Невеста по найму (СИ) - Обухова Оксана Николаевна

Едва с обратной стороны ворот заскрежетал засов, Евдокия выпрыгнула из машины, приготовилась упасть на грудь какого-то Муромца и разрыдаться...

В воротах стоял высокий незнакомый парень.

У Дуси на мгновение застряли в горле истерические всхлипы. Симпатичный блондин недоуменно и нахмуренно разглядывал чумазую девицу в одной туфле.

-  Вы... это... Сережа, да? Сын Евгения и брат Милены,- определилась Землероева, вспомнив фотографии из альбомов Ираиды Генриховны. И представилась: - А я - Инесса.

-  Инесса, значит, - с непонятной интонацией буркнул парень и посторонился, пропуская пропыленную персону на территорию. -  Спасибо, - сказал Сергей секьюрити, приложившему два пальца под козырек бейсболки, и захлопнул дверь.

Евдокия ожидала совсем не такого приема. Ей представлялись охи, ахи. Горячо расставленные руки и предложенные для рыданий жилетки. Мыть личико Землероева не собиралась долго, хотела посидеть перед Муромцевыми как есть - в грязи, пыли, подтеках «слез».

Но сын таможенника Евгения Ильича вел себя чрезвычайно странно. Грудь для рыданий не подставил, шибко обрадованным не выглядел, протокольным жестом предложил «Инессе» следовать впереди себя и повел ее к дому бабушки. (От Муромцевых Евдокия знала, что на следующий день после похорон деда, Сергей уехал на соревнования, к которым готовился в летнем спортивном лагере, и парня ждали только к девятинам.)

Дуся неторопливо шаркала балеткой по плиткам дорожки и суматошно прикидывала, что могло произойти такого, что ее так приняли?! Почему сын таможенника диковато и странно отреагировал на ее появление в поселке? Почему не расспрашивает, что с ней случилось, а молча дышит в спину? Что здесь произошло-то в самом деле?!

На крыльцо дома вышла вдова Муромца Елизавета Викторовна.

И Дуся таки получила ожидаемую реакцию! Вдова прищурилась на парочку из Дуси и Сережи, не поверив глазам, немного растерялась... И наконец-то хоть кто-то всплеснул руками!

-  Боже мой, Дусенька, нашлась, моя хорошая!!

Землероева радостно вскочила на крыльцо, обрушилась на долгожданную приветливую грудь и разрыдалась с таким непритворным облегчением, что удивилась сама себе - какой талантище пропадает в туне! По Дусе МХАТ тоскует всем составом.

-  Пойдем, пойдем, моя бедняжка, - поглаживая Евдокию по содрогающейся спине, Елизавета Викторовна повела «бедняжку» в дом. - Не плачь, все позади.

Дуся и вдова в обнимку прошли до гостиной. Евдокия приготовилась сочинять и лепетать...

Но замерла на полуслове.

В центре комнаты стоял ее московский шеф Паршин собственной персоной.

Муромцевы, кроме Ираиды Генриховны, тоже встали, услышав из прихожей оглушительные всхлипы. Дуся, собиравшаяся считывать по лицам - кто здесь ей рад, а кто в задумчивости пребывает, повисла на вдове шокированной полуобморочной макарониной.

И висела бы так довольно долго, пока в себя приходила от неожиданности. Но Паршин сделал несколько шагов вперед, перехватил с рук Елизаветы Викторовны безвольную лапшичку и так стиснул в объятиях, что выдавил весь воздух из девичьих легких!

-  Ты здесь откуда? - тихо и придушено просипела Дуся в командирское ухо.

Недавний артистический настрой схлынул, как его и не было. Евдокия судорожно размышляла: «А что ей теперь делать-то?!» Начальник тискал ее в объятиях, довольно внятно приговаривал: «Дуська, Дусенька, нашлась, живая!..». То ест врать, что она заблудившаяся невеста Шаповалова, бесполезно в принципе. Все уже в курсе, какая из Дуси Землероевой Инесса Сигизмундовна.

Сыщица висела на крепких командирских руках, в груди ее невольно разрасталась злость - нештатное появление командира все планы поломало! И что ей теперь, спрашивается, Муромцевым втирать?!

Довольно громко Евдокия зашипела в паршинское ухо:

-  Ты что не...

Рот Евдокия успела захлопнуть до того, как прокололась! Она собиралась спросить Олега: «Ты что, не прочел мое сообщение на автоответчике?», но вовремя поняла: говорить при Муромцевых о том, что у нее был телефон, но она почему-то не позвонила по нему в милицию, все равно что проиграть не только первое сражение, но и войну с Доброжелателем!

