Час игривых бесов - Арсеньева Елена
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Не попались. Я поднялся в кабинет, положил дискету в «Цусиму», вынув оттуда пустую, и отправил ее на место, в коробку. Огляделся – нет, следов моего присутствия тут не осталось. Разве что отпечатки пальцев... И вдруг я страстно, просто-таки истово пожелал увидеть следы моих пальцев на нежном горле Алины. Руки у меня так тряслись, что я едва смог запереть дверь. И немедленно ринулся вон из здания, убежал в лес.
Вряд ли стоит облекать лишними словесами все мои мысли и переживания, объяснять кому-то, что я чувствовал. Тем более, что их, можно сказать, и не было: я ни о чем не думал, ничего не чувствовал. Испытывал только непрестанное ощущение холода и боли во всех мышцах, как если бы меня избили, раздели и голым выкинули на мороз. За час этой непрестанной внутренней дрожи и тряски я сделался другим человеком.
Вернулся спокойным. Правда, мне стоило больших усилий не стискивать то и дело зубы, чтобы подавить непрекращающийся внутренний озноб, однако я с изумлением смотрел на свои руки: они не дрожали, а когда я увидел в зеркале свое лицо, удивился еще больше: как это мне удалось остаться внешне прежним, когда прежнего в моей душе ничего не осталось? Я словно сам был подвергнут пластической операции, однако не по перемене внешности, а по перемене всей сути своей человеческой, с непременной заменой живого разорванного сердца на... нет, не на камень, сердце из меня вынули – вынули, а взамен ничего не поставили: там была пустота, с левой стороны груди.
Теперь я ничуть не боялся выдать себя. Эта всесильная пустота отлично контролировала мои слова, поступки, даже выражение моих глаз. Я встретил Гнатюка в коридоре и подмигнул ему: надо поговорить, мол.
Мы вошли в тот самый кабинет, где я побывал час назад. На книжный шкаф я посмотрел с особым чувством, как на сообщника, который свято хранил нашу общую тайну. Потом оглянулся на Гнатюка. У него было благостное выражение лица... интересно, все ли свои танцы исполняла для него Алина? Проделывала ли с ним то же, что и со мной? Думаю, он не остался обижен, а вероятнее всего, получил сейчас и всегда получал от нее куда больше, чем я. Мне небось и не снилось такое!
Холод царил у меня в душе, холод и пустота.
– Олег Михайлович, – сказал я деловито. – Даже не знаю, как начать... Короче, я дозрел.
– И вот-вот с дерева упадешь? – хихикнул он. – В каком смысле дозрел-то? До чего?
– Я готов прооперировать Алину, – произнес я самым сдавленным голосом, на который только был способен.
Интуиция у Гнатюка была сверхъестественная: он ждал моего согласия, мечтал о нем – а все же мгновенно насторожился, получив его. Почуял что-то не то!
– Да? С чего бы это? – пробормотал он недоверчиво.
– Я готов прооперировать Алину при одном условии, – повторил я уже потверже. – При условии, что немедленно после операции она выйдет за меня замуж.
Крепок был Гнатюк, что и говорить. Поглядел на меня чуть исподлобья, этак по-отечески, и говорит:
– Ну, ты небось решил, что очень меня удивил? А ведь я давно этого ждал. Только условия свои надо не мне, а Алинке диктовать. Если она согласится – чем же я смогу помешать? Погоди, я за ней схожу.
Он ушел, я остался, мысленно усмехаясь над прытью, с которой он умчался порадовать свою любовницу, и дивясь его простоте: ну если бы я так жаждал заполучить Алину, я должен был поставить условие жениться на ней ДО операции! А после... долго же ей придется ждать от меня предложения руки и сердца! Боюсь, и не дождется она этого никогда!
Появились Гнатюк и Алина, и надо было видеть восторг, с каким она бросилась мне на шею, с каким пылом она меня целовала, как прижималась, какие ласковые слова шептала! И я испугался, потому что та пустота, которую я считал прочно заполонившей мою грудь, начала вытесняться этим Алининым жаром, ее голосом, ароматом ее волос, живым трепетом ее тела. С трудом я взял себя в руки и заявил, что боюсь передумать, а потому лучше будет, если операция пройдет завтра же вечером. Можно было бы сегодня, однако... я прошу исполнить мою последнюю просьбу.
– Пожалуйста, пожалуйста, любимая, – пробормотал я, – проведи эту ночь со мной. Я хочу проститься с этим лицом, которое я так любил.
Алина согласилась, понимая, конечно, что терпеть меня с моей «слюнявой нежностью» ей осталось недолго.
Мы легли в постель, и она, прильнув ко мне с невероятной, томительной страстью, прошептала:
– Изменится только мое лицо, запомни это. Но сама я останусь прежней! И ничто не изменит моего отношения к тому, кого я люблю!
Она даже не подозревала, что я легко догадался об истинном смысле этих слов.
Спустя несколько секунд она крепко уснула – в шампанское, которое я ей подал накануне, было подмешано снотворное. Убедившись, что она отключилась, я сделал ей еще и укол – для надежности. Собрал кое-какие самые необходимые вещи, а потом перекопировал на дискету ту информацию, которая превратила меня из влюбленного идиота в убийцу. Сначала я хотел уничтожить эти файлы в моем компьютере, но не стал этого делать. Ничего, рано или поздно Гнатюк, который будет пытаться понять, почему я сделал то, что сделал, доберется до компьютера. И догадается обо всем... Конечно, он вряд ли додумается, каким образом я узнал, где искать тайник. Ну что ж, пусть останется в убеждении, что во всем виновата роковая случайность: мол, я случайно открыл шкаф, случайно взял именно эту книгу...
А впрочем, меня уже не волновали его домыслы.
Анестезия, которую я сделал Алине, еще продолжала действовать, но на всякий случай я сделал ей еще два укола. Пусть поспит подольше. Пусть как можно дольше остается в неведении своего будущего!
Это было все, чем я мог поблагодарить ее за наше недолгое счастливое прошлое. Теперь настало время мести за то горе, которое она мне причинила.
Я взял скальпель и подошел ближе. Лицо ее во сне казалось еще прекраснее: спокойные, чуть приоткрытые губы, расслабленные брови – и нежные веки, ах, эти нежные, белые веки, напоминающие яблоневые лепестки!.. Я поцеловал воздух над ее спящим лицом – коснуться ее кожи губами я не мог, боялся не справиться с собой, вдохнул последний раз запах любимого тела и покрепче стиснул скальпель...
Я уничтожил ту, которую любил. Я в бегах, как затравленный зверь. Я потерял все, что имел, я не получил того, что заслужил. Я преступник, о котором не подозревает правосудие. Я предал человека, которому обязан всем в жизни.
Я буду счастлив, когда он найдет меня, когда возникнет передо мной и напомнит, что пришло время платить долги.
Кровавые долги.
Мечты сбылись, и предмет вожделений явился-таки во сне пылкой писательнице. Увы – явился он не на любовное свидание. Игорь приснился Алене таким, каким уже виделся ей недавно: с этим ужасным красным пятном в левом глазу, бледный, замученный. Его черный шерстяной пуловер с белой полосой (привезенный, между прочим, летом из Парижа!) и джинсы были испачканы цементной пылью; чуть вьющиеся, падающие на лоб волосы слиплись от крови. Босой (почему босой-то, о господи?!), он ходил по раскуроченному, заваленному какими-то стройматериалами залу «Барбариса» и выстукивал стены, как будто искал нечто, в них замурованное, напряженно прислушиваясь к исходящим от них звукам. Звуки были странные – долгие, звенящие, пронзительные. Они так и врезались в мозг Алены. Напуганная видом Игоря, измученная этим звоном, она чуть было не закричала:
– Хватит! Перестань стучать! – как вдруг проснулась.
Да это не стены звенят – это звонит телефон, стоящий у ее кровати! Долгие междугородние гудки. Кого это колбасит, интересно?
Алена ощупью выхватила из гнезда трубку и потянулась включить свет.
Взглянула на часы.
Нормально! Без четверти пять!
Может, Маша звонит?
– Алло? – спросила Алена хриплым со сна голосом и откашлялась.
– Привет с Дальнего Востока! Я тебя не разбудил?
Надо же, с Дальнего Востока! Но это не Маша. Незнакомый мужской голос.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Похожие книги на "Час игривых бесов", Арсеньева Елена
Арсеньева Елена читать все книги автора по порядку
Арсеньева Елена - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.