспала несколько часов. Хорошо себя чувствуешь?

Немного оглядевшись, я поняла, что на дворе глубокая ночь. Я в колонии.

- Где ты была? – спросила я подругу, которая выглядела довольно бодро.

- Все хорошо, - улыбнулась она. – Меня возили в город. Несколько капельниц и все в порядке. Мне сказали, что у меня был упадок сил и только.

- В город? Ты была там?

- Да, правда, помню все смутно. Но добрая врачиха, угостила меня конфетами, - Аля полезла в карман и достала две мятые ириски. – Я тебе их привезла. Никогда не думала, что буду так сильно скучать по сладкому.

Мое сердце трепетно колыхнулось.

- У меня тоже для тебя кое-что есть, - я приподнялась и достала отсыревшее письмо из кармана робы. – Оно твое. Только чернила слегка потекли.

- Спасибо, - засветилась Аля. – Я так боялась, что оно потерялось.

- Я рада, что у тебя есть возможность прочитать его, - я запнулась, чувствуя надвигающейся горький ком в горле. – Меня такой возможности лишили.

Аля сочувственно опустила глаза.

- Майя рассказала мне, что случилось. Это было очень подло.

Я взяла девочку за руку.

- Спасибо, что притащила меня сюда, - поблагодарила я. – Я даже представить не могу, сколько мне пришлось там пролежать, если бы не ты.

- Это не я была, - Аля покачала головой. – Ты думаешь, у меня бы получилось поднять тебя? Прости, Соня, но ты в два раза крупнее меня.

- А кто тогда? – я засунула ириску в рот.

- Меня саму недавно привезли, но Волкова сказала, что это был Марат.

Конфета встала поперек горла.

- Что?

- Ну да, она говорит, что на руках принес. Это так романтично.

- Не неси ерунды, - я ткнула ее кулаком в плечо. – Волкова наврала тебе. Он никогда бы так не поступил.

- Вот утром, сама у нее спросишь, - обиделась Аля, и поползла к своей кровати.

Мой затылок упал на подушку. Это просто не укладывалось в моей голове. Марату плевать на меня, и сомневаюсь, что у него проснулась совесть. Он быстрее утопит меня в луже, чем не даст замерзнуть. Скорее всего, это была Волкова, просто решила подшутить над нами… Или нет? Вдруг, Марат действительно принес меня сюда?

Мои щеки налились краской, когда я предположила, что он мог переодеть меня. Нет. Нет. Я не должна так думать, ведь Котовы, способны на многое, но только не на помощь. Я ни когда не прощу им то, что они сделали. Никогда не прощу, что лишили меня письма от мамы. Никогда.

А потом, в голову пришла другая наводящая мысль. Каждый дельфиненок, которому нездоровилось, отправляли в город. Есть шанс выбраться отсюда, хоть ненадолго. Есть шанс увидеться с мамой и рассказать об этом Хаусе, который тут твориться. Вспоминаю про таблетки, которые прятала под линолеумом. Их много. Достаточно, чтобы получить отравление. У меня появился шанс…

С этими мыслями я провалилась в сон.

Глава#9. Игра по их правилам.

Я уже не ела два дня.

Наивно предположив, что меня обойдёт стороной наказание от Рины, я сильно ошибалась. Вожатая ясно дала понять, что мне запрещено появляться в столовой, пока она не увидит в моих глазах раскаяния. Я всем своим видом показывала, как мне жаль, что я заступилась за Алю, бестактно возразив Рине, но та, по-моему, вообще забыла про меня и продолжает держать в голоде.

Начался сезон дождей. Погода категорически отказывалась налаживаться. Я стою возле окна в нашей комнате, наблюдаю, как во дворе образовываются глубокие лужи, жду ребят с завтрака и глотаю слюни, вспоминая пресную кашу.

Сегодня, особо жуткий день и с самого утра, в душе томиться ощущение чего-то нехорошего. Находясь здесь, я часто испытываю подобное чувство, но сейчас, оно максимально обострилось.

Уличные громкоговорители разрываются от голоса Германа Сико:

«Работа до последней капли пота – есть истинное преклонение перед Богом!».

«Строгая дисциплина - есть сила духа!».

«Покаяние и очищение души – есть служение Господу!».

От этих диких лозунгов, на руках выступают колючие мурашки.

Совсем недавно мне стало ясно, что колония «Дельфин» работает при поддержке государства и активно сотрудничает с правоохранительными органами. Так что, на любую поддержку извне, можно было не рассчитывать. Я не знаю, осведомлены ли люди, какими способами из нас делают законопослушными гражданами, но уверена точно, что колония прикрывается фальшивой маской под названием «Благая цель».

Лагерь «Дельфин» был маленьким государством, с кощунственными правилами и порядками, скрытым за неприступной крепостью от внешнего мира. Мира, которого я не ценила, находясь на воле. А сейчас, глядя на колючую проводку, клубками намотанную на верхушки заборов, невольно начинаешь задумываться, как коварна, бывает судьба.

- Сонька, ты одна? – в комнату заглянула Аля. Её красные волосы стали тусклыми, а короткая стрижка, плавно перерастала в каре.

- Что-то случилось? – повернулась я к ней, наблюдая, как та постоянно оглядывается.

- Случилось, - сказала она и закрыла дверь. – Волкова пошла в медпункт, значит, у нас есть немного времени.

- Времени на что?

Аля начала трясти рукавом робы и из него, прямо на пол, вывалился бутерброд с маслом.

- Трапезничать будешь, - гордо заявила подруга, поднимая половинчатую дольку хлеба. – Сейчас, только пыль сдую.

- Как у тебя получилось? – я была благодарна такому жесту, но не могла представить, чтобы ей выдали добавку.

- Я наелась кашей, а бутерброд для тебя припрятала. Ты знаешь, как противно ощущать, когда об твою руку тает масло? Иногда, было даже щекотно, но в основном противно.

Я жадно выхватила из её рук кусочек еды, чувствуя, что не контролирую себя.

- Спасибо, - изнемогающе поблагодарила я.

- На здоровье, - улыбнулась Аля. – Ты только жуй, не хватало ещё подавиться.

Я покивала головой, так как рот был занят. Я жевала хлеб с таким напором, что в щеках отдавало ноющей болью.

Твёрдая корка покарябала горло – мой завтрак незамедлительно был уничтожен.

Проглотив бутерброд, я так и не получила желаемого насыщения. Теперь, во рту образовалась неприятная сухость.

- Что так смотришь на меня? – возмутилась Аля, заметив, что я немного скривилась. – Компот в карман не засунешь! Попей из крана!

Это была хорошая идея. Я двинулась к раковине, открыла кран и дотронулась губами до холодной струи. Как озверевшая, я жадно делала глоток за глотком хлорированной воды. Вот сейчас, мой завтрак можно было считать полноценным.

Но не успела я обрадоваться, как в комнату ворвалась вожатая. Закрыв за собой дверь, она, молча, сложила руки на груди.

- Что-то не так? – замешкавшись, пискнула Аля. Сегодня этот вопрос в топе задаваемых.

Рина светилась от ярости, но не произнесла ни слова, лишь грозно поманила Алю пальцем.