Прошло несколько мгновений, затем у Пэта спросили:
— Он заметил, что ты его видел?
— Сегодня вечером, ты имеешь в виду? Да, когда он вылетел из кабинета судьи, мы встретились взглядами. Он кивнул головой, типа «как дела?», но ничего не сказал. — Пэт подождал и, когда ничего не последовало, спросил: — Что ты хочешь, чтобы я сделал сейчас?
— Проследи, чтобы Нил Лестер узнал об их встрече. Упомяни об этом ему мимоходом, но подчеркни, что Хант был зол, когда уходил от нее.
— Я не знаю, — промямлил Пэт. — Не хочу слишком сильно привлекать к себе внимание.
Смешок мужчины был зловещим.
— Слишком поздно беспокоиться об этом.
Глава 19
Кроуфорд не держал спиртного в доме. После смерти Бет он начал выпивать, чтобы притупить боль. Это не помогало, поэтому он стал пить еще больше. Получение штрафа за вождение в нетрезвом виде стало тревожным сигналом. Он понял, как быстро становится похож на Конрада, а этого он хотел меньше всего. Теперь, когда ему хотелось выпить, он ходил в бар и ограничивался одним дринком.
Он сидел в баре популярного питейного заведения, медленно потягивая неразбавленный бурбон, не обращая внимания на шум вокруг: грохот полдюжины телевизоров, настроенных на один и тот же бейсбольный матч, стук бильярдных шаров, гул разговоров и заунывную музыку в стиле кантри, льющуюся из стерео системы.
Если бы его мобильный телефон не был включен на вибрацию, он бы пропустил звонок. Он заколебался, но только на полсекунды, прежде чем вежливо ответил:
— Привет, Нил. В чем дело?
— Ты ублюдок!
— Прости?
— Это был ты?
— Что-то не так? У тебя такой взвинченный голос.
— Ты слил его имя в СМИ?
— Чье имя?
— Это передавали в десятичасовых новостях: «Новое лицо в деле о стрельбе в здании суда — Чак Оттерман».
Кроуфорд не мог не улыбнуться, слыша огорчение Нила. Он подал знак бармену переключить один из телевизоров на новостной канал. На экране был репортер перед зданием суда округа Прентисс. Звук был приглушен, но Кроуфорд мог догадаться, что он говорил, потому что он практически скормил эту новость парню с ложечки.
Из-за неуклюжего подхода Нила к расследованию и его преклонение перед Оттерманом, Кроуфорд почувствовать, что необходима встряска. Используя одноразовый телефон, который всегда держал в бардачке внедорожника, он сделал анонимный звонок на горячую линию и попросил поговорить с репортером.
Кроуфорд строго придерживался фактов, и не ответил ни на один из вопросов, заданных ему репортером, который к тому времени практически ссал кипятком от радости. Кроуфорд же изображал нервозность из-за утечки информации, надеясь, что эта тактика подогреет аппетит репортера и обеспечит более глубокое расследование. Его тактика, очевидно, сработала.
Нил все еще разглагольствовал:
— Ты был этим «неназванным источником». Я точно знаю.
— Они не стали бы передавать анонимную информацию, не получив подтверждения.
— Репортер позвонил мне, чтобы подтвердить это за две минуты до эфира. Две минуты!
— Тогда почему ты кричишь на меня, когда именно ты подтвердил причастность Оттермана?
— Все, что я подтвердил, это то, что он выполнил свой...
— Гражданский долг. Он образцовый гражданин, все в порядке.
— На самом деле, так оно и есть.
— Тогда ему не о чем беспокоиться, верно?
— Верно, а тебе есть о чем. Я надеру тебе задницу, и повешу твой скальп на стену моей берлоги.
— Ты согласовал это со своей женой?
— Как я объясню эту неразбериху мистеру Оттерману?
— Откуда мне знать, Нил. Но у тебя есть десять часов и сорок восемь, нет, сорок девять минут, чтобы это понять. Завтра в девять часов утра — это же подходящее для него время, да?
— Пошел ты.
— Увидимся в морге.
Кроуфорд отключился. Он преуспел в том, чтобы расстроить Нила и, возможно, поколебать невозмутимость Оттермана, но это был незначительный триумф. Вместо того, чтобы вести более агрессивное расследование, Нил, скорее всего, станет еще более упираться и тормозить.
