Оуэн Норрис еще долго думал о том человеке, которого считал лучшим другом. Думал о том, что было в их жизни и о том, что еще будет. И будущее, которое он хотел уготовить им обоим, было страшным.
Он сидел в тюремной камере, и его лицо не выражало никаких эмоций. Скрючившись точно каменная горгулья, мужчина держал в руках изрядно потрепанный бежевый конверт, бесконечно просматривая вложенный в него детский рисунок. Глядя на рисунок, он снова вспомнил своего друга и в тысячный раз воспроизвел в своем воображении его будущее.
– Признание поможет вам избежать длительного срока заключения, мистер Норрис. Сотрудничество со следствием дает вам определенные привилегии.
Оуэн бросил взгляд на своего друга, ничего не отвечая следователю. Он и не знал что отвечать на обвинения в убийстве, но был уверен в одном: он никого не убивал.
– Я все видел, – вдруг сказал его друг Джонатан, еще недавно прибывавший в раздумьях и не издавший до сих пор ни звука. Он не смотрел на Оуэна, что искал в нем поддержки, уцепившись взглядом лишь за следователя. – Оуэн Норрис толкнул Картера Уилсона в момент драки, отчего Уилсон вскоре скончался.
– Что? – вскочив с места, ошарашенно прошептал Оуэн. – Что ты такое говоришь, брат? Что ты...
– Я тебе не брат, – сквозь зубы процедил он. – Убийца.
Оуэн Норрис по-прежнему смотрел на детский рисунок, не решаясь прочесть письмо. Даже глядя в этот альбомный лист, что был свернут в несколько раз, он думал о своем друге. «Ты мне не брат» – крутилось в его голове. «Убийца» – тут же эхом отдавался полный презрения голос.
Оуэн часто спрашивал себя: за что? Год за годом он задавал себе этот вопрос, но тот оставался без ответа. И как только вопрос перестал иметь для Оуэна Норриса всякую значимость, он решил отдаться всепоглощающей жажде мести, что так давно преследовала его. Принятое им решение ничто не могло изменить. В отличие от самого решения, которое дало ход глобальным, необратимым изменениям в судьбах многих людей.
Оставив за спиной свое укромное место и уже погасшее окно, молодой мужчина курил и убеждал себя, что ну вот эта поганая сигарета – точно последняя! Совершенно точно! Сегодня больше ни-ни! И кто знает, может, ему удастся сейчас с собой совладать, однако это только сегодня. Завтра же, на этом самом месте, все повторится. Как и отчасти должна повториться знакомая ему история, произошедшая в апреле 1993 года в Литл-Фолсе, штат Миннесота.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Пятничное утро для сотрудников клиники «Психотерапия и нейропсихология Нью-Йорка» выдалось достаточно спокойным и размеренным. Им не приходилось каждую минуту смотреть на часы и огорчаться по причине того, что время для них словно бы застыло, и домой попасть они смогут еще очень нескоро. Тому способствовала уютная атмосфера, совсем не характерная для типичных медицинских учреждений и не дающая никому повода задуматься о том, что они ошиблись адресом. Ожидающие своей очереди посетители клиники удобно располагались в просторном светлом холле, где им были предложены напитки, а также различные журналы и брошюрки, которые всегда изучались пациентами с особым интересом, помогая разбавить неприятное ожидание своего приема. Те, кто нуждался в помощи своего специалиста немедленно, прибывая в полнейшей панике на стыке неконтролируемой истерики, немедленно были приведены в чувство заботливым персоналом, и тогда пациенты могли продолжить спокойно дожидаться своей очереди к доктору.
По пятницам основной поток пациентов приходился на послеобеденное время. В частных клиниках вроде этой основной упор был направлен на качественный подход к своим клиентам, не гонясь за их количеством. Но при такой заботе о своем имени страдать по причине отсутствия нуждающихся в медицинских услугах не доводилось, и посему врачи не считали нужным нагружать заключительный день рабочей недели.
Однако среди них встречались исключения. Сегодняшним утром доктор-психотерапевт Дэйв Митчелл решил поработать с самого утра, да еще и задержаться до позднего вечера, а уже завтра как следует отдохнуть с уверенностью, что вчера выложился по максимуму. Только таким образом он относился к своей работе, пусть и могло показаться, что это немного чересчур.
Он появился в клинике, когда стрелки часов лениво доползали до четверти одиннадцатого. Молодая сотрудница клиники Эшли Кларк, восседающая за стойкой ресепшен, подскочила на ноги, едва завидев приближение доктора.
– Доктор Митчелл, доброе утро! – воскликнула она.
– Доброе утро, Эшли, – приветливо улыбаясь, Дэйв учтиво кивнул головой и направился в сторону своего кабинета, но на некоторое время остановился. – Кто-нибудь звонил?
Эшли недолго задумалась, а затем выдала доктору Митчеллу подробный отчет:
– Мистер Дормер уже вернулся из реабилитационного центра и готов встретиться с вами, так что запись на пятнадцать тридцать остается за ним. Также звонила мисс Клейтон, ей срочно нужно с вами поговорить по телефону, но я не стала давать ваш личный номер.
– Верно, – внимательно выслушав Эшли, согласился Дэйв. – Перезвоните мисс Клейтон и скажите, что в понедельник у меня свободно с двенадцати до трех. Она может просто задать вопросы, которые собиралась, поэтому не нужно выписывать ей счет.
– Поняла, – девушка закивала как китайский болванчик, заправляя за уши прямые светло-рыжие волосы, почти достающие до плеч.
– Отлично, – доктор снова улыбнулся, а затем поспешил скрыться в коридоре, ведущем к его кабинету.
Войдя внутрь, Дэйв закрыл за собой дверь и поставил свой дипломат на рабочий стол из массивного бордового дерева. Сняв пиджак, он повесил его в шкаф в углу комнаты, оставшись в бело-голубой клетчатой рубашке и темно-синем галстуке, чье сочетание выдавало хороший вкус. Усевшись в кресло, доктор открыл дипломат, отчего на весь кабинет раздался звонкий щелчок замков, и достал оттуда нужные ему вещи. Расставив находящиеся в небольшом беспорядке канцелярские принадлежности на свои места, Дэйв выдвинул ящик в столе, который всегда запирал на ключ, и извлек из него стопку бумаг. Кипу необходимо было изучить до понедельника, и он решил приступить к этому занятию прямо сейчас, пока есть свободное время. Надев очки в классической черной оправе, Дэйв рассортировал бумаги на «срочно», «не очень срочно», а также «это вообще не требует внимания» и принялся за работу. Однако не успел он расслабленно откинуться на спинку сидения, как в кабинет безо всякого стука вошла Эшли.
