Разреши мне разбить тебе сердце - Багрянцева Светлана

Вечер стал тянуться мучительно долго. Я почти не смотрел на остальных, ждал только её выхода. Каждый раз, когда блондинка появлялась, мой взгляд прилипал к её стройным ногам, изгибу талии, губам, которые созданы для того, чтобы их целовать.

В голове уже рисовались картины: как я подхожу к ней, говорю что-то дерзкое, а она в ответ лишь улыбается. Как её пальцы скользят по моей груди, когда я прижимаю её к стене. Как она стонет, когда я вхожу в неё, медленно, растягивая удовольствие. Фантазии прервали аплодисменты, на подиум вышел дизайнер и все модели.

После гости направились в зал для фуршета. Приятель догнал меня, стал спрашивать, понравилось ли мне.

– Странные ощущения, Олег, я же никогда не ходил на такие мероприятия. Мне понравилась одна модель, блондинка с коротким каре. Ты можешь нас познакомить? – ответил я с улыбкой.

– Для тебя, друг, нет ничего невозможного, почти.

Олег попросил подождать, и сам пошёл за девушкой. Я взял стакан с виски у пробегающего мимо официанта с подносом. Ко мне подходили знакомые бизнесмены, мы здоровались, перекидывались парой фраз. Вскоре появилась моя нимфа под руку с Олегом. На ней было длинное бирюзовое платье с вырезом до середины бедра. Девушка не шла, казалось, плыла как лебёдушка.

– Знакомьтесь. Мой друг – Марк Альбертович Грау. А это наша юная звёздочка – Елизавета Юнгферн. Ей сегодня девятнадцать лет исполнилось, а тут показ.

– Приятно познакомиться. С меня подарок на день рождения, такая красивая девушка достойна золота.

– И мне приятно познакомиться, – девушка мило улыбнулась.

– Ладно, голубки, оставлю вас. Мне нужно пообщаться с гостями.

Друг удалился, я взял у официанта бокал шампанского и подал ей. Лиза задержала взгляд на моих дорогих часах и только потом приняла угощение.

Глава 3

Ярослава

Мои мысли путались, голова была тяжёлой, словно налитой свинцом. Сквозь туман в сознании я слышала голоса, но не могла разобрать слова. Тело не слушалось, руки и ноги будто онемели. Я пыталась пошевелиться, но смогла лишь слабо дёрнуться. Меня чем-то усыпили, и сейчас сознание медленно возвращалось.

– Всё, хватит отдыхать, вставай, поехали!

Голос мужчины прозвучал прямо передо мной, резкий, как удар хлыста. Я медленно подняла голову. Перед глазами плыло, но я разглядела его лицо – холодное, с едва заметной усмешкой.

– Куда? – мой собственный голос показался мне чужим, хриплым.

– Домой.

– А разве это не мой дом?

Он усмехнулся, и от этого стало ещё страшнее.

– Твой дом там, где я скажу.

Я услышала бормотание Максимки и инстинктивно потянулась к нему, но незнакомец был быстрее. Его пальцы впились в моё запястье, боль пронзила руку, когда он резко дёрнул меня со стула.

Я попыталась вырваться, руки не слушались, тело было слабым, будто ватным. Сердце бешено колотилось, в горле стоял ком. Охранники схватили меня под руки, их пальцы впились в кожу. Я пыталась сопротивляться, но мои движения были вялыми.

Я не знала, чем меня накачали, пока я спала, плечо немного ныло, как после укола. Препарат был странного действия, руки и ноги едва работали, но я всё же шла туда, куда меня вели. В голове была путаница, я не могла сообразить, что сказать, будто из здоровой девушки вмиг превратилась в больную из психиатрической лечебницы.

Меня одевала охрана, а Макса тот, кто назвал себя его отцом. Сестра никогда не говорила, от кого родила. На вопрос об этом она ответила резко: «Тебе не всё равно, сестрёнка?»

Мы вышли на улицу и меня затолкали внутрь автомобиля, я не сопротивлялась, не было сил. Водитель глянул в мою сторону, но даже слова не проронил. Как назло, соседи не гуляли в это время, и мне даже на помощь позвать некого.

Через какое-то время машина остановилась у самолёта.

На мой слабый протест незнакомец ответил резко:

– Замолчи и заходи в салон.

Охранники потащили меня к трапу, ноги подкашивались, земля уходила из-под ног. Я оглянулась на Максимку – он плакал, прижимая к себе игрушечного зайца.

