Звук, который он издал можно было принять за смешок, если бы голос не хрипел от гнева:
— Помощник Нила со скрытой камерой может быть где-то здесь.
— Я в курсе.
— Не думаю, что он поймал нас прошлой ночью, так зачем испытывать удачу? Зачем рисковать, чтобы завтра попасть на первую полосу?
— Сержант Лестер сказал мне, что ты больше не занимаешься этим делом.
— Он сказал тебе, почему?
— Да.
— И?..
— Чак Оттерман лжет.
Мгновение он ничего не говорил, а затем:
— Ты улизнула из дома и пробежала весь этот путь сюда только для того, чтобы выразить мне свое доверие? Ты могла бы сообщить об этом по телефону.
— Я не доверяю телефонам, не говоря уже о телефонных записях, — сказала она, цитируя его. — Нам о многом нужно поговорить, и я хотела сделать это лично.
— Слушаю.
— Думаю, я знаю, почему не появилось никаких зацепок относительно личности стрелка, почему детективы, ты, все следователи зашли в тупик.
— Все еще слушаю.
— Не меня хотели тогда убить, а тебя.
Нескольких секунд Кроуфорд не двигался, затем взял Холли за руку и потянул через порог.
— Входи.
***
— Кроуфорда отстранили.
— Конкретнее.
Пэт Коннор осторожно огляделся, но никто не мог его подслушать, кроме вездесущих телохранителей, и они никогда не проявляли интереса или каких-либо других эмоций. Тем не менее, он старался говорить тихо.
— Под выдуманным предлогом я заскочил в департамент, чтобы узнать, нет ли каких-нибудь новых слухов. Парень был там. Нил отстранил Кроуфорда от дела. Воспользуйтесь этим. Теперь он полностью открыт.
— Для стрельбы?
— Ну, вы поняли...
Его собеседник довольно хмыкнул.
— У этого мальчика действительно плохой день.
— Я слышал, что летел в парк, как сумасшедший. — Официально у Пэта был выходной, но сегодня он был занят больше, чем когда-либо. — Это видео было нелегко снять. Я весь в укусах комаров.
— Телефон, которым снимал все еще у тебя?
— Нет. Уничтожил сразу после того, как отправил Кроуфорду сообщение. Выбросил в озеро Сабина.
На самом деле это была маленькая невинная ложь. Одноразовый телефон был спрятан под передним сиденьем его машины. Пэт придержал его на всякий случай. Можно сказать, это был его страховой полис. Некоторым людям просто нельзя было доверять. В частности, мужчине, сидящем напротив него.
— Он в тюрьме?
— Кроуфорд? Нет. Если верить слухам, Нил действовал по правилам и предложил ему позвонить своему адвокату. Кроуфорд велел ему идти к черту. Многие хотели бы сказать Нилу тоже самое.
— Он придурок.
— С этим не поспоришь. Но он достаточно умен, чтобы понимать, что в соревновании за популярность между ним и Кроуфордом, последний победит. Нила бы сразу осудили за то, что он запер Кроуфорда, пока собирает против него улики по обвинению, которое многие считают дерьмом на палочке. Нил отпустил его, и, с политической точки зрения, это был разумный ход, — немного смущенно он добавил: — Хотя, возможно, это не то, что вы хотели услышать.
— На самом деле это именно то, что я хотел услышать.
— В самом деле? Почему это?
— Я ознакомлю тебя со своими выводами, когда буду готов. Спасибо за информацию.
Пэт понял, что можно немного расслабиться. Он встал и пошел прочь. Он почувствовал сильную жажду, потому что, черт возьми, рейнджер Кроуфорд всегда хорошо к нему относился. Ему было стыдно за то, что он шпионил за ним и подставил. Использовать видео с его маленькой дочкой было низко. Пэт никогда бы не поверил, что способен на такое, но у него был долг, который нужно заплатить. И если он этого не сделает… Думать о таком было невыносимо.
***
Кроуфорд хорошо ориентировался в полутемной кухне. Он взять стакан из шкафчика, наполнить водой из-под крана и передал Холли.
— Я бы предложил тебе что-нибудь еще, но я не хочу включать свет и упрощать работу тому, кого Нил послал за мной следить.
