— Что это?
— Купон на скидку при следующем визите.
— Паршивый подонок! Я вернусь и... — он резко замолчал, когда увидел, как Конрад выбирается из машины. Он больше не пускал слюни, стоял прямо и слова произносил четко, когда сказал:
— Я не рекомендую заведения Смитти. Танцовщицы — так себе, а туалеты воняют хуже, чем уборные на вокзале, — он протянул руку Холли. — Судья Спенсер, я надеялся, что у меня будет возможность встретиться с тобой. Я Конрад Хант.
Она пожала ему руку.
— Мистер Хант.
— Спасибо, что доставила мою машину домой.
— Всегда пожалуйста.
— Я чувствовал, что будет лучше, если продолжу притворяться, пока мы не доберемся сюда. Я был убедителен?
— Очень, — ответила она, слегка рассмеявшись.
— Входи, пожалуйста, — улыбнувшись, он взял ее под локоть и повел к дому. — Смотри под ноги. Я бы расчистил дорогу, если бы знал, что сегодня у меня будут гости.
Кроуфорд, оправившись от шока, встал перед ними.
— Какого черта ты делаешь, Конрад?
— Веду себя вежливо, в отличии от тебя.
— К чему этот спектакль? Что ты пытаешься провернуть?
Конрад помахал рукой перед лицом, отгоняя комаров.
— Судью съедят заживо, если будем стоять на улице.
Он оттолкнул его и продолжил путь, еще раз предупредив Холли, чтобы она была осторожна, куда ступает.
— У тебя были годы, чтобы навести здесь порядок, — пробормотал Кроуфорд, а затем с удивлением и облегчением заметил, что внутри дома (по крайней мере, в гостиной) было чисто.
В какой-то момент по дороге из ночного клуба Конрад заправил рубашку и пригладил волосы. Он действительно выглядел почти презентабельно.
— Я прошу прощения за то, что пахну, как винокурня, — сказал он Холли. — Виски, которое не выливал под стол, я разбрызгивал, как лосьон после бритья. Пожалуйста, присаживайтесь. — Он указал на диван, который был застелен старым, но чистым лоскутным одеялом, чтобы прикрыть протертую обивку, и, продолжая играть роль гостеприимного хозяина, сказал: — Не хотите ли чего-нибудь выпить?
— Она не хочет.
Конрад посмотрел на Кроуфорда и нахмурился от его грубости.
— Я не с тобой разговаривал. И я не имел в виду алкоголь. К офе или Dr Pepper?
— Я ценю предложение, но нет, спасибо, — ответила Холли.
— Зови меня Конрад и дай мне знать, если передумаешь. — Он сел в свое глубокое кресло, поднял подставку для ног и поерзал, устраиваясь поудобнее, все время улыбаясь Холли.
Заметив, что Кроуфорд остался стоять, едва переступив порог, он хмыкнул.
— Ты так и будешь стоять там, как индеец у табачной лавки, или все же сядешь и попытаешься быть пообщительнее?
— У меня нет времени на светскую беседу. Нужно доставить Холли домой до того, как ее охранники поймут, что она пропала.
Конрад посмотрел на нее с новым интересом.
— Ты улизнула из дома?
— Ага. Чего не делала с тех пор, как была подростком.
Смеясь, Конрад хлопнул по подлокотникам своего кресла.
— Рад это слышать. Я уже начал думать, что ты слишком совершенна.
— О, нет. Я пережила очень короткую фазу бунтарства сразу после того, как ушел мой отец, и прежде чем приняла свою новую роль главы семьи.
— Как получилось, что ты улизнула сегодня вечером?
Прежде чем она успела ответить, это сделал Кроуфорд:
— Она пришла повидаться со мной. Нас не должны видеть вместе, так что...
— Почему вас нельзя видеть вместе? Ты же работаешь над делом о стрельбе.
— Больше не работаю.
Кроуфорд кратко изложил ему события дня, а когда закончил, Конрад с отвращением покачал головой, но первые слова, которые он произнес, были о Джорджии.
— Твоя маленькая девочка прошла через это нормально?
— Да. Слава Богу. Она не понимала, что происходит. Не видела, как я накинулся на ее дедушку.
— Если хотите знать мое мнение, Джо Гилрой получил по заслугам.
Кроуфорд взглянул на Холли.
