Цена счастья - Иден Дороти

Эмма, догадавшаяся о страшном смысле «прощальных» писем, представляла для него главную опасность; поэтому он съездил в Кентербери и послал ей оттуда телеграмму — якобы от Сильвии. Эмма попала в ловушку, и Дадли без особых усилий похитил ее и спрятал в каморке над заброшенной конюшней.

Однако убийца горячо отрицал свою причастность к исчезновению Сильвии; более того, он клялся, что видел ее живой и невредимой в кафедральном соборе в тот день, когда Эмма приехала в Кентербери, чтобы встретиться с ней…

* * *

Несмотря на усталость, Эмма, которую Барнаби не выпускал из своих объятий, плохо спала в эту ночь и уснула только к утру. Когда она открыла глаза, сияло солнце, а снизу доносились оглушительные крики попугая. Любимец Жозефины бушевал так, словно в доме поселилась дюжина его собратьев.

Столь ранние гаммы пернатого гостя вызвали у Эммы раздражение.

— Эта на редкость жизнерадостная птица разбудит детей. Девочки могут испугаться, не зная, кто так вопит спозаранку.

— Так пусть узнают, — нежно прошептал Барнаби. — За ними приехала их мать, и мы теперь можем отправиться в Испанию. Ты понимаешь, какое это счастье, моя дорогая? Надеюсь, месяц, напоенный солнцем и вином, в обществе преданного мужа, потакающего всем прихотям жены, восстановит ослабевшие силы после всего, что тебе пришлось пережить.

— Понимаю… — неуверенно ответила Эмма.

— Не слышу большой радости в твоем голосе. Не значит ли эта сдержанность, что ты все еще следуешь совету тетушки Деб и не доверяешь мне?

— Доверяю… — так же неуверенно ответила Эмма.

— Тогда как понять твои колебания? Я не сомневаюсь в том…

В это время по коридору промчались проснувшиеся дети. Эмма прислушивалась к их приглушенным голосам, от возбуждения срывавшимся на высокие ноты.

— Дина, я вижу клетку для птиц. Правда! Посмотри, вон там!

— Наверное, в ней птицы-колибри!

— Колибри так не кричат. Это… о, это попугай. Пойдем посмотрим!

— Мама приехала! Мама приехала!

Дети больше не сдерживали себя и, громко топая, устремились вниз по ступенькам; их восторженные голоса слились с пронзительным ликованием заморского красавца.

Эмма печально ответила мужу:

— Невозможно стереть из памяти трагические судьбы несчастных — Норы и Луизы Пиннер.

— Ты права, моя милая, — отозвался Вариант. Однако, несмотря ни на что, он был преисполнен желания отрешиться от пережитого кошмара. — Одевайся. Давай спустимся вниз и повеселимся вместе с детьми.

Поток ярких солнечных лучей озарял просторный холл, и попугай, раскачиваясь на кольце, поражал детей экзотической роскошью своего оперения. Когда Мегги нагнулась, чтобы засунуть в клетку палец, на лестнице показалась Жозефина. Увидев девочек, она с распростертыми объятиями помчалась им навстречу; бледно-голубой пеньюар вздымался сизым облаком вокруг ее стройной фигуры.

— Дорогие! — восклицала она. — Дорогие, я привезла этого попугая для вас. Это истинный старый джентльмен, разве не так? И у меня еще уйма всяких подарков. Только попробуйте сказать, что не рады моему возвращению!

Дина подняла счастливое лицо, которое мать осыпала поцелуями. Девочка с наслаждением окунулась в голубое благоухающее облако. Мегги, подавив страстное желание броситься к Жозефине и вспомнив свои детские обиды, внезапно нахмурилась и остановилась чуть поодаль.

— Моя любимица, — нежно шептала Жозефина, гладя Дину по голове. — Мегги, дорогая, подойди и поцелуй свою мамочку.

Мегги держалась отчужденно:

— Ты слишком долго не приезжала к нам. Мы думали, что ты умерла.

— Я так не думала, — возразила Дина.

— Неправда, ты сама мне говорила. А сейчас ты врешь.

Жозефина приподняла тонкие брови.

— Мегги, еще немного, и у меня создастся впечатление, что ты легко смирилась с мыслью о моей смерти.

Мегги опустила глаза. Худая, с растрепанными волосами, она выглядела как затравленный дикий зверек. Ее пижамные брючки сползли рискованно низко.

Девочка, не ответив Жозефине, спросила:

— Мы поедем в Венецию?

