Тайна трех подруг - Королева Лариса Анатольевна

В тот вечер кавказец позвонил Лане и, коротко сообщив, что срочно уезжает в командировку, повесил трубку. А назавтра отправил Медину с девочками погостить к ее родителям в Дагестан. (Как умоляюще и в то же время смиренно смотрела бедняжка на мужа на вокзале, считая, что он отправляет ее насовсем и больше не примет обратно!) Но Кафлану надо было спокойно все обдумать. Прежде всего определиться в главном: сможет ли он после всего услышанного начать с Ланой новую жизнь? Хочет ли он этого так же сильно, как и прежде?

К чувству брезгливости, вызванному безобразным поведением любовницы, примешивалась неожиданная гордость за свою маленькую мудрую жену, которая так рьяно за него боролась. Раньше изменник сожалел только о детях, которых придется покинуть, и не позволял себе замечать того, что Медина, несмотря на предательство, молчаливо и преданно, по-настоящему любит его…

Да, в тот вечер табасаранец разочаровался в девушке своей мечты. Но убить?! Такое могли придумать только обезумевшие от горя Рината и Наташа, и верить этой чепухе сегодня могли лишь такие же глупые и упрямые Евины дочки, какими были их матери пятнадцать лет назад.

— Но кто же тогда, кто?! — воскликнула Светка, потерявшая терпение в ходе неторопливого и обстоятельного рассказа Кафлана.

Она выложила на край тарелки кашицу из банана, кусочек которого долго разминала пальцами, словно пластилин, и принялась оттирать ладошку бумажной салфеткой.

— Я и сейчас не знаю кто. Знал бы — убил бы давно.

…Вечером той самой страшной субботы, не в силах больше справляться в одиночку с болью потери Ланы и нерожденного сына, а также со страхом быть разоблаченным в организации ограбления ювелирного магазина, он взял бутылку коньяка и пошел к Артему. Вместе они долго судили-рядили, что могло произойти. Охмелевший не столько от спиртного, сколько от нахлынувшей смертельной тоски, Кафлан спросил в упор:

— Слушай, Остров! Ты мне больше чем друг — ты брат. Мы столько всего прошли вместе в этой жизни. Поклянись, что не ты убил мою женщину!

— Видишь ли, я со снисхождением смотрел на твои мужские шалости, хотя и не был в восторге от того, что ты собирался бросить мою сестру и племянниц. Все-таки надеялся, что со временем ты одумаешься и вернешься в семью. Да, Медина прибегала ко мне после беседы с твоей красавицей в слезах, и я искренне жалею сестру, она у меня одна… Но я не убийца, брат!

— Поклянись!

— Клянусь жизнью своего единственного сына, что не я нанимал людей, которые подложили гранату под твою машину, — сказал Артем.

Но несмотря на святую для горца клятву, что-то не понравилось Кафлану в глазах шурина.

— А Медина… не могла?

— Побойся Аллаха! Голова твоя уже седая, а разум, видать, весь ушел между ног. Ты хоть знаешь о том, что Медина снова беременна?

— Нет, не знал.

— Ну конечно, зачем тебе…

— Ладно, прости, брат.

Вести самостоятельное расследование ограбления по горячим следам было слишком опасно. Но люди Кафлана постоянно присутствовали на судебных заседаниях и докладывали о ходе процесса. Организатор ограбления все ждал тогда, что Рината назовет его имя, и был внутренне готов к худшему. Но девчонка его не выдала даже тогда, когда стало очевидно, что срок она получит на полную катушку. Боялась мести? Спасала Наташку и дочь? Наверное. Но Кафлан был благодарен обвиняемой за это мужественное молчание, несмотря на то, что продиктовано оно было исключительно страхом.

Снежина все твердила свое «человек в маске», «человек в маске», и почему-то Кафлан в конце концов поверил ей. Некто неизвестный на месте преступления все же возник. Но к поискам злоумышленника целенаправленно стоматолог приступил уже после осуждения Ринаты, когда дело было сдано в архив и стало постепенно забываться.

Кафлан несколько раз обходил вокруг дома, в котором располагался ювелирный, пока, наконец, не понял, что если кто-то и мог видеть незнакомца, то это жильцы соседнего дома, причем только те, чьи окна располагались с торца. Кавказец послал доверенного человека, который под видом работника уголовного розыска обошел все пять квартир. И свидетель нашелся.

