Порочный контракт (СИ) - Ковалева Анна

— Воронцов связался со Стрелецкой. А у нее на руках уже были результаты экспертизы почерка.

— Значит, она все же почесалась, — горько усмехнулась я. — Жаль, что слишком поздно.

— Как ты с ней пересеклась? — поинтересовался Горецкий. Но после пары секунд раздумий сам же нашел ответ. — А, тот аукцион?

— Да, — подтвердила я, умолчав о том, как именно я связалась со Стрелецкой. Выдавать Валентину не хотелось. Мало ли как Стаса перемкнёт в этом случае. Так что предосторожность лишней не будет.

— Сука, — стукнул он кулаком по столику. Несчастная бутылка едва удержалась на месте. — Если бы она чуть поторопилась… До пиздеца бы не дошло.

— До него бы не дошло, если бы ты почесался. — грустно заметила я, глядя в глаза цвета ртути. Такие же красивые и смертельно опасные. — Еще тогда, в самый первый день. Я же умоляла тебя проверить… Не отпустить даже, а просто проверить, провести анализ почерка.

Я отвожу взгляд в сторону, не в силах смотреть на Горецкого. Во рту скапливается горечь. Ну действительно, разве не на нем лежит основная вина? Ему же ничего не стоило проверить. Ничего не стоило. Всего лишь подержать меня у себя пару дней до получения результатов. А не трахать с порога. Но даже такой малости он не сделал.

— Юля, — Стас внезапно оказался рядом, обхватил ладонями мое лицо, развернул к себе. Я же застыла как мышка, загипнотизированная его глазами. Не в силах ни оттолкнуть, ни пошевелиться. — Я признаю свою вину полностью. Извиняться не умею, да и не люблю, но тебе все равно скажу: прости, если сможешь.

Я всхлипнула и прикрыла глаза. Прости. Так легко это сказал. Как будто всего лишь на ногу наступил.

А если бы отдал меня наемникам этого Тагирова до того, как узнал правду? Если бы они меня порвали на части? Если бы превратили в воющий от ужаса кусок мяса?

А если бы эта пуля меня убила? Кому бы нужно было его «прости»?

Прости… Кажется, я скоро возненавижу это слово.

— А если бы я не выжила? Тогда что? Говорил бы свое «прости» памятнику? — обида так сильна, что буквально выливается наружу словами, больше похожими на снаряды.

Интересно, способен ли он хоть немного чувствовать боль? Потому что в этот момент мне очень хотелось её причинить.

— Не напоминай, — рыкнул Стас, сгребая меня в объятия. Наплевав на слабое сопротивление, он усаживает меня на колени и прижимает к себе. — Сука, я же чуть не рехнулся тогда.

Внутри что-то дёрнулось в ответ на эти признания, что-то теплое и светлое, но я и это смогла подавить. Верить Горецкому — себе дороже.

Старательно, кирпичик за кирпичиком, я возводила в своём сознании барьер, отделяя себя от Стаса, от всего того, что между нами было.

Это единственный способ для того, чтобы сохранить хотя бы что-то от моей изломанной на куски психики.

Получалось замечательно. Я перестала трястись, перестала реагировать на аромат его парфюма, даже прежде горячие прикосновения рук стали никакими. Наверное, такие же ощущения во мне мог бы вызвать манекен с витрины мужского магазина.

Не знаю, что именно почувствовал Стас, но спустя минут десять он вернул меня на диван сам. Смотрел при этом предельно мрачно.

«Что, не хочешь лапать резиновую куклу? Так ты сам меня такой сделал. Нравится?» — эти слова я пыталась передать ему одним взглядом. Крича безмолвно, но очень яростно.

— Да блядь, — выматерился он, резко вскочил и отошел к окну. Стекло задребезжало от мощного удара кулаком.

Кажется, мой посыл до него все-таки дошел. И крайне не понравился.

Глава 44

— Так ты расскажешь? — спустя пару минут я все же решаю вернуть разговор в нужное русло? — Кто такой этот Гревякин? Как он связан с Машей? И зачем они впутали меня в это дело?

— Гревякин та еще мразота. — начал Стас. — Дебошир, азартный игрок еще с молодости. А после смерти отца совсем слетел с катушек. Едва получив наследство, тут же начал его проматывать. Проиграл все: машину, магазин, который держал его папаша, все накопленные сбережения. В последний раз этот ублюдок, поняв что не хватает денег, заявил, что продаст свою сестру за пару тысяч зеленых. И ему похрен было, что сестра замужем и только недавно родила ребёнка.