Возможно, Оттерман действительно законопослушный гражданин и столп общества, каким его считал Нил. Кроуфорд не мог точно определить, почему его так напрягал этот мужчина. Может, виновато первое впечатление и внутреннее чутье. Второе он не мог игнорировать, поэтому будет продолжать в том же духе. Нил уже верил, что Оттерман невиновен, но Кроуфорду нужны доказательства. Он хотел оценить реакцию Оттермана, когда тот посмотрит на труп Родригеса, и подождать, что о нем разнюхает Смитти.
Кроуфорд ушел, не допив бурбон: алкоголь не поднял настроение, а только усугубил депрессию. После бара с кондиционером на улице казалось особенно душно. Пока дошел до машины, с него сошло семь потов. В своей апатии он винил жару, а не расстроенное лицо Холли в тот момент, когда буквально вылетел из ее кабинета. Подумать только, за несколько минут до этого он шептал ей непристойности, а потом набросился с обвинениями. Если она не знала раньше, то теперь убедилась, что он не был джентльменом.
Чувствуя себя смертельно усталым и подавленным, Кроуфорд вошел в дом через заднюю дверь, повесил ветровку на кухонный стул, снял галстук и, не расстегивая, стянул рубашку через голову, шагая по коридору в спальню.
Проходя мимо открытой двери в комнату Джорджии, он замер, не веря своим глазам. Мозг пытался осознать то, что они видели и не мог. Нащупав на стене выключатель, Кроуфорд включил свет.
Спальню будто бы вывернули наизнанку, перевернули вверх дном, разрушили. Зеркало между вертикальными дверцами комода разбито на миллион осколков, книжки с картинками разорваны в клочья, мягкие игрушки выпотрошены, кукла-принцесса расчленена и обезглавлена. Постельное белье разрезано на ленты, а розовые стены забрызганы чем-то красным, напоминающим кровь.
Кроуфорда замутило.
Он быстро обошел другие комнаты, но больше ничего не тронули. Преступник хорошо знал, где нанести удар и напугать его до усрачки.
«Любая попытка контакта будет считаться нарушением», — вспомнил он слова Холли. Но его еще не известили о запрете, поэтому он поспешно позвонил в дом Гилроев.
Ответила Грейс.
— Это я, — сказал он. — С Джорджией все в порядке?
— Кроуфорд. Э-э...
— С ней все в порядке?
— Да, конечно. Она уже несколько часов как спит.
— Проверь.
— Кроуфорд…
— Просто сделай это, — сдерживая нетерпение, он добавил: — Пожалуйста, Грейс.
Пятнадцать секунд спустя она вернулась.
— Она в своей постели, крепко спит.
Он вздохнул полной грудью впервые с тех пор, как обнаружил разрушенную комнату.
— У вас дома установлена сигнализация?
— Ты же знаешь Джо.
— Не отключай ее. Даже днем.
— В чем дело? Что-то случилось?
Объяснение только утвердит их во мнении, что Джорджии опасно находится рядом с ним, поэтому он заставил себя рассмеяться.
— Момент паники. Ты же знаешь, как это бывает. Извини, что побеспокоил. Спокойной ночи. — Он отключился и тут услышал шум снаружи.
Быстро пройдя по коридору в гостиную, Кроуфорд вытащил пистолет из кобуры и выглянул в окно. К крыльцу приближалась темная фигура. Включив наружный свет, он одновременно распахнул дверь.
Мужчина остановился, прикрыл глаза от слепящего света, затем проморгался и сказал:
— Привет, Кроуфорд.
Он был профессиональным курьером, услугами которого Кроуфорд иногда и сам пользовался.
— Я знаю, что уже поздно, но я приходил раньше, а тебя не было. — С явной неохотой он достал конверт из нагрудного кармана пиджака и протянул Кроуфорду со словами: — Извини, чувак.
Кроуфорд не поблагодарил его, но покачал головой, показывая, что нет необходимости извиняться. Он всего лишь выполнял свою работу.
Курьер коснулся брови словно отдавая честь, повернулся и пошел к машине, припаркованной у обочины.
Кроуфорд закрыл дверь. Вот он и получил временный запретительный судебный приказ.