Холли прибежала к нему в старых джинсах с дырками на коленях. Белая футболка прилипла к ее влажной коже и обтягивала лифчик. Торчащие соски производили ошеломляющее впечатление, которое захватило и удерживало его внимание.
— Кроуфорд, ты слышал, что я сказала?
Он поднял на нее взгляд.
— Убить хотели меня. Я сам пришел к такому же выводу несколько часов назад.
Он рассказал ей о том, как из парка поехал к озеру в лесу.
— Во-первых, мне нужно было остыть. Затем я начал с самого начала и продумал все, что произошло после стрельбы. И все это относилось ко мне, а не к тебе. Я собирался поделиться своей теорией с Нилом, предложить ее обмозговать, но у него были свои новости.
— Могу я присесть?
— Прости. Конечно, — он указал на обеденный стол. Они сели рядом друг с другом, и их колени соприкоснулись. — Кстати, ты отлично выглядишь.
— Я вспотела.
— И меня это возбуждает. Как ты пришла к выводу, что стрельба была из-за меня?
— Почти так же, как и ты. Я думала обо всем, что свалилось на тебя с тех пор, и о том, что последствия повлияли на тебя гораздо больше, чем на меня. Сначала я позвонила тебе, но когда ты не ответил, позвонил Нилу. Я и двух слов не успела сказать, как он выдал свою теорию, что ты — главный злодей.
Она повторила тупые выводы Нила.
— Проблема в том, что он действительно в это верит, — сказал Кроуфорд.
— Боюсь, что так. Он закончил вопросом, угрожал ли ты мне.
— И ты ответила?..
— Нет. По крайней мере, не в том смысле, который он имел в виду.
Кроуфорд изучал ее лицо, едва различимое в темноте: рот, глаза, прядки, выбившиеся из хвостика, и думал: «Черт возьми!»
— Мы в темном, в пустом доме. У меня есть двуспальная кровать и время, которое нужно убить.
— До чего?
— Пока мне не перезвонят из хьюстонского офиса. Или пока не появится Нил, чтобы меня арестовать. Давай пойдем в спальню, разденемся и…
— Кроуфорд, это все слишком серьезно.
— Знаю, — он вздохнул. — Я пытаюсь удержаться от того, чтобы не придушить Нила за глупость. Я хочу ударить кувалдой Чака Оттермана за ложь. Ты можешь спасти две жизни, если ляжешь со мной в постель.
— Ты на сто процентов уверен, что за этим стоит Оттерман?
— Есть маленький шанс, что он сказал Нилу, что видел меня с Родригесом, просто чтобы отплатить за то, что его имя появилось в новостях.
— Это ты его слил?
— Нужен был катализатор. Это сработало.
— Но это сделало Оттермана твоим врагом.
— Думаю, он уже им был. Не он был одет в костюм художника, но я бы поставил хорошие деньги, что это он стоит за стрельбой.
— Зачем ему это?
— Черт меня возьми, если знаю. У меня есть люди, которые проводят расследования, — он встал со стула. — Еще воды?
— Нет, спасибо.
Он все равно наполнил стакан и поставил на стол, но сам остался стоять.
— Я всю голову сломал. Клянусь, я никогда не видел Оттермана прежде. Но, увидев его, почувствовал глубокое отвращение. Это было все равно что смотреть на кобру.
— Для этого должна быть причина.
— Согласен. Мне просто нужно ее найти. Когда ты пришла, я разговаривал со своим приятелем в Хьюстоне, который...
— Гарри или Сейшнс?
— Ты знаешь их имена?
— Они представились.
— На пресс-конференции?
— За завтраком.
— Что?
— Они провели всю ночь в своих машинах возле моего дома. Самое меньшее, что я могла сделать, это приготовить для них завтрак.
Представив себе этот уютный тройничок, Кроуфорд упер руки в бедра.
— Почему ты раньше об этом не говорила?
— Они посоветовали.
— Сказали, почему?
Холли просто посмотрела на него, от чего он стал еще раздражительнее и повторил с напором:
— Они сказали, почему?
— Сказали, что ты всегда был чувствителен к своим женщинам.
И его ревность из-за простого завтрака была достаточным доказательством этого.
Затем до Кроуфорда дошло, какой вывод Холли могла сделать из их замечания, и он поспешил объяснить:
