Бешеный (СИ) - Шерр Анастасия

Миша отзеркалил моё движение, выдохнул.

- Подвох в том, что если ты откажешься, я забуду о тебе. Вышвырну из своей жизни и больше никогда в неё не пущу. Хоть ты и крутишь хвостом, бегаешь от меня, пытаешься показать, что сможешь и сама прожить… Но мы оба знаем, как сильно ты любишь меня. Любишь не как отца, не как брата и даже не как опекуна. Ты любишь меня, как женщина любит мужчину. Я не прав, моя маленькая авантюристка? - и склонился к моим губам, обдавая их горячим дыханием с неожиданно ставшим приятным и пьянящим запахом коньяка.

- Зачем ты так со мной? - первая слеза скатилась по щеке, а за ней вторая, градом полились, а я моргнуть даже не могу, пригвождённая к месту, парализованная его взглядом потемневшим, чуть насмешливым. - За что?

- Разве ты не этого хотела? Работать на меня. Мне Череп рассказывал, как ты страдала от того, что я оставляю тебя не у дел. Он врал?

- Нет, но…

- А как ты хотела, Катенька, - впервые назвал меня так ласково, а мне показалось, что имя моё ядом змеиным пропитали. - Думала работать на плохого дяденьку так просто? Я давно не промышляю мелкими разводами коммерсов, котёнок. Я играю по-крупному, - взял меня за подбородок, приподнял и в глаза своим страшным взглядом впился. - Так что ты решила?

Игра, значит… А я в ней, судя по всему, пешка, которую не жалко на передовую. Пушечное мясо.

Но его слова о том, что бросит, выкинет меня из своей жизни так же, как выбросил из дома, пугали. Пугали сильнее, чем предстоящее знакомство с извергом Бероевым.

- Я могу… У меня есть время подумать?

- Нет. Решай здесь и сейчас. Если согласишься, будешь в шоколаде. Всё, что захочешь сделаю для тебя. Поверь, этот брак не навсегда. Всего пару месяцев, от силы - полгода. Потом я уберу ублюдка, а ты останешься богатой вдовой. Если откажешься я пойму. Просто встану и уйду. Эта квартира оплачена на два месяца вперёд. Но тогда ты будешь жить своей жизнью. Ни я, ни мои ребята больше не станем помогать тебе. Ты останешься одна, Катя, - последняя фраза прозвучала, как самый страшный приговор, самого безжалостного судьи.

Это было настолько больно и страшно, что мне хотелось упасть на колени и молить его не делать этого. Не оставлять меня вот так. Одну, беспомощную… Без него.

- Я согласна, - прозвучало так тихо, что не расслышать, но у меня не осталось сил сказать громче.

Тем не менее, он услышал.

- Умница. Правильный выбор. Держи, выпей ещё.

Я послушно проглотила содержимое стакана, глядя в одну точку и не чувствуя более ни вкуса, ни запаха, не слышала даже биение собственного сердца. Словно оно остановилось.

ГЛАВА 17

1994 год

Адская боль пульсировала в висках, лишая способности мыслить, и я не сразу поняла, где нахожусь. А когда поняла, захотелось реветь и биться головой о стену. Неужели это не просто страшный сон? Неужели и правда Басмач решил обойтись со мной, как с ненужной вещью? Вот так вот запросто взять и отдать на потеху чудовищу.

Ко всему прочему Медведь, он же Бероев, места мокрого от меня не оставит, если узнает, что я засланный казачок. И вряд ли он станет ждать, пока Басмач придёт спасать свою подопечную.

Сидела в ванной, полной горячей воды и вспоминала, как дала своё согласие на дело. Как, напившись, просила Мишу трахнуть меня, чтобы с ним в первый раз… Не с тем ублюдком, с которым мне придётся спать, как последней шалаве, а с ним, которого люблю.

Вешалась на шею и умоляла, а он лишь гладил меня по голове, отстранял от себя и называл глупышкой.

- Прости, мелкая, но я не могу. Не могу, понимаешь?

- Почему? Что в этом такого? Если ты с Веркой спишь, то почему не можешь со мной? Разве я хуже?

Он засмеялся. Безрадостно так, с досадой.

