Бетонные стены воздушного города - "Торговец деревом"

Напряжение начинало постепенно спадать, находящиеся ближе к выходу люди, уже вовсю успели полюбоваться внешними данными автора, я же предпочитал оставаться на шаг позади, наслаждаясь ураганом эмоций, бушующим внутри вплоть до последней секунды, пока перед глазами не появилась высокая фигура, облаченная в светлые брюки и рубашку цвета мокрый асфальт. Перед взором журналистов предстал молодой парень: длинные темные волосы легкой волной спадали на плечи, едва достигая уровня ключиц, острый подбородок, пухлые губы и прямой ровный нос, кончик которого слегка поддернут кверху — всё, что удалось разглядеть. Большую часть лица скрывали широкие солнцезащитные очки.

Сердце пропустило удар, рухнув куда-то в пятки. Кажется, с той самой секунды, как он появился на пьедестале, я перестал дышать.

Длинные пальцы тем временем коснулись дужки очков, помедлив, склоняя голову в бок, парень убрал их с лица, являя всеобщему взору свои большие карие глаза.

— Моё имя Кори Уаилд, и я автор этих книг.

А дальше как в вакууме…

Ватная голова, не слышу ни единого звука, тело словно парализовало, я не в силах отвести взгляда от его лица. Еще секунда и глаза сами, не выдержав напряжения, выпадут из глазниц, закатываясь под стулья и ноги сидящих спереди людей.

Кажется, я спятил.

Хочу пошевелить головой, чтобы освободится от этого омута, стряхнуть с себя это странное наваждение, но шея онемела, а в голову все глубже и глубже стали закрадываться мысли, будто ночные воры, которые стремятся в самую дальнюю комнату в поисках сейфа, а найдя его, расправляются с ним за считанные секунды, вынимая содержимое наружу.

Этого не может быть…

Ведь не может…

***

Октябрь, 2014 год.

— Признался.

— О, вы это видели.

— Боже, я ушам своим поверить не могу. Какая мерзость.

Гул на территории кампуса не в силах заглушить даже шелест пожелтевших листьев и свист ветра. Ни одна живая душа, ставшая невольным свидетелем сцены, развернувшейся неподалеку от главного здания, не смогла пройти мимо, удивленно застыв на улице.

— Что происходит? — толкая в бок своего одногруппника и соседа по общежитию, не отрывая взгляд от стоящих вдалеке парней, интересуется такой же случайный свидетель.

— Да подожди ты, ничего не разобрать, — пожимает собеседник плечами, продолжая ютиться среди образовавшейся толпы, медленно, шаг за шагом продвигаясь вперед, дабы разглядеть всю картину. — Посмотри, это же Нил? — ткнул он пальцем в сторону фигуры вдали, чье лицо скрывала тень козырька крыши, падающей на землю. Студента последнего курса узнать труда не составило, как ни крути, в одной группе пятый год учились. Но кто был вторым парнем, стоящим к толпе зевак спиной, ему узнать не удалось.

— Ребята, наконец я вас нашла, пошли скорее, комендантша рвет и мечет, мы последние, кто не сдал свою территорию, — требовательно обратилась к обоим парням в толпе девушка.

— Погоди, всё самое интересное пропустим. Я пока даже не разобрал в чем соль происходящего, но чувствую, сейчас будет жарко, — ухмыльнулся парень, продолжая вглядываться в две фигуры. Второй же даже не обратил на девушку должного внимания.

— Жарко будет, когда не зачтут уборку и дадут новый участок. Да и чего тут интересного? — прыснула брюнетка, отводя взгляд. — Рыдать хочется.

— Это еще почему? — включился в разговор второй парень, выражая свое удивление.

— Почему, почему? Один из самых завидных выпускников этого года оказался геем! И что прикажешь делать тем, кто мечтал по окончании универа выскочить за него замуж? — с лицом полного разочарования провозгласила девушка. — Вы посмотрите на его лицо, парень-то совсем не промах… Был, — разочарованно завершила она.

— Погоди, — в голос одновременно прокричали ребята, поворачиваясь к девушке.

— Кто именно? Этот? — не скрывая надежды в голосе, указал один из удивленной парочки на фигуру, чью личность так и не удалось ему установить.

— Если бы, — отрицательно покачала головой собеседница. — Он — всего лишь объект воздыхания Нила.

