Измени себе со мной (СИ) - "MAD Gentle Essence"

«Я сам хочу быть с ним! Хочу. Черт! И, скорее всего, он это понимал, когда спрашивал меня, что бы я делал на своем месте, а не на месте Рауля. Билли... Парень, что же ты сотворил со мной? Как сейчас нам быть дальше? Насколько все это серьезно? Просто желание? Или нечто большее? И что было бы дальше, не зазвони телефон? Я же был на пределе! Понимал, что еще чуть-чуть и меня переклинит напрочь. Блядь! Я же чувствую себя с ним девственником. Да и почему бы мне себя так не чувствовать? Или когда придет время, все само собой встанет на свои места? О чем я думаю! Может, мне поискать в инете пособие для начинающих педиков, а, Билли? Сука ты! Ну, откуда ты взялся на мою голову? А главное - зачем? Чем все это закончится? Чем? Я влюблюсь в тебя? А ты? Что нужно тебе от меня, Билл? Что-то серьезное или после первого же траха, мы окажемся друг другу не нужны? Так что между нами? Просто желание? Или… Бля! ЧТО???»

***

На работе с самого утра Том каким-то внутренним чутьем предвидел, что сегодня Билла не будет. Даже без звонка и смс от него. То, что вчера очень многое изменилось в их отношениях - понимали оба. Но даже то, что все-таки не было это как-то ими озвучено, и не были до конца расставлены все точки - не напрягало. Том знал, что если бы Билл сегодня пришел, то все было бы как всегда: чуть смущенные улыбки, взгляды, слова. Только для них. Для двоих.

К концу дня Том уже был готов к тому, что Билла увидит только завтра – вечером у него были занятия в художественной школе. Но когда он приехал в студию, то выяснилось, что преподаватель, ведущий у них мастер-класс, заболел, и сегодняшние занятия перенесли на следующую неделю.

И тут Том растерялся - первой мыслью было, позвонить Уильяму и спросить, можно приехать к нему - вот прямо сейчас? Но Том заставил себя чуть успокоиться и подумать, удобно ли это. Покурил пару минут, чувствуя, как все сильнее накаляется все внутри, а потом плюнул на все сомнения и набрал номер.

Уже через минуту Том несся к нему под начинающим накрапывать дождем через вечерний Гамбург.

Конечно же, Билл сказал: «Приезжай». А разве мог он сказать что-то другое? Когда Том объявил, что будет меньше, чем через полчаса, Билл еще какое-то время стоял, стискивая такую еще вчера ненавистную трубку, готовый сейчас ее расцеловать.

Том ехал под все усиливающимся дождем, а когда выбрался на загородную трассу, уже знал, что к Биллу он заявится мокрый насквозь. Одетый в кожаные брюки, но при этом в обычную куртку, потому что свою мотоциклетную он так и не привел в порядок после аварии, Том чувствовал, как под ворот стекает со шлема вода. И ничего поделать с этим не мог. Ну, не разворачиваться же обратно? И Том ехал вперед, к тому, кто его так ждал.

Притормозив у ворот, он заехал в калитку, которую Уильям предусмотрительно оставил открытой, чтобы не ждать под дождем. Том проехал прямо под навес возле гаража, заглушил мотор, уже увидев Билла, стоящего на крыльце, ожидавшего, пока он закончит возиться с мотоциклом.

- Привет, - Билл, улыбаясь, смотрел на подходящего Тома, с которого ручьями текла вода, а потом за рукав, молча, втащил его в дом.

- Сейчас тебе сырость разведу, - Том, виновато улыбаясь, топтался у входа и смотрел на Билла, пытаясь мокрыми озябшими пальцами расстегнуть куртку.

Было странное ощущение, что он и не уходил от Билла со вчерашнего вечера, что просто выходил проведать свой байк и тут же вернулся. На Уильяме была все-та же синяя шелковая рубашка, так же распахнутая, как вчера. И Том медленно опустил взгляд по обнаженной груди, не в силах отвернуться. Билл это видел.

- Ты давай, раздевайся, - одно спокойное плавное движение тонких пальцев и замок был расстегнут. - Простынешь.

- Да я не замерз. Не было дождя вечером. Я выезжал - не было. А потом как хлынул… - оправдывался Том, давая стянуть с себя куртку, а потом пальцы Билла легли на мокрый ворот свитера.

- Проходи в комнату и снимай свитер, и что там у тебя под ним, ты же насквозь промок, сейчас горячего чая принесу, я только заварил. А может чего-нибудь покрепче? - Том отрицательно покачал головой. - Окей, значит чай, и что-нибудь сухое найду. А твое в сушку бросим, пока будешь рисовать, высохнет, давай… - Билл нетерпеливо подтолкнул Тома в гостиную. - Я сейчас вернусь.