«Я не могу его защитить», – сердце разрывалось от бессилия.

В салоне пахло кожей и дорогим алкоголем. Мужчина пристегнул Максимку, потом подошёл ко мне. Его пальцы грубо сдёрнули с меня шаль, потом куртку.

– Куда мы летим? – я едва узнала свой голос.

– Домой, место моего сына рядом со мной, твоё тоже.

Он улыбнулся, и в этой улыбке не было ничего человеческого.

Двигатели взревели, самолёт задрожал, я впилась пальцами в подлокотники, сердце бешено колотилось. Никогда не летала, было страшно до трясучки.

Похититель сел напротив меня, налил себе виски, сделал глоток, предложил выпить мне, но я отказалась. Никогда ничего крепче кефира не употребляла, ложка кагора во время причастия не в счёт. Он не стал настаивать, и это радовало, сидел и изучал меня, будто хотел для себя что-то прояснить. Я опять не смогла сформулировать мысль и сказать, что я не Лиза, надеялась, что та дрянь, которую мне вкололи, будет действовать не всегда. Хорошо, что Максим успокоился и уснул.

Я собирала документы Лизы в свой специальный кейс. Пришлось проверять всё, что-то выкидывать. Сестра аккуратностью не отличалась, у неё всё было разбросано в шкафу. Тут позвонили по телефону, я запаниковала, сунула кейс в спортивную сумку, сверху накидала вещей как попало. Не помню, было ли там свидетельство о рождении племянника.

– Документы, – промямлила я, стараясь не смотреть в чёрные глаза мужчины.

– Что документы, Лиза? Я забрал твой паспорт и свидетельство о рождении Макса, они у меня. Будем дома, уберу их в сейф. Больше не желаю разыскивать тебя по всей стране.

– Как мне к вам обращаться? Как вас зовут? – выдавила из себя нервно, голос дрожал.

– Ха-ха, этот укол так подействовал на тебя, что ты имя собственного мужа забыла? Марк Альбертович Грау.

– Босс, в инструкции нет такого побочного эффекта, – поспешил заверить один из охранников.

Здоровяки сидели через проход от нас. Я скосила на них ошарашенные глаза, значит, меня и вправду чем-то накачали.

«Марк Альбертович Грау» – его имя прозвучало в голове снова, и по спине пробежал холодок. Когда он представился полным именем и отчеством, голос был ровный, почти вежливый, но в этом было и что-то устрашающее. Марк будто напомнил мне: «Ты знаешь, кто я. Ты знаешь, что я могу».

Я совсем не знала его, ведь сестра не удосужилась рассказать. Когда я спросила, почему она сменила фамилию, та ответила, что эта звучит стильно, её директор модельного агентства так попросил. Отчество сыну она дала наобум, и отец в свидетельстве о рождении вымышленный герой. Оказалось, не вымышленный, а в моей жизни на одну ложь стало больше. Это странное чувство, когда ты не можешь сформулировать мысли и сказать что-то, но чётко помнишь прошлое.

Семнадцать лет назад.

На мне красивое платье и здоровый белый бант на голове. Волосы забраны в хвост, всё аккуратно, волосок к волоску. Рядом идёт мама и её новый любовник, какой по счёту за год, я даже затрудняюсь сказать. После развода с отцом мать не начала пить, она просто пустилась в разгул. Мужики сменяли один другого, мама таскала их домой, но никто надолго не задерживался. Только дядю Толика она пригласила к себе жить.

Гражданский муж матери был наглый, поучал меня по любому поводу, требовал, чтобы я называла его отцом. Толик налил себе третью рюмку и заявил маме, что из меня «растёт дрянь».

Я отказывалась, ведь у меня уже есть папа. Анатолий орал в ответ, что я его не уважаю и в корень оборзела. Я молчала, когда он кричал на меня по поводу и без, требовал, чтобы убирала за ним посуду. Сегодня не выдержала и решила дать отпор, несмотря на свои семь лет.

– Сам ты дрянь, – сказала я спокойно, глядя ему прямо в глаза. – У меня есть папа, а ты никогда им не будешь.

Анатолий покраснел, его губы задрожали, он резко встал, а стул грохнулся на пол.

– Вот сука! Где твой отец, нету?! Я тебя кормлю и одеваю, неблагодарная тварь!– заорал он и занёс руку.