Её тень (СИ) - Головьева Светлана

Если бы он говорил правду, я бы сделала так, как он предлагает. Я бы вышла к нему, ради Зака. Но я ему не верю. Он ни за что не оставит нас в живых после того, как мы оба его предали. Он просто не сможет.

— Неужели вы и правда готовы умереть ради своей любви? — на этот раз его голос раздаётся практически над моей головой. Я сильней вжимаюсь в ящики, подтягиваю ноги к груди, но он всё равно меня находит.

— Выходи, Делия, больше нет смысла прятаться, — он нацеливает на меня ружьё, и я практически прощаюсь с жизнью. Зажмуриваюсь, не желая видеть его бесчувственное выражение лица. Я не особо верующая, но в этот момент я начинаю молиться, я вспоминаю все счастливые моменты своей короткой жизни, думаю о своих родителях. В горле стоит ком, но я не плачу. А в следующий миг до меня долетает глухой удар, и я открываю глаза.

Маркус отворачивается от меня и переводит полный ярости взгляд на Зака. А вместе с ним и своё ружьё. Он с некоторым промедлением жмёт на курок, видно удар Зака выбил его из колеи. Слава богу, Заккари удаётся отпрыгнуть, и пуля пролетает мимо. Я выбираюсь из своего укрытия, просто не в силах сидеть на месте. Закари бьёт ногой Маркуса в живот, и он теряет равновесие, ружьё вылетает из его рук и падает на пол. Воспользовавшись замешательством Маркуса, Зак отшвыривает ружьё в сторону.

— Вспомним старые времена, брат, — последнее слово Маркус произносит с явным презрением.

— Конечно, ведь раньше я всегда тебя побеждал, разве нет? — Заккари ухмыляется, передёргивает плечами и встаёт в стойку, выставив вперёд кулаки. Он словно специально натравливает на себя Маркуса, пытается вывести его из себя. Но зачем?

— Только не сегодня, — гневно выплёвывает Маркус и налетает на Зака, он делает подножку, и Заккари валится на пол. Я вскрикиваю, поднимаясь на ноги. Всё тело противится, но я должна что-то сделать, должна помочь.

— Если бы ты не был мои братом, я бы тебя убил, — произносит Зак, слегка задыхаясь, когда им обоим удаётся подняться на ноги. Они стоят друг напротив друга, прожигая друг друга взглядами. Оба в грязи и крови.

— Надо же какой моралист, — насмехается Маркус и снова наносит удар, но Заккари ловко от него уворачивается. Он бьёт брата в лицо, и они снова сцепляются, падая на пол и нанося новые удары.

— Остановитесь! — кричу я. — Пожалуйста!

Я не хочу, чтобы они поубивали друг друга. Я не хочу, чтобы Зак убил Маркуса. Пусть его лучше посадят в тюрьму за все его убийства.

— Я говорил тебе, Делия! Ты должна была выбрать, — Маркус смотрит на меня пустыми тёмными глазами, от этого взгляда холодок пробегает по моей спине. А потом словно из воздуха в его руке появляется нож. Он прищуривается и изгибает губы в ухмылке. Моё сердце сжимает стальной кулак, когда я поворачиваюсь к Заку и кричу во всё горло:

— Зак, у него нож!

Но я не успеваю, Заккари наносит удар кулаком, а Маркус отвечает ему ножом в бок.

— Нееееееет! Нет. Нет. Нет.

Я бросаюсь вперёд, но замираю на месте. Зак словно и, не заметив рану, бьёт Маркуса в живот и выбивает нож из его рук. Я уже думаю, что Маркус промахнулся, что всё обошлось, когда вижу кровавые капли на полу. Зак прижимает левую руку к ране, а второй пытается отбиваться от Маркуса. Я оглядываюсь в поисках ответа, в поисках оружия. Мне нужно спасти его. Что бы Маркус не говорил, а он был прав. Я должна решить этот пример. Если не хочу потерять того, кого по-настоящему люблю. Отсюда могут выйти только два человека. Придётся решать, и немедленно. Но правда в том, что я всё уже решила. Маркус налетает на Зака и валится на него сверху, пригвождая его всем своим весом к полу. Руки Маркуса опускаются на шею Заккари, и он начинает его душить. Я вижу, что Зак уже измотан. У него не остаётся сил для борьбы.

— Делия…беги… уходи отсюда, — произносит Зак, пытаясь сбросить с себя Маркуса. Он кивает в сторону грузового лифта. Но я не могу просто уйти, оставив его здесь. Не могу дать Маркусу убить его.

— Послушай его, Делия! Он уже не жилец, а ты ещё можешь спастись, — самодовольно произносит Маркус, сильней сжимая горло Зака. Я отвожу взгляд и наконец нахожу ружьё. Подхожу к нему и поднимаю его с пола. Оно оказывается гораздо тяжелей, чем я предполагала. Я навожу его на Маркуса и прицеливаюсь. Получается не сразу, правая рука опухла, поэтому приходится стрелять левой. Господи, неужели я действительно собираюсь это сделать. Ведь это Маркус, человек, который подарил мне первый поцелуй. Тот, кто стал моей первой любовью.

По щеке стекает слеза, я слышу, как хрипит Зак, борясь за свою жизнь. И это заставляет меня принять окончательное решение. Решение, которое изменит жизнь всех раз и навсегда. Маркус поднимает голову и устремляет на меня свой взгляд. Я замечаю неверие в его взгляде. Но оно мгновенно исчезает, когда мой палец жмёт на курок, и пуля ударяет его в грудь.

— Прости, — шепчу я, опуская ружьё и отбрасывая его в сторону. Маркус заваливается на бок, сжимая грудь руками. Он что-то бормочет, но я не могу разобрать, что именно, да и не хочу. Стараясь не смотреть на него, я подхожу к Заку и с трудом поднимаю его тело на ноги. Я закидываю его руку через своё плечо и веду к лифту. Он передвигается еле-еле. Кровь покидает его тело слишком быстро. И я боюсь, что могу не успеть, могу потерять его после всего этого.

— Я ведь просил тебя бежать, — тихо произносит Заккари.

— Разве я могла?

Мы доходим до лифта, и я опускаю Зака на пол, чтобы открыть железную решётку. Она тяжёлая и ржавая, поэтому приходится приложить много сил, чтобы с ней справиться. Она протяжно скрипит, но всё-таки поддаётся. Я снова подхожу к Заку и подхватываю его под руку. Когда мы наконец-то оказываемся в спасительном лифте, я со всей силы нажимаю на кнопку и падаю на пол рядом с Заккари. Мы начинаем подниматься, лифт слегка потряхивает, но это минимальные неудобства для нас. Вскоре в лифт попадают первые лучи рассветного солнца. Воздух, чистый и свежий окутывает нас. Когда мы оказываемся на поверхности, мы не можем пошевелиться. Я беру Зака за руку, и мы просто смотрим на рассвет. Мы обессилены, но мы вместе. Мы попали в ад и вернулись назад, кто ещё может таким похвастать. Я набираю в грудь воздух и вдыхаю, снова и снова.

— Это рай? — произносит Заккари, закашливаясь. Я смотрю на его бледное лицо в кровоподтёках. Его взгляд затуманен, а на потрескавшихся губах блуждает слабая улыбка.

— Нет, но очень на него похоже, — я встаю на ноги, игнорируя протесты своего слабого тела, и поднимаю Заккари, — давай, продержись ещё немножко. Нужно отвезти тебя в больницу.

Мы находимся на заброшенном пустыре. Я осматриваюсь и в небольшом отдалении замечаю машину Зака. Маркус даже не потрудился её спрятать. Хотя это вполне ожидаемо. За такое долгое время его логово никто не нашёл, вряд ли бы сейчас что-то могло измениться. Заккари держится из последних сил, я чувствую, как силы его покидают. Одной рукой я пытаюсь удержать его в вертикальном положении, а второй прижимаю его руку к ране.

— Давай, Зак, ещё немножко, помоги мне дотащить тебя до машины, а потом сможешь немного отдохнуть.

— И в кого ты такая упёртая, Делия Морриган? — задыхаясь, шепчет Заккари, криво ухмыльнувшись. Мы оказываемся в паре метров от машины, когда он закатывает глаза и валится на землю. Я быстро наклоняюсь и подхватываю его под руки. До машины мне приходится тащить его по земле. Кое-как я открываю заднюю дверцу автомобиля и заталкиваю его туда. Получается у меня только с третьей попытки. Во мне словно открывается какое-то второе дыхание. Появляются новые силы, которые помогают держаться на плаву и сохранять ясность ума.

Я сажусь за руль и завожу мотор. Приходится всё делать одной рукой, так как правая рука опухла ещё сильней и болезненно пульсирует. Я долго еду по пустырю, и уже думаю, что он никогда не закончится, когда вдалеке наконец показывается выезд на шоссе. Не знаю, правильно ли еду, просто надеюсь, что мне повезёт, и скоро я доберусь до больницы. Прибавляю скорость, радуясь тому, что в это раннее утро на шоссе ещё никого нет. Солнце поднимается выше и теперь слепит глаза, мешая следить за дорогой. Я опускаю козырёк и снова жму на газ. В зеркало заднего вида смотрю на Зака, который всё ещё без сознания. Всё что мне сейчас остаётся, это молиться. Господи, он должен выжить. Я не могу потерять ещё и его. Это нечестно. Он такого не заслуживает.