— Но мне дорого это обойдется. Возможно, пройдет некоторое время, прежде чем мне разрешат снова увидеть Джорджию.
Конрад выругался себе под нос.
— Не могу поверить, что он наказал тебя судебным запретом.
— Мы ждем даты слушания. Я буду бороться с ним. Но даже если выиграю эту битву, есть и другая.
Конрад сказал:
— Нил Лестер — напыщенный дурак, облаченный властью, что делает его опасным напыщенным дураком.
— Его подозрения в отношении Кроуфорда просто смешны, — сказала Холли.
— Безумные подозрения, подчеркнутые ложью Чака Оттермана, — добавил Кроуфорд.
Конрад погладил подбородок.
— Зачем Оттерману лгать, чтобы обвинить тебя?
— Понятия не имею. Мы с Холли обсуждали это, когда позвонил Смитти. И это возвращает нас к вопросу. Что это вообще было? Ты столько раз напивался по-настоящему, зачем разыгрывать спектакль?
— Потому что не хотел, чтобы кто-нибудь догадался, что я на самом деле там делал.
— Я в шоке, — сказал Кроуфорд. — Что ты на самом деле там делал?
— Шпионил за Чаком Оттерманом.
Стыдно признать, но у Кроуфорда подкосились колени.
«Конрад нашел недостающее звено в доказательстве вины Оттермана?»
Он подошел к дивану и сел на подлокотник рядом с Холли.
— Ты шпионил за Оттерманом? Почему? Ты когда-нибудь сталкивался с ним по работе или в суде?
— Нет. По крайней мере, я так не думаю.
— Тогда что ты о нем знаешь?
— Только то, что прочитал, — он немного подождал. — Плюс то, что почерпнул из своего личного опыта общения с ним.
— Сюрпризы продолжаются. Я не знал, что у тебя был какой-то личный опыт общения с Оттерманом.
— Ну, ты многого не знаешь.
— Очевидно. Так скажи мне это.
— Я подавал заявление на работу в компании Оттермана.
— Когда?
— В прошлом году. Зимой. Не помню, в каком месяце, но было холодно.
— Ты ничего не знаешь об этой отрасли.
— Я подумал, что смогу опорожнять мусорные баки. У них есть команда по техническому обслуживанию и санитарии.
— И у тебя есть диплом юриста, — огрызнулся Кроуфорд. — Или был.
Конрад поморщился и смущенно посмотрел на Холли.
— Прошлая зима была очень тяжелой даже для меня. Я несколько месяцев был без работы. Электрическая компания отключила свет. Мне нужны были деньги, чтобы просто согреться.
Чувство стыда затопило Кроуфорда. Ему было ненавистно, что Холли это слышит, но, по крайней мере, теперь ему больше не нужно было бояться, что она узнает.
— Ты получил работу? — спросила она.
— Не захотел. Пока был в офисе, заполняя анкету, с ревом подъехал грузовик с раненным мужчиной внутри. И под раненым я подразумеваю еле живого. Его рука была искалечена. Она буквально висела на волоске. Оттерман пришел в ярость, крича на всех. Он приказал очистить грузовик. Кровь хлюпала по половицам, и это не преувеличение. Он сказал двум другим мужчинам вернуться на буровую установку, где произошла авария, и исправить все, что вышло из строя, до того, как позвонят из страховой комиссии. И приказал раздать денежные «бонусы» свидетелями аварии.
— Он подкупил их, чтобы они оглохли, онемели и ослепли, когда прибыли федеральные инспекторы, — сказал Кроуфорд.
— Вот именно. И, отдавая приказы, он ни на йоту не проявил беспокойства о человеке, который мог до смерти истечь кровью. Но как только приехала скорая, внутри него как будто кто-то щелкнул выключателем. Оттерман устроил настоящее шоу «Святой Чак. Доброжелательный и заботливый». От только что не молился за парня, на которого он до этого не обращал внимания. — Конрад скорчил гримасу. — Меня затошнило. Я нуждался в этой работе, но разорвал анкету, ушел и больше никогда не возвращался. Я бы предпочел быть профессиональным пьяницей, чем работать на такого двуличного человека. Если бы я все еще был прокурором, я бы набросился на него, как индус на рис.
— А сейчас ты что искал?
— Не знаю. Но думаю, что у мистера Оттермана есть бизнес по совместительству.
— Что заставляет тебя так думать?
