Сокровища Монтесумы - Кайл Кристин

Так все дело было в деньгах, не так ли? Все это время ты охотился за моим наследством?

Питер покраснел, но скорее от ярости, чем от стыда.

— Мои кредиторы просто не давали мне проходу перед тем, как я покинул Англию. Я крупно проигрался, и мне пришлось взять в долг весьма солидные суммы под залог твоего приданого. Поместье в последние годы уже почти не приносит дохода, и из этих денег я никак не смогу покрыть долги. А я должен выплатить их еще до того, как узнает отец.

— Ты с самого начала задумал украсть то золото, которое я нашла, вот почему ты приехал, не так ли?

— К сожалению, того, что ты нашла на этот раз, мне недостаточно, — сказал он сердито, словно именно она была виновата во всех его неприятностях. — Что еще ценного было в этой могиле?

— Почему бы тебе самому не покопаться в ней? — выкрикнула вконец возмущенная Элли. — Вместо того чтобы, как всегда, пользоваться трудами других людей.

Питер окинул ее пренебрежительным взглядом, словно она была грязной уличной девкой.

Ползать по грязи с таким же самозабвением, как это делаешь ты, моя дорогая? Ну уж нет. Это твое хобби весьма оригинально, но оно не в моем вкусе. Посмотри на себя. — Он пожал плечами. — Ты похожа на крестьянку.

Элли вздернула подбородок.

Во всяком случае, я не избалованное жадное дитя. — Она подошла к столу, схватила кусок золота и потрясла им перед носом Питера. — Эти исторические находки принадлежали мексиканцам. Это их история, важная часть наследия этой земли! Неужели ты нисколько не ценишь этого, не понимаешь, что погубил сегодня?!

Он расхохотался:

Разумеется, нет. Какое мне дело до того, сохранится здесь что-нибудь или нет! Меня вообще не интересует Мексика. Единственное мое желание это поскорее убраться отсюда. А теперь отдай-ка мне это, — приказал он, потянувшись за золотым слитком, который она держала в руке.

Элли отдернула руку.

Какая же я была дура, что думала, будто в тебе есть хоть что-то достойное уважения Хавертон.

Он бросился к ней и схватил за запястье. Несколько мгновений она пыталась сопротивляться, но в конце концов он вырвал слиток из ее руки.

Тяжело дыша, Питер пригладил волосы:

Когда я вернусь в Лондон, я найду себе наконец настоящую женщину, не такую, которая предпочитает иметь дело с мертвецами и могилами, а страстную и нежную, способную испытывать желание и удовлетворять мужчину. Наконец-то я могу сказать тебе это, Элисия Карлайл: ты скучная, холодная, как рыба, старая дева, начисто лишенная нормальной женской теплоты и очарования, подобная тем костям, с которыми ты так любишь возиться.

Его слова, произнесенные издевательским тоном, больно задели Элли. Она и так не чувствовала уверенности в себе как в женщине. К тому же Питер был не первым мужчиной, который обвинял ее в холодности.

Пытаясь побороть слезы, она сорвала с руки кольцо, которое подарил ей Питер во время помолвки, и швырнула ему в лицо, добавив к этому еще и пощечину. Питер отступил на шаг, что-то зло бормоча себе под нос. Кольцо покатилось по полу. Он наклонился и поднял его.

Благодарю тебя, моя дорогая, — сказал он, опуская кольцо в нагрудный карман. — Будем считать это твоим добровольным вкладом в оплату моих долгов.

Элли подступила к нему, сжав кулаки.

— Заприте ее, — вдруг приказал Питер двум своим помощникам.

— Ты не посмеешь! — воскликнула Элли.

— Ты же не думаешь, будто я жажду, чтобы ты рассказала об этом небольшом происшествии всему миру? Кроме того, ты мне больше не нужна. Ведь теперь у меня есть это! — И Питер поднял со стола сложенный лист бумаги. Глаза у Элли вылезли на лоб. Это была карта, вернее, ее копия, которую она сняла со стены гробницы ацтекского жреца. Та самая карта, которая, как она мечтала, могла привести ее к сокровищам Монтесумы!

Я должен поблагодарить тебя за то, что ты показала ее и рассказала мне о ее значении, Элисия. Легенда это или нет, но за этим определенно стоит нечто стоящее. Ну а если то, что ты мне рассказала, правда, мне скоро не придется беспокоиться о своих долгах. Никогда.