Одинокий старик, ветеран войны, в то утро курил у открытой форточки. Дед был абсолютно глух — последствия контузии — и выстрелов, конечно, слышать не мог. Он вообще ничего об ограблении ювелирного магазина не знал, поскольку почти не общался с соседями, а опера к нему не приходили. Если и приходили, не открыл — не услышал стука в дверь. Зато зрение у старика было отменное. И память тоже.

«Работник уголовного розыска» не поленился изложить так и не научившемуся читать по губам деду свои вопросы в письменном виде. И старик скрипучим глухим голосом поведал, что однажды наблюдал в окно странную картину. Субботним утром, где-то около десяти часов утра между двух домов появился мужчина, поведение которого показалось ветерану занимательным, даже странным. Тот вдруг натянул себе на лицо черную вязаную шапочку и исчез за углом, а буквально через тридцать секунд появился снова, стягивая на ходу с головы шапку и пряча ее в карман. Причем в руках у мужчины «невесть откуда возник маленький чемоданчик», которого раньше не было.

Итак, Рината не врала: «человек из-за угла» существовал. Но как его разыскать, не имея никаких примет, кроме «иссиня черных волос»? Это все, что смог рассмотреть дед с высоты четвертого этажа. Кем мог быть этот незнакомец? Любовником Натальи, которая решила подставить свою подругу, ее мужа и неудачливого ухажера Гошу? Наталью Кафлан знал плохо. От кого она родила ребенка? Не панаша ли ее дочки внезапно объявился на горизонте и провернул это дело? В конце концов, сбежала именно она, это для нее Решетников изготовил документы. Но зачем тогда Рината помогла подружке-убийце сбежать и отдала ей свою дочь?

Не было ответов на проклятые вопросы. И не мог Кафлан достать Ринату на зоне. Да и разыскать Наталью было не под силу. Ни имени ее нового не знал, ни в какую сторону направилась, ведь она могла оказаться в Риге, Ташкенте или Красноярске — одна, с одной дочерью, с двумя, а то и просто с мужчиной, вовсе без детей. Не обладал советский стоматолог особыми возможностями и связями, вопреки тому, что думали о нем эти девчонки-паникерши.

Да и боялся Кафлан поднимать суету и открыто выказывать свой интерес к этой темной истории. Тем более что водитель Артур погиб при странных обстоятельствах, а позже неизвестные похитили директора ограбленного ювелирного магазина. Его тело со следами пыток было найдено в ближайшей к городу лесополосе. Видно, люди, привезшие ему алмазы, не поверили в то, что ограбление было случайным, и не стали разбираться, что да как. За понесенные убытки ответил тот, кто не смог возместить стоимость доверенных ему ценностей. Так что слишком опасно было обнаруживать свою причастность к похищению алмазов и намерение ими завладеть.

Но мудрый кавказец верил в то, что все тайное рано или поздно становится явным, и надежды узнать всю правду не терял. Хотя меньше всего он ожидал того, что так вот запросто в его дом войдут однажды дочери Ринаты и Наташи с вопросами, ответы на которые он хотел получить в свое время от их матерей.

— Так, значит, и вы не знаете, кто убил Лану, кем был человек в маске и куда подевались те проклятые алмазы? — спросила Света. Она и верила, и не верила Кафлану и не могла скрыть своего разочарования. — Значит, вы замутили эту мульку, погубили кучу народа — и сами вроде как ни при чем?

— Не вам меня обвинять. Бог рассудит и воздаст каждому по заслугам.

И тогда задумчивая Женя неожиданно вкрадчиво сказала, вернув на поднос так и не очищенный банан:

— Но разве раньше вы никогда не принимали на себя функции Бога? Ведь вы вершили человеческие судьбы и ломали их. Например, из-за вас жизнь Ланы оказалась разрушенной. А вы даже не пришли к ней в больницу.

— Это неправда. Я приходил, общался с ее матерью, предлагал денег. Светлана сама запретила впускать меня в палату. Она понимала, что все кончено, и не захотела, чтобы напоследок я увидел ее изуродованной.