- Знаешь, почему я на Вере женился? - подвинул мне стакан с коньяком и щёлкнул по носу. - Потому что однажды она меня послала. Представляешь, дочка партийного хрена и я нищий уличный пацан. Бабуля тогда меня по знакомству в ту школу пристроила. Школу для богатеньких детишек. А я в девчонку симпатичную влюбился. Такой недосягаемой она мне показалась… Светлой, что ли. Не такой как я и мне подобные. Из другого мира. Чистенькая вся такая… Я у бабули тогда денег взял и в кино Верку позвал. А она мне: «Я с оборванцем ни за что не пойду!» Вот меня и переклинило. Сам себе поклялся, что стерва эта женой моей станет. А уже через несколько лет она сама за мной волочилась, когда лавэ* в кармане зашуршало, да подружки рассказали, как я трахаю.

У меня от последних слов его в горле запершило, поспешила промочить коньяком.

- А меня не хочешь, потому что я не такая, как Вера? Не чистенькая, да? - от выпитого кружилась голова и подташнивало, но я упорно глотала алкоголь, глупо надеясь потушить им тот пожар, что разгорался внутри.

- Не в этом дело, Катюх, - вздохнул, устало провёл ладонью по лицу.

- А в чём же? - лучше бы не спрашивала.

- В том, что обычная девка Медведю не подойдёт. Его слабость - целки.

Эта жестокая правда меня и добила. Всё что угодно я рассчитывала услышать и пусть бы причина была во мне… Но нет. Просто я должна была оставаться целочкой. Для Бероева. Чтобы он меня потрахивал, а Миша радовался своей удавшейся мести. Только почему же мне кажется, что от его вендетты хреново в первую очередь будет мне?

- И какова твоя окончательная цель? Заберешь все бабки себе, грохнешь его, а я? Что со мной будет? Как мне жить после этого? Кем я буду себя чувствовать, Миш? - заглянула в его глаза, но не увидела там ни капли сочувствия.

Лишь решимость - холодная, жестокая. Он уже принял решение и плевать хотел на мои чувства. Кто я для него? Всего лишь девочка-целочка, которую можно использовать себе во благо. Я не его неприступная снежная королева Верочка. Я вообще не его. Я сама по себе. Как всегда… Всю жизнь.

- Тебе всё равно, да? - скорее констатировала, чем спросила. - Насрать на меня.

Отчётливо услышала, как скрипнул зубами и тихо выругался.

- Ты мне душу не ковыряй в поисках совести, Кать. Нет её у меня. Подохла она ещё на той помойке, где я впервые себе пожрать искал.

А потом ушел, оставив одну, выть, обняв подушку, и допивать остатки коньяка.

В холодильнике, как и было обещано, меня ждали любимые деликатесы, а в шкафу я обнаружила новую одежду с иностранными этикетками, начиная с платьев и брючных костюмов и заканчивая красивым бельём. Сам, что ли, выбирал? Да, Басмач умеет баловать. Да так, что сразу и не сообразишь, что он делает это не просто так.

Была ли я на него обижена? Скорее да, чем нет. Я понимала, что Миша ничем мне не обязан, а, наоборот, я ему обязана всем, что имею. Он имел право пользоваться мной, я сама ему позволила.

Но с другой стороны… А что, собственно, я имела? Что он дал мне, кроме несбыточных надежд? Шмотьё и жратву? И всё?

Хотя, конечно, пару лет назад я бы не назвала это мелочью. Сейчас же осознавала, насколько жалкая и ничтожна моя жизнь. Только потому, что я струсила отказать ему. Добровольно пошла на неоправданный риск, но сама же его и оправдала. Да, я всё ещё надеялась, что однажды он посмотрит на меня другим взглядом… И, возможно, позволит быть рядом. И я была готова на многое ради этого. Даже потерять себя, как личность.

Череп припёрся после обеда и, перешагнув порог с видом побитой собаки, прошёл на кухню.

- Слушай, жрать хочу, как собака. Есть чего? Ого… Нихера себе, запасы, - по-хозяйски начал копаться в моём холодильнике, стараясь не встречаться со мной взглядом. - Ты это… Собирайся там… Басмач сказал в парикмахерскую тебя отвезти.

- А куда ещё Басмач приказал тебе меня отвезти? После парикмахерской? - захлопнула холодильник, заставляя Юрку обратить на меня внимание.

Он вздохнул, поджал губы.

- Ты извини, что сдал тебя. Я как лучше хотел…

- Похрену. Так что, куда потом?

- Знакомиться с Медведем будем, - опустил взгляд. - Если тебе интересно моё мнение, откажись пока не поздно, малая. Эта мысля керосином пахнет.