Его чёрное сердце. Искупление (СИ) - Ковалевская Алиса

– Нет! – зарычала я сквозь зубы. Отступила, пытаясь оттолкнуть Амина. – Иди к чёрту! Если ты так вёл себя с Ле…

Он схватил меня за руки. Рывком подтянул к себе. Лицо его исказила такая ярость, что меня охватил ужас. Тиски пальцев становились всё крепче, но он словно не чувствовал этого.

Я принялась вырываться. После того, что он сделал, во мне не осталось ничего, кроме ярости. И горечи. Коленом я пихнула его в ногу, стала выкручивать кисти.

– Не смей произносить имя моей жены, мерзавка! – процедил Амин, схватив меня за волосы.

– Иди к дьяволу! – просипела я и, выдернув руку, ударила его в грудь. – Твоя жена?! Я твоя жена! – выкрикнула истерично.

К глазам подступали слёзы. Мне было больно, страшно. Я не понимала, что делать, и не понимала, что меня ждёт. Моя жизнь разрушилась, а я даже не помнила, что произошло в тот злосчастный вечер. Только больницу и слова папы, до сих пор отдающиеся в памяти: «Что ты натворила?» Что?! Что я натворила?!!

– К дьяволу?! – взревел Амин, встряхнув меня. – К дьяволу, сука?! К дьяволу отправишься ты. Я тебя в покое не оставлю. Всю свою грёбаную жизнь ты будешь расплачиваться за то, что сделала. Я тебе устрою ад на земле. Ты, маленькая тварь, пройдёшь все его круги.

– Ты псих! – закричала я ему в лицо. – Ненормальный, помешанный псих!

– Да! Псих! И всё из-за тебя! Ты, сука, страдать будешь так же, как она! Я теб…

Как-то мне удалось вырвать руку. Я замахнулась, но тут же Амин перехватил запястье. С силой оттолкнул от себя. Я попятилась, пытаясь удержаться за воздух, хоть за что-то. Взмахнула рукой, вскрикнула, чувствуя, что лечу на пол. Звон стекла… Спину обожгло. Собственный крик оглушил. Боль. Звон стекла всё ещё стоял в ушах. На несколько секунд наступила темнота. Осталась только боль и затуманивающий разум запах крови.

– М-м-м…

Я попыталась пошевелиться и сразу же вскрикнула. Новая волна боли охватила меня.

Под пальцами лежало битое стекло, блёклый свет лампы бил по глазам.

– Чёрт… – голос Амина донёсся сквозь кроваво-чёрную пелену боли.

Я снова попыталась пошевелиться. Вскрикнула, по вискам потекли слёзы. Тело опять пронзило. Ещё одна попытка. Приподнялась, и осколки впились в руку. Голова поплыла, блеск стекла был единственным, что я видела.

– Я… – Амин дотронулся до меня.

– Нет! – закричала я истошно. – Нет! Не трогай! Не трогай меня!!!

Его лицо стремительно затягивалось темнотой. Чёрные зрачки. Последнее, что врезалось в память – намёк на тревогу.

Амин подошёл ближе. Прикоснулся к животу. Спину словно бы разрезали ножом, а перед глазами стояли кружащие в красном мареве осколки стекла. Скомканное белое платье, алые следы на кафеле ванной.

Он был для меня всем. Амин. Он бы мог быть для меня всем.

– У тебя чёрное сердце, – то ли подумала, то ли прошептала я и в следующую секунду провалилась в черноту.

Глава 4

Настоящее

Сабина

Вернулись мы ближе к вечеру. Всю дорогу я держала ладонь на спинке Жасмин, и моё сердце переполнялось нежностью. Когда я видела её в последний раз, она была крохотным комочком. Огромные глаза, тёмные волосы и пухлые губки: вот и всё, что я запомнила. Отдать её было сродни глотку смертельного яда. Но иначе тогда поступить я не имела права. Защитить её, сберечь – это было единственным, что имело значение.

Что дальше, я не знала. Единственным человеком, к которому я могла обратиться, был Алекс. Я нуждалась в месте, где мы с дочерью могли бы жить. Безопасном, спокойном месте.

Когда мы подъехали к дому, Алекс уже ждал нас. Жасмин проснулась незадолго до этого, но усаживать в кресло я её не стала. Только машина открылась, дочь с любопытством принялась осматриваться.

– Дядя! – она подползла к краю сиденья. – Ты дядя! – устремила взгляд на Алекса.

– Явно не тётя, – подхватив, он вытащил её из машины.

