Когда охотник становится жертвой (СИ) - Грэм Анна

— Ты только не матерись при ней, — с улыбкой добавляет Кайл когда они выходят из «Логова» и грузятся в его «Мустанг». В припаркованный рядом «Додж» садятся четверо «Хантеров» — сопровождение на случай неприятных сюрпризов на земле «Кобрас».

— Буду аки агнец божий, — выдаёт Коул фразу, совершенно для его лексикона не типичную, едва сдерживаясь от смеха. Кайл знает, он может быть весьма мил, если захочет. — Её как зовут-то?

— Кали.

Кали. Хочется повторять это имя про себя. Оно отдаёт чем-то неуловимо сладким, тягучим, как карамель. Кайл понимает, что улыбается, как идиот, лишь когда выруливает с парковки и вклинивается в уличное движение.

— Кали и Кайл, надо же, как в сказочке, — Коул проезжается по созвучности их имён, хмыкает, отворачиваясь к окну.

Их вправду, словно судьба свела, если эта сука вообще существует. Ради Кали он едет на встречу со своим заклятым врагом для того чтобы, вот умора, дать ему денег, а не по роже. Кайл вдруг понимает, что это меньшее, что он готов сделать ради неё. Он готов ради неё на всё.

***

«Раз два», похоже, не закрывается круглые сутки. На улице солнце в зените, а стриптизерши уже лениво вышагивают вокруг шеста. Глазам темно после яркого света. Флуоресцентен и неон вонзаются в сетчатку острыми иглами — светятся даже трусики у танцовщиц. У одной из них вереница крупных бусин блестит между ягодиц, врезается в припухшие половые губы и сходится на лобке, соединяясь со световой лентой, висящей на бёдрах. У другой между ног путается шикарный лисий хвост, который, если приглядеться, обратным концом воткнут глубоко в анус. Сквозь нитяные шторы, скрывающие вход в приват-комнату, виднеется стоящая на коленях женская фигура в одних только туфлях. Она яростно работает ртом, пристроившись между мужских ног в спущенных до колен джинсах. Если приглядеться, то и шторы выдержаны в соответствующем стиле: бусины в виде членов, вагин, грудей и задниц весело бьются друг о друга, когда кто-то проходит мимо.

Форма официанток простора фантазии не даёт: на сосках стикини с бархатными кисточками, вместо трусов три блестящие нитки и кусок ткани на лобке, который среди прочего выглядит почти стыдливо. Задницы абсолютно голые — вход доступен, стоит одной из них чуть наклониться. Кайл слышал, что здесь дают все: от этих самых официанток до тошнотно-худых парней с подведенными глазами, которые торгуют за стойкой бухлом. Здесь проводят свингерские тусовки, играют с верёвками, цепями и секс-машиной в «комнате пыток», а в подвале играют в блек-джек и покер. Рори не боится рейдов — всё проплачено на год вперёд не без участия Гарсии.

Девчонки улыбаются им, и Коул, проходя в зал, улыбается каждой в ответ, попутно делая брату знаки рукой — большой палец вверх, вбок или вниз, что значит «вообще нормас», «сойдёт под пивко» или «страхуебище сраное». Выходит равномерно.

С пустыми яйцами хреново оценивать — Кайл смотрит не на сиськи, а в глаза и видит в них туман. Девки словно под чем-то. Алкоголь, или наркота, или таблетки, после которых подставишься под любой хрен без разбора, потому что начинает зудеть — какой только химии сейчас нет. Они с Эрнандесом как-то вытащили пару мешков такой дряни из одной квартирки. Вместе с тремя проститутками, которых скручивало так, что они готовы были насадиться хоть на рычаг передач в полицейской тачке. В этих туманных взглядах ни капли осмысленности, одна похоть, и где-то здесь, среди всей этой мразоты тусуется Рита, ведь «Раз, два» по слухам, любимый клуб Гарсии. Глухая злоба тяжёлым камнем давит где-то внизу груди. Он лучше взорвёт здесь всё к чертям собачьим, взорвёт и сядет, чем позволит Кали хоть раз переступить этот порог.

— Здорово, Рори, мудак ты сраный, как житуха? — Коул ощутимо бьёт по плечу высокого худощавого мужчину неопределенного возраста, стоящего возле стойки.

Рори можно дать как тридцать, так и пятьдесят — зависело это от освещения и количества косметики на его лице. У него высветленные, тщательно ухоженные волосы, красная рубашка и короткие джинсовые шорты. Очень гейские.