Том благодарно улыбнулся, заходя в комнату, теребя мокрый свитер. Ему казалось немного неловко раздеваться, но другого выхода не было, оставаться в мокрой одежде было не умнее. Он чуть посопел, повздыхал и стянул с себя свитер.

Подержал его в руках, не зная куда положить, и, в конце концов, положил на столик, чтобы не замочить обивку.

А потом начал стаскивать с себя мокрую футболку и замер, услышав за спиной тихий выдох:

- Б*яяяяяя… Том!

И не сразу понял, что Билл увидел его татуировку. Он не подумал об этом, раздеваясь, и, если честно, совершенно о ней забыл, как забываешь о том, что у тебя шрам на руке со школы - пока не возникает повод вспомнить. Все эти дни, пока у Тома в голове вертелась тату Билла, он помнил о своей – а сейчас, расслабившись, забыл.

- Том, - звук поставленной на столик чашки. - Я не знал... У тебя, Том… И ты молчал! О таком - мочал!

Этот тихий голос, захлебывающийся восторженный шепот, прошибал Тома насквозь. А Билл, завороженный увиденной татуировкой, на и без того необыкновенно красивой спине Тома, его широкими, в меру накачанными плечами и тонкой талией, вовсе боялся, что не сможет сейчас и вдоха нормально сделать.

Билли был заворожен увиденным, он даже и представить себе не мог, что на спине Тома, «живет» такое крылатое, когтисто-зубастое чудо. Изящный, причудливо изогнутый, тонкий китайский дракон одним глазом косил на медленно подходящего Билла. И по мере приближения, казалось, что он все сильнее прижимался к своему хозяину, вжимаясь в его тело животом, все сильнее вцепляясь в него коготками, при этом стараясь не поранить кожу, выставляя острый гребень навстречу чужаку.

Черный рисунок был шикарен. Мощная челюсть дракона была приоткрыта, обнажая острые как лезвия зубы в оскале. Ноздри раздувались, и казалось, что он действительно дышит. Сильно выступающие надбровные дуги выдавали в нем ярость, так же как и пристальный, очень настороженный взгляд, с узким вертикальным, как у кошки, зрачком.

Билл сделал несколько шагов, которые отделяли его от Тома. На автомате. Без раздумий. Ему нужно было увидеть это чудо вблизи. И не только увидеть - безумно хотелось прикоснуться к нему. К этой, так скрупулезно прорисованной спине дракона, с напряженными мышцами под чешуйчатой кожей и наполовину сложенными перепончатыми крыльями, которые в любой момент готовы развернуться во всю свою мощь и укрыть ими хозяина. Или взлететь и ринуться в бой с врагом. На самом деле создавалось ощущение стража, верного охранника, который оберегал ЕГО Тома от бед, невзгод и недругов, готовый сражаться за него не на жизнь, а на смерть. Это ощущение было таким сильным, что прежде чем коснуться крылатого зверя, Биллу хотелось прошептать: «Успокойся, я не враг! Я тот, кто никогда не обидит твоего хозяина. Тот, кто, так же как и ты, хочет оберегать его и любить. Любить больше жизни. Позволь, мне это так необходимо».

А потом теплые пальцы коснулись головы дракона, лежащей на чуть выступающей левой лопатке Тома, и тот стиснул пальцами футболку, которую так и не успел положить. А еще закрыл глаза, понимая, что сердце, которое почти замерло до прикосновения Билла, сейчас будет долбиться так, что его будут чувствовать пальцы, которые так нежно касались татуировки.

А Билл, почти в трансе, осторожно прикасался к рисунку, медленно спускаясь все ниже по телу дракона, по хвосту, который, изгибаясь, обвивал торс Тома, переходил вперед на бедро и скрывался под поясом брюк, явно заканчиваясь гораздо ниже.

Тома не отпускало дежавю: Билл стоял за его плечом, как и вчера, когда они оба сходили с ума от близости друг друга. Все то, что они пережили, снова накрыло с головой. Так, что это невозможно было игнорировать. Нервы были натянуты до звона. А прикосновение пальцев Билла стало последней каплей в чашу терпения Тома. Он пытался взять себя в руки, честно пытался. Только Билл не дал - помимо прикосновения, Том чувствовал на своем плече его дыхание, глубоко вдохнул сам, и его накрыло безумное желание быть ближе. Еще ближе. И когда нежные пальцы заскользили вниз, к поясу, по чувствительной коже, это было почти болезненно, невыносимо нежно, и Том не выдержал, он больше не мог переносить этой убийственно сладкой пытки и крепко схватил за руку Билла, останавливая ее движение.