Возмездие (Ангел смерти, Наперегонки со смертью) - Робертс Нора

Доктор Мира вздохнула. Это место было пред­назначено для отдыха и покоя. Но Ева, наверное, нечасто позволяет себе первое и наслаждается вторым.

– Я ждала вашего звонка, – сказала она, на­блюдая за тем, как Ева глядит на дом. – И знаю про третье убийство.

– Ее звали Дженни О'Лири. Мелодичное имя, правда? – Ева сама удивилась своему замеча­нию. – Они с Рорком были друзьями. Когда-то – даже больше, чем друзьями.

– Понятно. Двое других погибших – тоже ир­ландцы?

– Он знал их всех. – Ева заставила себя обер­нуться к собеседнице.

Мира, как всегда, выглядела безукоризненно, ветер нисколько не растрепал ее аккуратную при­ческу. На сей раз на ней был темно-зеленый кос­тюм, хотя обычно она предпочитала пастельные тона. Во взгляде ее читалось искреннее сочувст­вие. И понимание.

Ева подумала, что она выглядит здесь, на ка­менной скамье под раскидистым дубом, так же уверенно, как и в своем кабинете. Мира считалась лучшим в Нью-Йорке специалистом по психоло­гии преступников.

– Благодарю вас за то, что согласились при­ехать сюда.

– Я этот парк помню по вашей свадьбе, – улыбнулась Мира. – Здесь замечательно. Такой простор, и все так ухожено…

– Я, увы, нечасто сюда выхожу. – Ева, чуть-чуть смущенная, засунула руки в карманы. – И, когда работаю дома, даже в окно не смотрю.

– Вы – очень сосредоточенный человек, Ева. Поэтому из вас и получился отличный полицей­ский. Здесь вы, возможно, бываете нечасто, но я уверена, что местность можете описать с порази­тельной точностью. Вы наблюдательны по при­роде.

– Взгляд профессиональный, – пожала пле­чами Ева. – Кто знает, хорошо это или плохо.

– Вы очень обеспокоены. – Мира всегда ис­пытывала к Еве симпатию. – Хотите, чтобы я вам помогла?

– Дело не во мне. Совсем не во мне.

Но Мира понимала, что и в ней тоже. Женщи­на в Еве была напугана тем, что убиты трое из друзей Рорка.

– Спите хорошо? Кошмары больше не му­чают?

– В основном – нет. – Ева снова отверну­лась. На эту тему ей беседовать не хотелось. Мира была одним из немногих людей, которым было известно Евино прошлое, и о воспоминаниях, ко­торые приходили Еве во сне, она тоже знала. – Давайте этого не касаться, хорошо?

– Хорошо.

– Я волнуюсь за Рорка! – Это вырвалось у нее помимо ее воли. – Простите, не удержалась. Я попросила вас встретиться со мной не для того, чтобы обсуждать эти проблемы.

Мира едва заметно улыбнулась.

– А зачем вы хотели со мной встретиться?

– Мне нужна консультация. Нужен психоло­гический портрет. Нужна ваша помощь. – Ева злилась на себя за то, что не может говорить сво­бодно. – И мне не хотелось обсуждать это в офи­циальной обстановке, потому что я вынуждена просить вас нарушить кое-какие правила. Вы этого делать не обязаны, и я пойму вас, если вы решите мне отказать и сообщите о моей просьбе начальству.

Мира смотрела на нее по-прежнему спокойно и заинтересованно.

– Может быть, вы объясните мне ситуацию и позволите самой решить, как поступать?

Ева тяжело вздохнула:

– Эти три убийства связаны между собой, и существует большая вероятность, что они имеют отношение к некоторым событиям, произошед­шим несколько лет назад. Мотив этих преступле­ний – месть. Я считаю, что главная цель убий­цы – Рорк, а для того, чтобы до него добраться, он использует нашего дворецкого, Соммерсета. После каждого из убийств мы находили косвенные улики, указывающие на Соммерсета. Если бы я считала, что он виновен, я бы отправила его за ре­шетку, не колеблясь ни минуты, несмотря на то, что он значит для Рорка. Но его явно подставляют, причем настолько очевидно, словно хотят оскорбить меня.

– Вы хотите, чтобы я составила психологичес­кий портрет убийцы и неофициально обследовала Соммерсета на предмет агрессивных наклоннос­тей?

– Нет, я хочу, чтобы это было сделано офици­ально. Строго по правилам. Больше того, я хочу поскорее показать полученные результаты Уитни: мне пока что почти нечего было ему предъявить.

– С радостью сделаю и то, и другое. Договори­тесь с майором, пусть мне выдадут сведения.

– Благодарю.

– А еще что?

У Евы вдруг вспотели ладони, и она торопливо вытерла их о джинсы.

– У меня имеются некоторые сведения… Они относятся к расследованию, и необходимы вам для составления психологического портрета, но я не могу – вернее, не хочу сообщать о них начальст­ву. Я могу рассказать об этом только вам, при ус­ловии сохранения конфиденциальности беседы, как пациент доктору. Это ведь вас обезопасит, не так ли?

– Все, что вы расскажете мне как пациент, не подлежит разглашению.

– Но это значит, что вы будете защищены? – настаивала Ева.

– Да, значит. Интересно, скольких людей вы собираетесь защитить, Ева?

– Сколько будет необходимо.

Мира улыбнулась.

– Садитесь и расскажите все.

Мира протянула ей руку, и Ева, поколебав­шись, пожала ее.

– Вам известно, что я долгое время не помни­ла своего детства. Точнее, запрещала себе вспо­минать. Но после бесед с вами я вспомнила свою жизнь в Далласе, вспомнила, как отец, напив­шись, бил меня, насиловал. А когда я вспомнила, что той ночью убила его, и рассказала вам об этом, вы мне сказали, что бессмысленно и неправильно наказывать ребенка. Вы сказали… – Ева откаш­лялась. – Вы сказали, что я убила чудовище, и что я постаралась стать – и стала – достойным чело­веком и не должна себя казнить за то, что сделала раньше.

– Надеюсь, вы не начали в этом сомневаться?

Ева покачала головой, хотя на самом деле порой эти сомнения ее посещали.

– Вы действительно так думаете, Мира? Вы верите в то, что бывают такие обстоятельства, при которых убийство оправдано?

– Даже в Уголовном кодексе существуют ста­тьи, оправдывающие убийство.

– Но я спрашиваю именно вас. Как человека, как врача, как женщину…

– Да, я в это верю. Если это делается, чтобы выжить, чтобы защитить свою жизнь или жизнь другого человека.

– То есть только в целях самозащиты? – Ева пристально смотрела на Миру. – Это единствен­ное, что оправдывает убийство?

– Я бы воздержалась от обобщений, Ева. Лю­ди бывают разные, обстоятельства бывают раз­ные.