— Приветствую, рад что ты ещё не сдох, Коул, — ровным меланхоличным голосом отвечает Рори, протягивая ему руку. На остроты и оскорбления не реагирует, он знает Коула слишком давно и слишком хорошо.

— Ой, да пиздишь, — с улыбкой отмахивается Коул, сгибаясь над барной стойкой, чтобы посмотреть ассортимент. «Раз, два» — пионер по части нового бухла для клиентов. Всегда есть, чему поучиться.

— Кайл, давно о тебе не слышал, — Рори тянет ему ухоженную ладонь. Кайл замечает большой темно-красный, под цвет рубашки, перстень на безымянном пальце.

— Привет я Лили-Роуз, да-да, как дочка Джонни Деппа, я собираю деньги на операцию по смене пола.

Между ними протискивается чернявенький худой мексиканец с мелкими чертами лица и высоким голоском, явно задавленным гормональными таблетками. У него портупея на голом торсе и кожаные штаны в облипочку. Пацан, похоже, тоже здесь танцует и, кроме того, подплясывает лично Рори, судя по тому, как тот по-свойски прихватывает его за талию. Ладонь у «Лили-Роуз» холодная и влажная, как рыба. Кайлу хочется вытереть руку о штаны.

— Вообще круто, — игнорируя протянутую для рукопожатия ладонь, бросает Коул, продолжая скалиться. — Ну что заднеприводные, как дела? Народ прёт?

— Давай без этого Коул, — не меняя тона отвечает Рори, только чуть глаза закатывает. — Диего только что подъехал. В вип-зоне.

Рори указывает своей тонкой, как каноэ, ладонью в сторону комнаты, отгороженной от основного зала такими же весёлыми шторами, как в привате.

С каждым шагом в груди у Кайла всё сильнее начинает чесаться. У входа в вип-зал Коул притормаживает, берётся за бусинку в виде задницы, задумчиво крутит её в руках. Оборачивается к брату, одними глазами спрашивает «Всё нормально? Готов?». Кайл кивает.

— Чем обязан?

Диего сидит, развалившись на бордовом кожаном диване в компании трёх девиц. У входа толпятся четверо «Кобрас». Особо борзый одними губами произносит «Суарес» и проводит пальцем себе вдоль шеи, глядя Кайлу прямо в глаза. Кайл лишь криво ухмыляется ему в ответ. Гаденько так.

— Оставь своих собак на улице, Диего, как договаривалась, — Коул ведёт плечом в сторону его бойцов. Диего нехотя кивает им и они уходят. Их остаётся всего трое, не считая трёх девиц, которые здесь, скорее, в качестве мебели — судя по их невменяемым глазам и широким зрачкам, они сейчас хреново воспринимают речь на слух. Кайл смотрит каждой в лицо — Риты среди них нет, и останавливает взгляд на лице Гарсии. В груди начинает зудеть всё сильнее. Надо поскорее закончить дела и уебывать отсюда.

— Озвучь мне остаток долга Рейес, — Кайл вынимает из кармана тугую пачку наличности, которую он снял в нескольких банкоматах. Должно хватить на пару месячных выплат. Девица с радостным визгом ловит её на подлете к лицу Гарсии. Откуда только такая реакция после кокса? — Больше к ней не подходи.

— Вау, так ты её трахнул?! — Диего аж перегибается через стол, хлопая в ладоши. — А то ведь жадина, не даёт никому! И как она?

У Гарсии глаза блестят. Вся его бесячая, смазливая рожа с плешивой, козлиной бородой выражает такой бешеный интерес, что хочется по этой роже пройтись носком ботинка. Кайл переоценил себя. В присутствии Гарсии вся его хваленая стрессоустойчивость катится к херам.

— Тебе никогда не узнать.

— Ошибаешься, — тянет Гарсия, откидываясь на диван. Он вытаскивает из портсигара сигарету. Одна из девчонок ловко подносит ему зажигалку с гравировкой в виде двух змей. — Я ту твою тёлку трахнул и эту тоже трахну.

Диего выпускает кольцо дыма, невозмутимо глядя Кайлу в глаза. Дальше Кайл ничего не помнит. Слышит только, как визжат девки, как матерится Коул, как стонет Гарсия, когда вырванная изо рта сигарета шипит у него в ухе.

— Не встревать! — на периферии слышится голос Рори, на удивление жёсткий и командный. Он координирует охрану клуба, чтобы те сдержали людей Гарсии от повальной драки, а Кайл всё бьёт и бьёт, пока не ранит себе руку осколком зуба.