— Господи, — мне стало дурно от услышанного.

— Естественно, его выпнули из казино, а охрана получила приказ не пускать его больше. — За долги он расплатился собственной квартирой.

— А дальше что?

— А дальше эта падаль пошла катиться по наклонной. Первое время жил у сестры, клянчил у нее деньги. А по пьяной ссоре однажды выболтал, что хотел продать ее за свои долги. Шурин после такого сломал ему нос и спустил с лестницы. Жаль только, что не добил.

Стас немного помолчал, снова налил себе виски и вернулся на диван. Сделал большой глоток и посмотрел на меня.

— Дальше он мотался по разным городам, потом перебрался в Москву. Вроде утихомирился, начал зарабатывать. Но зло на меня затаил, да и обычные деньги его не устраивали. Хотелось сразу миллионов, чтобы жить на широкую ногу. И мне подгадить мечтал. Вот и начал строить планы.

— А Маша тут каким боком?

— С Машей они познакомились в одном из баров, куда она зашла оттянуться. Он подкатил, угостил ее выпивкой и снял на ночь. А дальше подобное притянулось к подобному. Сначала они трахались как кролики, а потом он посвятил ее в свои планы. Этой суке тоже хотелось больших и легких денег. Ну и сказки о любви он ей на уши навешал, видимо. Чтобы она уж точно согласилась на все. Вот вдвоем они и додумались до агентства Стрелецкой. Как они вышли на него — уже неважно, но факт в том, что они точно знали, что я пользуюсь контрактами этого агентства, и что предпочитаю именно голубоглазых блондинок. На этом и решили сыграть.

— Ага, — я судорожно вздохнула. — И Маша предложила использовать меня, да?

— Именно, — Стас щелкнул пальцами. — Самой ей подставляться под удар не хотелось, а ты была идеальной кандидаткой. Планировали они долго, вплоть до мелочей. Сделали себе несколько фальшивых паспортов. Чтобы сразу снять деньги и удрать в сытую жизнь.

— И у них получилось, — смахнула я слезы.

— Не совсем. — качнул головой Стас. — Такие как Гревякин спокойно жить не могут. Дорвавшись до денег, большую часть из них он снова просадил. И тогда решил еще меня пощипать. Да и месть свою считал незаконченной. Сколотил команду из каких-то полудурков. Которые начали обносить мои конторы, устраивать нападения на моих людей. А попались, потому что жадности было жопой жуй, как и злобы, а мозгов с гулькин нос.

— А то проклятое смс? — спросила, когда Стас закончил свой долгий рассказ. — Зачем Маша его написала?

— Чтобы выиграть время. — хищно оскалился Стас. — Видимо, увидела в новостях ролик о неудавшемся ограблении. Поняла, что любовничек попался и решила уносить ноги с теми деньгами, что были на руках. Любовь любовью, а своя шкура дороже. Знала же, что пощады не будет. Действовала наобум, конечно. Не могла же знать, что твой телефон у меня, но рассчитывала, что я увижу это смс. Рассчитывала, что начну подозревать и тебя, проверять все, что можно. Вот и подлила масла в огонь. Чтобы я наверняка на тебя отвлекся. И этот блядский план сработал. Я озверел и сорвался на тебе. А эта мразь успела слинять.

Мне на это нечего было ответить. Было обидно и больно. Единственная подруга оказалась мерзкой сукой, а мужчина, которого умудрилась полюбить даже в таких условиях, жестоким и бессердечным мудаком.

А я попросту разменной монетой для них всех, вещью, которую можно продать, заложить, купить, использовать и выбросить.

Есть ли те, кому не повезло еще больше? Вряд ли.

— Но почему Павел меня оговорил? — решила уточнить момент, который остался мне непонятным. — Зачем ему было рыть мне яму?

— А хер его знает, — на этот раз Стас отхлебнул виски прямо из горла. — Этого я так и не понял. Может быть, хотел дать возможность своей суке уйти, а может, углядел в тебе моё слабое место. Вот и решил ударить напоследок. Чтобы я натворил дичи, а потом захотел пустить себе пулю в лоб.