— Элиза, у нас проблемы. Или у полиции.
— В чем?
— Твои отношения с Коулманом Гриэром. Они тебе не верят.
Дункан медленно вел машину вдоль улицы, сверяясь с адресом. Подъехав наконец к нужному дому, он свернул и остановился. Это был криминогенный район, который без стеснений можно было назвать трущобами. Постройки, все до единой, давным-давно нуждались в ремонте. Дом, к которому он подъехал, находился в особенно плачевном состоянии.
Казалось, он стоит накренившись — или это темнота обманывала зрение. Во дворе одиноко высился дуб, сильно заросший лишайником. Сам дуб, казалось, давно высох.
Он выключил двигатель и достал пистолет из кобуры. Сжав в правой рукой оружие, он вышел из машины и внимательно огляделся. Улица казалась пустынной. Или точнее — заброшенной. В нескольких окнах горел свет, но в основном дома выглядели темными и покинутыми. Фонари, в целости сохранившие свои лампы, давали тусклый свет, только усиливавший тени.
К дому вела неровная дорожка. Широкие трещины поросли травой. Под ботинками Дункана бетон рассыпался в пыль. Он дошел до угла двора и оглядел дом. Нигде ни огонька.
Он еще раз спросил себя, зачем он здесь. По крайней мере, не стоило приходить в одиночку. Он знал это, отлично понимал. Он поступил неосторожно, даже глупо, сам будет виноват, если что-то случится.
«Это касается Савича. Приходите один».
И этот адрес. Сообщение оставил на его автоответчике хриплый женский голос. Он проверил данные звонка; записано было, что звонили в 22.37. Номер не определился, написано было только «частное лицо».
Нет уж, черт возьми.
Он сразу же вспомнил женщину, подосланную к нему Савичем в прошлую субботу. Он снова ее использует? Неужели Савич станет поступать настолько опрометчиво? На него это не похоже. Хотя если пытаться предугадать действия Савича, в девяти случаях из десяти попадешь пальцем в небо.
Он осторожно пошел к крыльцу. Обернулся направо, налево. Никакого движения на улице, ни звука. Он поднялся на крыльцо — старые доски скрипели под его шагами — и остановился у двери.
Он отлично понимал, что может угодить прямо в ловушку, где ему и придет конец. Он догадывался, что Савич может напасть внезапно. Или он ошибается? И Савич задумал выяснить с ним отношения с глазу на глаз?
Или внутри его ждет очередной кровавый сюрприз от Савича. Например, труп Люсиль Джоунз. Проститутку, которая услаждала Савича сразу после убийства Фредди Морриса, до сих пор не нашли, а следовательно, и допросить не могли. Возможно, Савич заставил ее замолчать навеки и подбросил ее труп сюда, чтобы Дункан его нашел.
Ему также вспомнился Горди Балью. Интересно, Савич в курсе их попыток склонить его к сделке? Повезло Горди, он сейчас в тюрьме, а значит, в безопасности.
Что бы ни ждало его в этом доме, настал момент узнать правду. Дункан распахнул облупленную дверцу с москитной сеткой, державшуюся на одной петле, и взялся за круглую ручку входной двери. Она провернулась в его руке. Ему пришлось навалиться на разбухшую от сырости дверь плечом, только тогда она поддалась и впустила его в дом. Внутри было жарко и пахло плесенью, как во всех старых пустых домах. Спасибо, что не трупом, подумал он с облегчением.
Он напряженно прислушался и быстро огляделся. Типичный южный дом, построен еще до изобретения кондиционеров. Тогда с летним зноем боролись с помощью сквозной вентиляции. Должно быть, чудный был домик лет сто назад.
В глубь дома уходил коридор, заканчивающийся лестницей. По обе стороны от него были комнаты. Он на цыпочках пошел вперед и осторожно заглянул в первую комнату по правую руку. Пусто. Стены, обшитые панелями, и несколько слоев драных выцветших обоев. В потолке, там, где когда-то крепилась люстра, дыра. Наверное, бывшая столовая.
Он пересек коридор и заглянул в следующую комнату. Гостиная. Обои с другим рисунком, но в таких же лохмотьях. На окнах старый драный тюль столь же тонкий, как паутина на окнах. По стенам немного мебели.
В середине комнаты стояла Элиза Лэрд.
С сердцем его случилось что-то странное. Но он все-таки наставил на нее пистолет.
— Вы здесь, — еле слышно прошептала она. Это был тот самый шепот, что и у него на автоответчике. И как он сразу не узнал ее голоса?
Или узнал?
Понял ли он, несмотря на упоминание о Савиче, кто будет ждать его в этом темном и заброшенном доме? Намеренно ли он скрыл от себя, кому принадлежит этот голос — ведь если бы он узнал его, у него бы не осталось оправданий, чтобы сюда прийти. Савич был оправданием. Она — нет.
— Какого черта? — сердито воскликнул он.
— Я упомянула этого преступника, чтобы вы сюда пришли.
— С чего вы взяли, что я приду?
— Като рассказал мне про вашу с ним вражду.
Несколько бесконечно долгих секунд он изучал ее, потом опустил пистолет. Но разряжать не стал и в кобуру не убрал. Он передвинулся так, чтобы за спиной у него оказалась стена, а не дверной проем.
Он был начеку. Она это почувствовала и сказала:
— Здесь больше никого нет, если вы об этом думаете. Я должна поговорить с вами наедине.
— Чей это дом?
Впервые он видел ее с распущенными волосами. Когда она двигала головой, волосы гладили ей плечи.
— Друга.
— Вашему другу пора сделать в нем ремонт.
— Он давно здесь не живет. Он разрешил мне пользоваться этим домом в обмен на то, что я буду иногда его проветривать.
Дункан кивнул, словно ее слова все объясняли. На самом деле они ничего не объясняли, а только порождали новые вопросы. Но эти вопросы пока подождут. Им и так есть о чем поговорить.
— Ладно, я попался на удочку и пришел. Чего вы хотите?
— Дункан, дело не в том, чего я хочу, а в том, что мне нужно. Ваша помощь. Я в отчаянии.
Когда она назвала его по имени, его словно пнули ногой в живот. Он попытался не обращать внимания на это ощущение, но не смог, и это его разозлило.
— Значит, мужу пришлось наврать.
— Нет. Ваш звонок его расстроил. Он уехал в загородный клуб. — Заметив его удивление, она пояснила: — Там сегодня играют в покер многие его коллеги, и окружной прокурор в том числе. Като уверен: завтра все узнают, что меня опять допрашивали в полиции. Он хочет показать, что нисколько не встревожен. Сам он мне этого не сказал. Просто я знаю, о чем он думает. В общем, он уехал. Я дождалась, когда миссис Берри уйдет домой, и позвонила вам.
— И заманили меня в дом Бу Рэдли [17]. С какой целью?
— Вы не уберете пистолет?
— Нет.
— Я не сделаю вам ничего плохого.
Вот только лишишь работы, подумал он. И карьеры. И хорошей репутации.
— Вам незачем меня бояться. — Она сделала к нему несколько шагов.
Он почувствовал запах ее духов. Легкий, цветочный Опьяняющий. Она была одета точно так же, как в тот раз когда явилась к нему домой. Юбка, сандалии, топ на бретельках. Одежды на ней было раз в десять больше, чем на невесте Эстебана. И все же она позволяла Дункану угадать очертания ее груди. Поставив этим Дункана в весьма неудобное положение.
— Миссис Лэрд, я отлично понимаю, к чему ведут все ваши уловки. Чтобы сбить меня со следа, отвлечь от расследования и помочь вам избежать ареста за убийство Гэри Рэя Троттера.
Так-то. Хорошо сказано. Он детектив, она подозреваемая. Это так и должно быть, даже если у него руки чешутся обнять ее.
— Почему вы не верите, что я застрелила Троттера, защищая себя? Почему не верите про Като? Про Коулмана?
Он помолчал для пущего эффекта.
— Рад, что вы его упомянули. Сегодня я ездил в Атланту и встретился с Тони.
Его слова сильно ее удивили:
— Вы с ним говорили?
— О да. Очень мило поболтали.
— Что он сказал?
— Не скажу, что он хорошо к вам относится.
— Взаимно.
— Откровенно говоря, он называл вас психованной сукой, если не сказать хуже.
— Он меня едва знает. Мы виделись один раз на вечеринке.