— Если хочешь, мое солнышко. Мы поедем, куда ты скажешь. И у меня есть для тебя восхитительные подарки. Но в чем дело, малышка? Ты расхотела ехать в Венецию?

— Это было бы неплохо, — уклончиво промолвила Мегги.

— Но Мегги, я ничего не понимаю…

— Мегги беспокоится за Эмму, — проницательно заметила Дина. — Знаешь, вчера она ей нагрубила, и Эмма ушла, а потом… потом… — Несмотря на радость после долгой разлуки вновь увидеть маму живой и здоровой, Дина была еще во власти пережитого ужаса. Ее губы задрожали, а Мегги твердо заявила:

— Я не поеду в Венецию, пока не попрощаюсь с Эммой! Значит, мы должны дождаться ее возвращения.

Эмма перегнулась через лестничные перила.

— Привет, — раздался ее серебристый голос.

Мегги вскинула голову, как испуганная птица. Дина как завороженная подняла свою мордашку, и две пары блестящих черных глаз уставились на Эмму.

— А не обменять ли нам билеты в Венецию на рейс в Мадрид? — лукаво спросила Эмма. Она увидела, какая неподдельная радость охватила Мегги. Ту самую непокорную Мегги, которую никому не удавалось укротить — храбрую девочку с горячим, благородным и преданным сердцем.

Дина, скользнув взглядом по лицу Жозефины, обратилась к сестре:

— Может, так и сделаем, Мегги?

— Да! — ликовала Мегги. — Да, да, да.

Жозефина немного опечалилась, но отнеслась к «измене» детей с юмором и… невольным чувством облегчения.

— Ну что ж, я это заслужила, — мужественно признала она. — Мне всегда плохо удавалась роль матери.

Рука Барнаби еще крепче обвилась вокруг талии Эммы.

— Ты хоть понимаешь, что взваливаешь на свои плечи большое и беспокойное семейство? — встревожено спросил он жену.

Эмма с готовностью закивала своей рыжекудрой головкой.

Зазвонил телефон. Барнаби удрученно вздохнул и быстро спустился вниз. Вскоре из гостиной послышался его удивленный голос:

— Кто? Мисс Джеймс? Наверное, что-то не терпящее отлагательства заставило вас позвонить в такую рань. Да? И что это за важное сообщение? — После долгой паузы Барнаби произнес: — Большое вам спасибо, мисс Джеймс. Не могу передать, какой тяжкий груз свалился с моей души.

Барнаби повесил трубку и вернулся в холл.

— Мисс Джеймс получила письмо от Сильвии. — Барнаби торжествовал.

— От Сильвии? Надеюсь, подлинное, а не фальшивку? — недоверчиво спросила Эмма. — Она явно склонялась к мысли, что Сильвии никогда и не существовало.

— Подлинное. Мисс Джеймс говорит, что в тот день, когда ты была в соборе, Сильвия спряталась, потому что за тобой, если верить ее словам, следовал волк.

— Дадли, — прошептала Эмма.

— Думаю, что да. Кажется, Сильвия хотела предостеречь вас с Луизой, чтобы вы не поддавались чарам коварного Дадли и никогда даже близко не подходили к его потаенному гнездышку. — Барнаби криво усмехнулся. — Его любовному гнездышку. Побывав там однажды, Сильвия так испугалась, что сбежала из дома. Дадли угрожал жестоко расправиться с ней, если она проболтается о его прелюбодействе. У Сильвии был любовник в деревне, который исправно сообщал ей обо всех событиях, происходивших в Кортландсе. Узнав о твоем приезде, Сильвия сочла своим святым долгом предостеречь миссис Корт, но испугалась, когда увидела, что Дадли входит в собор вслед за тобой. Только поэтому ваша встреча не состоялась. Но угрызения совести не давали ей покоя, и вчера вечером мисс Джеймс получила от Сильвии письмо: в нем содержались подробности, которые Сильвия просила немедленно передать мне. Должен признаться, что мисс Джеймс сильно заинтригована.

— Ах, слава богу, что она… — Эмма замолчала, увидев две пары испуганных детских глаз, с мольбой обращенных к ней. Эмма не обманывала себя пустой надеждой, что, как сказочная фея, в одночасье вернет исстрадавшимся близнецам гармоничное, безмятежное детство. Нужно терпение и время. Но она добьется желанной цели. Она благодарна судьбе за то, что эта благородная миссия возложена на нее, Эмму Корт!