— Вот это дела, — присвистнул тот, — знаешь его?

— Кажется, его Ларсом звать, я видела этого парня на общих лекциях по международной журналистике.

***

— Спятил? Тут же полно народу, так наскучила тихая и размеренная жизнь, захотелось приключений на последнем году обучения? — легкое раздражение вот-вот готово переродиться в нечто более пугающее. Сдерживая себя из последних сил, я осторожно стянул рабочие перчатки с запястий, отбросив их на землю, вцепился обеими руками в плечи своего собеседника. Им был Нил Меринг, человек, ставший мне близким другом за годы обучения.

— Иначе ты бы снова назвал мои слова «пьяным бредом» и проигнорировал меня? — Нил даже не стремился убрать упавшие на глаза волосы, но я точно знал — парень не прятался, сейчас он был открыт мне как никогда раньше.

Внутри что-то кольнуло…

И вправду, припоминаю что-то подобное: чуть больше года назад после празднования закрытой сессии, мы уже стояли вот так, только вместо территории кампуса были узкие стены кабинки туалета в баре. И как можно было принять всерьез слова человека, который еще с минуту назад освобождал желудок от его содержимого, смывая в грязный унитаз потраченные деньги?

Хочется произнести: «Нил, не шути так со мной», — но слова застревают в глотке. А если снова ляпну не то? Я ведь однажды уже понял его не так, и что из этого вышло? Заставил друга на год обуздать свои чувства, подыгрывая и дальше моему желанию закрывать глаза на очевидное?

Вдох-выдох.

— Что ты хочешь от меня услышать в ответ? — спрашиваю как можно спокойнее, у самого же сердце готово вышибить грудную клетку и сбежать.

— Правду! — тяжело дышит, плечи так и ходят вверх-вниз под моими руками.

— И как мне быть, если она тебе не понравится? Ты готов променять годы нашей дружбы на мой ответ?

Как же глупо звучит.

Я же не настолько низок, чтобы заставлять человека мириться со своими чувствами и внутренним «я», чтобы сохранить нашу дружбу.

— Ларс, я больше не могу так, я слишком долго терпел и мне нужно знать, есть ли у меня шанс — это всё, что требуется от тебя!

Взгляд карих глаз прожигает. Его глаза настолько бездонны, что кажется, будто он заглядывает мне прямо в душу, пытаясь вытянуть из меня хоть какую-то толику эмоций. Но без толку…

— Нет!

— Что «нет»? — удивленно переспрашивает меня, словно на секунду выпадал из реальности.

— У нас нет шанса, ты знаешь меня как никто другой — мне не нужны отношения, — искренне отвечаю на его вопрос, начиная борьбу с нахлынувшей мигренью.

Зевак во дворе становится всё больше: на нас показывают пальцами, оглядывают с ног до головы, вслушиваются в каждое слово, доносившееся отсюда, кто-то даже осмеливается вытащить телефон в желании сделать фото или снять видео.

Чувствую себя участником реалити-шоу.

Почему я?

Почему мы?

Почему именно здесь и сейчас?

Ответно смотрю на утонувшего в молчании Нила. Ты же знаешь меня! Лучше многих. Лучше других. Но на что ты рассчитывал, когда затевал всё это? Вопросы так и лезут в голову, устраивая внутри черепной коробки целую свалку. Вытряхнуть бы. Всё разом.

Нил осторожно отступает назад, гордо убирая с лица налипшие волосы, давая мне возможность разглядеть его перед уходом: пухлые губы в крови из-за частых укусов, скула слегка припухла от нанесенного мною пару минут назад удара. И зачем только? Я ведь не хотел его бить… Сорвался?

— Значит, больше не будет как раньше, и ты просто смиришься с тем, что мы так глупо разбежимся? И другого выхода нет?

— Его и не может быть. Насиловать себя я не стану и издеваться над твоими чувствами не рискну. Забудь о них. Так будет лучше для нас обоих, — я развернулся и направился к выходу из кампуса раньше, чем Нил успел еще что-то добавить. Последнее слово я оставил за собой.

Знал бы я тогда, чем обернется мой ответ… Но не думаю, что, повернув время вспять, у меня нашлись бы новые слова, которые заставили бы Нила воспринимать всю эту ситуацию хоть немного иначе.