Элли действовала, почти не думая. Как дикая кошка, защищающая своих котят, она впилась ногтями прямо в лицо Питеру. Но в то же мгновение сильные жилистые руки оторвали ее от Питера.

Держите ее, крепче, идиоты! — закричал Питер мексиканцам, схватившим ее за руки. — Боже мой! Она расцарапала мне все лицо!

Несмотря на отчаянное сопротивление девушки, мужчины запихнули ее в маленькую кладовую без окон, грубо швырнув на пол, и захлопнули дверь. Она услышала, как к двери подтащили что-то тяжелое, чтобы припереть ее снаружи. Элли поднялась и изо всех сил толкнула дверь, но убедилась, что не может сдвинуть ее с места.

Питер! Негодяй! — кричала Элли. Она колотила в деревянную дверь, пока не отбила себе все руки. Тогда изо всех сил ударила по ней ногой, скорее от отчаяния, нежели на что-то еще надеясь. — Выпусти меня отсюда! Ты не смеешь так поступать со мной! Твой отец придет в ярость, когда узнает.

Ответа не было. Элли прижала ухо к щели. Что он там делает? Она услышала шипение и представила себе, как выливают воду на раскаленные угли, чтобы загасить их. Затем она услышала шаги, и все стихло.

Элли вытащила из кармана острую стамеску, которую использовала при раскопках, и задумчиво повертела ее в руках. Сможет ли она проковырять этим толстую деревянную дверь? Но ничего более подходящего у нее все равно не было. Недолго думая она воткнула ее между досками двери, осторожно отщепив кусочек дерева.

Через два часа утомительной кропотливой работы ей все же удалось проделать дыру, в которую могла пройти рука до плеча. Элли вытащила ножку стула из дверной ручки и вышла на свободу.

Питера, разумеется, уже и след простыл. Что ж, его счастье. К сожалению, тщательно обыскав дом, Элли обнаружила, что вместе с ним исчезли все ее припасы и запас наличных денег. Остались лишь ее одежда да инструменты, да и то, видимо, только потому, что ее бывший жених счел их для себя бесполезными.

Без сомнения, он рассчитывал на то, что Элли бросят в тюрьму или она просто погибнет здесь одна без денег, без всякой защиты. И, таким образом, известие о его предательстве никогда не достигнет ушей его отца.

Так уж случалось, что каждый раз, когда ей приходилось иметь дело с мужчинами, все заканчивалось катастрофически. Отчаянным жестом она засунула руки в карманы своей юбки и наткнулась на что-то твердое. Последний золотой образец с погребальным орнаментом из захоронения. Она совсем забыла о нем.

Она вытащила золотую пластинку и задумчиво уставилась на нее. Ужасная мысль пришла ей в голову. Элли тяжело сглотнула, пораженная тем, что может об этом думать. Каждый честный археолог питал отвращение к краже исторических ценностей, так как они в этом случае оказывались почти всегда потерянными для науки. Продать археологическую находку ради личной выгоды — значило предать все, во что она верила.

Но какой у нее был выбор? Без денег, без продовольствия, она оказалась практически в ловушке. Этот драгоценный кусочек истории мог быть принесен в жертву ради более высокой цели — ради сокровищ Монтесумы. Она должна во что бы то ни стало остановить Питера, не дать ему добраться до них первому. Даже если для этого ей придется огорчить отца и впервые в жизни отказаться от своего слова. Элли завернула свою находку в кусок ткани и, чувствуя себя преступницей, выскользнула из хижины. Она собиралась расспросить у местных жителей, как ей найти Хуана Гонзалеза, известного торговца ворованными драгоценностями на черном рынке. Не далее как неделю назад она имела с ним весьма нелицеприятный разговор по поводу продажи им некоторых золотых изделий из гробницы. Захочет ли он теперь иметь с ней дело, думала она в растерянности. Но больше обратиться ей было не к кому.

Уже отойдя довольно далеко от дома, Элли услышала за спиной стук копыт. Она оглянулась и… замерла от ужаса.

С самого начала археологических раскопок в Мексике Элли находилась под постоянным надзором военной полиции. Президент Диас поручил некоему капитану Салазару не спускать с нее глаз. Для ее безопасности, как он объяснил Элли. Но она-то знала истинную причину. Капитан несколько раз наносил ей визиты, и от его внимательного взгляда не ускользала ни одна мелочь. Он явно головой отвечал за то, чтобы ни одна драгоценная находка не пропала.