Глава 41
— Спасай, Егорушка! — произносит в трубку моя бывшая теща Лидия Михайловна. — Кажется, Катя куда-то ушла. Не могу найти.
— Что значит, ушла? Она что, у вас была?
Я с такой силы дергаю дверную ручку, что не замечаю, как вырываю ее вместе с болтами.
— Лариса полчаса назад привезла. У нее парикмахер на одиннадцать. Попросила присмотреть до вечера. А разве я могу отказать? — голос тещи дрожит.
— Блядство! — Мысленно откручиваю голову бывшей жене. — Когда она ушла? Подробно!
Бегу к своей машине, как еще никогда не бегал. Моя маленькая девочка просто не могла никуда уйти! Только не она! Не сейчас!
— Я всего на минутку сходила на улицу. С участковым поговорить.
— С участковым? Зачем?
Теща живет в одном из самых спокойных районов Питера. Вокруг одни старые пятиэтажки с пенсионерами. Из опасных элементов — парочка интеллигентных бомжей и собачники с мелкими визгливыми шавками.
— Лариса жаловалась, что какая-то странная машина ехала за ней от твоего дома. Я в окно выглянула. Машина и правда стояла. Иномарка с темными, как у бандитов, стеклами.
— Это машина охраны. Я их нанял! Вы из-за них участкового вызвали?!
Похоже, идиотизм — это наследственное.
— Ну откуда мне было знать?! — Лидия Михайловна еще и возмущается. — Я думала, у Ларочки какие-то проблемы. Беспокоилась о ней. А Василий Михайлович как раз был недалеко и сразу приехал.
— Значит, вы отвлекли участковым мою охрану?
Хочется выть от отчаяния! Крошить все подряд. И убивать.
— Он у них лишь документы проверил. И так, по мелочи… Спросил, зачем в машине сидят. И кто такие.
— А Катя все время находилась одна в квартире?
Машина с ревом вылетает на проспект. Не останавливаясь на светофорах и пешеходных переходах, я несусь к старому дому в Озерках.
— Она мультики смотрела. Я не стала водить ребенка с собой на улицу. Мало ли, что этим бандитам могло понадобиться. — Лидия Михайловна всхлипывает. — А когда назад вернулась, нашей девочки уже не было.
— Так, спокойно! Вы хорошо осмотрели все в квартире? Катя могла спрятаться. Она последние дни часто играла в прятки.
— Да я уж везде заглянула! Даже в холодильник!
— А она не могла к соседке зайти? Они вроде когда-то дружили. — Я отчаянно цепляюсь за единственную надежду. Катя действительно дружила с соседкой тещи. Бабка была божьим одуванчиком. Шила на старенькой машинке мягких кукол и продавала их за гроши на перекрестке возле метро.
— Так Алевтина Юрьевна умерла полгода назад. Квартира с тех пор закрыта. Дети все наследство никак поделить не могут.
— Ясно.
Пытаясь успокоиться, я делаю медленный вдох и такой же долгий выдох. Если я сейчас сдохну от инфаркта, Кате это точно не поможет.
— Может, мне попросить участкового, чтобы он что-нибудь сделал? — жалобно спрашивает Лидия Михайловна.
— Ваш участковый уже сделал, что мог. Лучше прямо сейчас идите к машине с моими «бандитами» и расскажите парням об исчезновении Кати. Пусть начинают искать. Она не могла далеко уйти.
— А они помогут?
— Вы уже помогли. Пусть теперь помогают другие!
Я еще сильнее топлю в пол педаль газа. Не тормозя, сворачиваю на соседнюю улицу и чуть не врезаюсь в какую-то машину с блатными номерами.
— Да… Поняла… — К моему счастью, теща больше не спорит. — Я… Я сейчас… Я все сделаю.
Слышу в трубке рыдания.
— И никакой паники! — говорю нам обоим. — Мы ее найдем. С ней обязательно все будет хорошо, — добавляю тихо и впервые в жизни начинаю молиться.
***
Охрана отзванивается мне через пять минут. Теща таки дошла до них и рассказала о дочке. Как можно было догадаться, никто из парней не видел никого подозрительного рядом с домом и не видел девочку.
— Этот участковый прицепился как банный лист, — оправдывается Виктор, старший в двойке. — Ему и права понадобились, и паспорта, и документы на машину. А потом еще с отделением связывался. Требовал, чтобы нас по базам пробили.