В его огромных руках она казалась крошечной, почти что кукольной. Такой же она была бы в руках другого мужчины. Своего отца. Сердце сжалось, едва я представила их с Амином. Нет, не надо. Не думать об этом.

– С нашей последней встречи ты здорово подросла, – держа на вытянутых руках, Алекс осмотрел Жасмин. Поставил на землю. – Дуй давай. Поиграй, пока мы с твоей мамой поговорим.

Она уставилась на него с непониманием. Разумеется, не отошла ни на шаг. Мельком я увидела, как открывается дверь дома. На крыльце появилась девочка. Дочь Алекса была совсем на него не похожа: темноволосая, с правильными уже сейчас чертами лица и высокими скулами.

– Это кто? – спросила она сразу у всех, увидев Жасмин. Стремительно сбежала по ступенькам и обратилась уже конкретно к ней. – Как тебя зовут?

Жасмин прижалась к моей ноге. Я интуитивно коснулась её.

– Её зовут Жасмин.

– Как цветок, – заключила Надия. – У нас растёт жасмин. Но сейчас он не растёт.

– Не цветёт, – поправил Алекс. – Не рос бы он, если бы его выдернули.

Надия глянула на отца. Я опять уловила движение. На крыльце появилась та самая девушка, которую я увидела утром. Когда мы виделись в последний раз, на ней был парик, и о том, кто она, я не имела представления.

Она спустилась, подошла к нам. И вдруг порывисто обняла меня.

– Рада тебя видеть.

– И я тебя, Берта. Или… Стэлла.

Позади шумел огромный фонтан, вокруг шуршали листьями деревья, рядом стояла дочь. Этот день так сильно отличался от всех, что были в моей жизни последнее время, что трудно было поверить в его реальность.

– Стэлла, – подтвердила она и улыбнулась уголками губ. – Ты… Ты в порядке?

Она присела возле Жасмин и кончиками пальцев дотронулась до её ручки.

– Приве-е-ет, – протянула с улыбкой. – Дядя Алекс сказал сегодня, что к нам приедет маленькая девочка. Вроде бы её зовут Жасмин. Ты не знаешь, кто это? Не видела тут такую?

– Я Жасмин, – отозвалась дочь.

– Ты? – деланно удивилась Стэлла.

– А дядя Алекс говорил, что эта девочка будет совсем маленькая. А ты не маленькая. Ты точно Жасмин?

Дочь кивнула. Очень уверенно. Вытянула ладошку и шагнула вперёд.

– Я Жасмин, – подтвердила она.

– Ладно, Стэлла, – Алекс коснулся плеча жены. – У нас мало времени. Побудь с детьми, мы с Сабиной пока пойдём в кабинет. Мне нужно ей кое-что отдать.

***

Ни о чём не спрашивая, Алекс провёл меня в кабинет. По пути я успела бросить взгляд в большое зеркало, вставленное в подчёркнуто-роскошную раму. Сколько бы ни пережила я за последние дни, это не сломало меня.

Под зеркалом лежала игрушечная карета с отломанным колесом, рядом с ней – перепачканная лошадка. Представить Алекса в роли отца было трудно только в первые минуты. Подсознательно я примерила эту роль на Амина…

– Надька – мастер разрушений, – сказал Алекс, когда мы вошли.

Сперва я не поняла, о чём он. Потом увидела на его столе остатки пластилина и валяющуюся на полу папку.

Подняв её, Алекс показал мне на диван.

– Если хочешь, попрошу сделать для тебя чай или кофе.

– Я ничего не хочу.

Это было не совсем так. Какао и булочка – всё, что я съела за целый день. Но меня тревожило будущее, а не это. Я знала: пока я не буду чётко знать, что делать дальше, не смогу думать ни о чём другом.

– Дело твоё, – ответил Алекс, выдвигая ящик стола.

В руках у него появился пухлый конверт. Ничего не говоря, он подошёл и отдал его мне. Я посмотрела с вопросом. Он кивнул на мои руки, отвернувшись, встал у окна.

Как и перед домом, откуда я несколькими часами ранее забрала дочь, меня охватил неосознанный страх. Хотелось открыть конверт, но в то же время я не могла заставить себя сделать это. Всё же надорвала бумагу. Первым, что достала, были две перетянутые резинками пачки денег. В одной – рубли разного номинала, в другой – валюта.

Это оказалось неожиданным. Я пришла в замешательство, но ненадолго.

– Твой отец понимал, что тебе потребуются наличные, – Алекс заставил меня отвести взгляд от купюр. – Рано или поздно потребуются.