Роль «потеряшки» надо довести до логического завершения. Дуся отстранилась от Олега, заглянула тому в глаза и сочинила на ходу вопрос:

-  Ты что, не встречал меня сегодня на вокзале? Да? - Паршин кивнул. - А почему?

Продолжая преданно глядеть на командира, Евдокия успевала боковым зрением захватывать и нескольких хозяев. Теперь, правда, ее интересовала не только их реакция на появление «невесты» в доме, Землероева пыталась вычислить: известно ли им о ее сыщицком промысле? И как тут вообще себя вести?! Ломать комедию или уже выступать не девочкой-«погремушкой», а хитроумным профессионалом сыска?!

Ну и облом! Мозги сломаешь, пока хоть что-нибудь изобретешь.

По сути дела, проще было бы продемонстрировать грязные подол и руки, ускользнуть с Паршиным до ванной комнаты, а там уж пошушукаться.

Но как тут ускользнешь?! Младший таможенный Ильич и адвокатесса Алла попадают под обзор, но смотрят так, что фиг поймешь. Ираида Генриховна восседает в кресле прямо за спиной Олега, на лице первой тещи убиенного Муромца перемешались заинтересованное удивление и чуточка восторга.

«Знают! - поняла по восторженной теще Евдокия. - Знают, что я сыщица, а не «погремушка»!» Ломать комедию и держать паузу, дожидаясь пока взволнованный Паршин назовет ее то ли «сестрой», то ли непонятно кем еще, она не стала. Дуся обвела общество твердым взглядом и распрямила плечи.

Заметив в гостье перемену, тертая адвокатесса Алла чуть насмешливо дернула уголком губ.

Паршин отвечал на поставленное «почему?», хотя по ситуации первой на расспросы следовало бы отвечать бывшей шаповаловской «невесте».

-  Я еще вечером из Москвы уехал, Дуся. Мне Николай Васильевич позвонил и сообщил, что ты не приедешь...

-  Николай Васильевич тебе звонил?! - отпрыгнув от командира, воскликнула Евдокия. - А где он?! - Дуся обвела глазами комнату.

-  Никто не знает, - печально покрутил головой Олег. - Мы...

-  А что он тебе сказал?! - не слушая начальника, опять перебивала сыщица. - Он сказал, где его держат?!

-  Нет. Не сказал.

-  А телефон?! Откуда у него телефон?! Разве похитители...

-  Евдокия! - прикрикнул Паршин. - Помолчи немного! Дай договорить.

Шаповалов позвонил Олегу вечером, в начале одиннадцатого. И если следовать расписанию событий, произошло это примерно через полтора часа после похищения. По просьбе подруги Паршин повторил их диалог не только дословно, но и интонационно воспроизводя каждую паузу. Николай Васильевич сказал: «Олег, Евдокия завтра не приедет. Я не могу долго разговаривать, но ты должен ехать в Н-ск. Записывай адрес и телефон моих друзей, они тебе уже все расскажут в подробностях. - Пауза, во время которой Паршин разыскивал бумагу и авторучку. Олег нервничал, просил рассказать, что произошло с подругой. Николай Васильевич не ответил. Только выкрикнул в конце: - Олег, найди Евдокию! Обязательно найди!»

Паршин помчался в Н-ск. Приехал к Муромцевым, где все уже стояли на ушах, поскольку машину их гостя нашли брошенной на обочине засыпанной битым стеклом дороги, а сам он на звонки не отвечал. Общими усилиями картина сложилась в обоснованных предположениях: Николая Васильевича похитили. И если он смог связаться лишь с московским сыщиком, то, вероятнее всего, Шаповалов уломал злодеев только на один звонок. И этот звонок отставной военспец сделал не своим обеспокоенным друзьям. Он волновался за девушку, попавшую в передрягу по его вине, и поговорил с ее приятелем.

-  Я думаю, - в итоге общего рассказа, мрачно высказался таможенный начальник, - он не знал, удалось ли тебе, Евдокия, сбежать, и хотел по реакции похитителей угадать - спаслась ты или нет.

Дуся ниже плеч повесила сумрачную голову. Васильевич использовал единственный звонок для того, чтобы Паршин приехал ей на выручку! Дорогой шпион ничего не знал о Доброжелателе, он лишь почуял, уловил его наличие и тут же направил командира к Дусе. Евдокия осталась без денег, документов и телефона. Она могла вернуться в дом Муромцевых, где ей угрожала опасность. Могла пойти в полицию, что в принципе равнозначно. Васильевич отправил к ней Паршина на подмогу и защиту. Как будто не доверял ее находчивости, как будто не знал, в каких баталиях та побывала, не верил, что девчонка выкрутится. Так получается?