— А теща рядом стояла? Все это время? — В груди все булькает от злости.
— Как коршун. Весь обзор заслоняла.
— Это ни хрена ни «минуточка», как она сказала. — Бью рукой о руль.
— Да какое так! Подстава из подстав! — Виктор цветисто матерится и командует своему напарнику посмотреть возле мусорных контейнеров.
— Если с Катиной головы упадет хоть один волос… — Запрещаю себе думать о маньяке. Ставлю мысленный блок на свою работу и последнее расследование. — Эти две бабы у меня ни гроша не получат. Пойдут нахер. Обе.
Хочу добавить, что Лариска вообще может валить на панель. Но телефон тонко пиликает, сообщая о параллельном входящем от Алены, и я перевожу звонок на мою жрицу.
— Скажи, что хотя бы у тебя все хорошо, — говорю ей вместо приветствия.
— Ты за рулем? — как-то напряженно уточняет Алена.
— Катя из дома сбежала. Еду туда.
— Можешь остановиться?
Моя заботливая Аленушка даже не интересуется, что случилось с дочкой. Словно не слышала, что сказал.
— Прости, я спешу.
— Пожалуйста. Я тебя очень прошу. — От умоляющего тона жрицы мне становится еще хреновее, чем от слез тещи.
— Ладно.
Пересекая сразу три полосы, притормаживаю на обочине.
— Остановился?
— Стою как вкопанный. — «Наслаждаюсь» ревом клаксонов проезжающих мимо авто и перекошенным рожами водителей.
— Можешь не ехать. Катя у Марата. Он раздобыл у родителей мой номер телефона и позвонил только что.
Глава 42
Алена
Сегодня я узнаю на себе, что означает выражение: «Поджилки трясутся».
После звонка Марата у меня трясется все! С трудом шевелю губами, когда прошу Егора остановиться. Еле сдерживаю дрожь, рассказывая о муже.
Стоит положить трубку, все мои силы заканчиваются. Бросив телефон на столик, я скручиваюсь в позе эмбриона на мягком диване и до боли кусаю губы, чтобы не заплакать.
За годы семейной жизни я отлично усвоила, что человек может подготовиться ко многим вещам. Зная, что не избежать криков и рукоприкладства, учишься пропускать мимо ушей обидные слова и приглушать чувствительность. Поняв, что впереди лишь ад, находишь в себе силы собраться и сбежать.
Любая догадка, любой намек могут стать спасательным кругом. Но когда слышишь вдруг в телефонной трубке: «Ваша маленькая девочка у меня!», кошмар накрывает ледяной лавиной.
Сквозь нее невозможно рассмотреть спасение. Она выбивает почву из-под ног и оглушает ужасом.
Катя.
Маленькая девочка.
Со светлыми кудряшками и голубыми глазами как у ее красивого папы.
Веселая попрыгунья без одного зуба.
Неугомонная подружка сына.
… сейчас у Марата. У моего персонального чудовища.
Заложница.
Радуясь тому, что Паша занят новым конструктором, я тихо поскуливаю на сиденье и отчаянно пытаюсь успокоиться.
Из головы не выходят заплаканное лицо девочки, истеричные жесты ее мамаши и жуткий рассказ Егора о маньяке.
Какой бы сволочью ни был Марат, я верю, что он не тронет ребенка. Катя лишь инструмент — способ заставить нас плясать под его дудку. Но вот то, что случится позже…
— Вы все здесь? — с этими словами в дом вваливается Егор. — Он больше не звонил? — майор сходу забрасывает вопросами.
— Паша играет. — Наблюдаю за сыном в отражении большого зеркального шкафа. — Машинки из конструктора делает. Уже целую стоянку собрал. А Марат… нет, не звонил.
Так и не сняв обувь, Егор подходит к дивану. Опускается на пол. А я сжимаюсь еще сильнее.
— Тш-ш. Это я. — Гладит по коленям.
— Если бы ты только знал, как я себя ненавижу. — Меня буквально размазывает из-за вины. — Нам нужно было уехать тогда. Сбежать подальше и от тебя, и от Кати. Не подставлять вас.
— Ты, наверное, забыла. Это я тебя остановил. Сам!
