Париж.ru - Арсеньева Елена

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79

– Ну, не совсем так, – покачала головой Лера, вспомнив, как пахла лаванда в заросшем саду. – А если уж на то пошло, разве в моем желании выйти замуж за Жерара был не расчет? Чем же я лучше Данилы?

– Ну... – Николь явно растерялась. – Ну, ты долго думала, ты решалась на это, ты...

– Вот видишь, ты сама понимаешь, что я права, – грустно кивнула Лера. – А потом, ты сама говорила, что Жерар в меня влюбился. С первого взгляда, да? А разве Данила не мог? Тоже с первого взгляда?

– Ой, не верю я ему, не верю! – сокрушенно покачала головой Николь.

– А в то, что я в него влюбилась, ты веришь?

– Ты?! Что, серьезно?

– Не знаю, ничего не знаю. Вот сейчас мы с тобой разговариваем, и я хоть и спорю с тобой, но умом понимаю, что ты, в принципе, права. Мне от него надо держаться подальше. Он подозрительный, он опасный, он ненадежный, он младше меня, он слишком красивый, он ужасно сексуальный, у меня от него... у меня от него голова кругом идет и ноги подкашиваются. Я его как только вчера увидела, то сразу поняла, что между нами что-то будет. Я это знала, он это знал, это произошло!

– Мон Дье... – протянула Николь, как-то совершенно по-бабьи, по-русски всплеснув руками, и вдруг ахнула – и кинулась в ванную комнату.

Лера понеслась следом. Николь склонилась над унитазом, и ее начало рвать.

В эту самую минуту на площадь выехал небольшой фургон – серый пикап – и остановился перед домом Брюнов.

– Бонжур, – сказал немолодой, но все еще красивый мужчина цыганского типа, сидевший за рулем.

– Бонжур. – Мирослав, все так же лежавший на парапете, сел.

Данила кивнул, пошевелил губами: бонжур, мол.

– Ребята, старье какое-нибудь, антиквариат есть? – приветливо спросил цыган, выскакивая из кабины и подходя к крыльцу. – Даем хорошую цену.

– Нет, спасибо, – ухмыльнулся Мирослав, не раз слышавший от Николь о том, как пострадала от таких же любителей антиквариата ее тетушки Мари. – Ничего у нас нет для продажи.

– Ребята, да вам только кажется, что ничего нет, – широко улыбнулся цыган, становясь вплотную к парапету, на котором полулежал Мирослав. – Давайте я посмотрю. У меня глаз наметанный. Бывало так, придешь, глянешь, скажешь хозяевам – вон то я бы купил. Они: а разве это антиквариат? А мы не знали! И продают.

– Что ему надо? – спросил Данила, с любопытством разглядывая цыгана. – А, Мирослав? Переведи!

– Да ну, купи-продай! – махнул рукой Мирослав. – Старьев...

Он только на миг отвернулся от цыгана, но и мига хватило тому, чтобы вцепиться в ногу Мирослава и дернуть с такой силой, что Понизовский слетел с парапета и навзничь грохнулся на землю.

Удар был так силен и внезапен, что у Мирослава захватило дыхание. Он не мог двинуться, а в это время дверцы фургончика распахнулись и оттуда выскочили две высокие фигуры. Увидев их, Мирослав рванулся, но больше ничего сделать не успел, даже крикнуть: «Гасконец!», как собирался. В одну минуту на голову ему был напялен мешок, «гасконец» вцепился ему в плечи, негр с копной разноцветных косичек – в ноги, рывок, бросок – и долговязое тело Мирослава влетело в фургончик.

Данила, рванувшийся на помощь к другу, был перехвачен в полете, но ему удалось вывернуться и, крутнувшись вокруг своей оси, ткнуть цыгана ногой в плечо. Однако тот увернулся, поймал Данилу за ногу и уложил его плашмя так же, как он только что уложил Мирослава.

Рвало Николь жестоко. Лера в испуге и раскаянии топталась рядом. Наконец ее подруга выпрямилась – бледная, потная, – подошла к умывальнику и принялась умываться и чистить зубы.

– Что случилось? – жалобно спросила Лера. – Это ты из-за меня?

– Да ты что? – криво улыбнулась Николь, медленно переходя из ванной в «комнату дочерей». – Ой, такая слабость всегда после рвоты, даже ноги подкашиваются. Меня какой-то запоздалый токсикоз мучает. В первые месяцы вообще ничего не было, я даже не ощущала беременности, а после четвертого – ужас! Все наоборот. Редкий день без рвоты. Так что не волнуйся. Ты тут ни при чем. Хотя, конечно, я не могу не переживать. Ничего больше не буду тебе говорить. Надеюсь, ты сама разберешься, что тебе в самом деле надо в жизни. Сексуальный он, видите ли! Откуда ты знаешь, что Жерар не сексуальный?!

– А почему при виде его со мной ничего не происходит? – запальчиво спросила Лера. – А при виде этого несчастного Данилы...

Она не договорила, потому что Николь вдруг побелела, закинула голову и начала медленно падать. Лера кинулась вперед и едва успела подхватить ее. Однако сил удержать Николь у нее не было, и она опустила тяжелое тело подруги на пол.

Данила увидел бегущего к нему с мешком негра. Того самого, с разноцветными косичками!

Забился, задергался. И черное лицо нападавшего в эту минуту исказилось изумлением, глаза с блестящими белками выкатились:

– Дьябль! С'ест Шведофф! [23]

Данила не стал спорить и уверять, что он не Шведов. И магические слова «Жё нэ компран па!» не помянул всуе. Он попытался воспользоваться минутным оцепенением противника и рванулся вперед и вверх. И наткнулся на режущий удар по горлу, не очень сильный, но вполне достаточный для того, чтобы лишиться дыхания и стать легкой добычей для Тьерри и Бенуа, которые тотчас подхватили его и зашвырнули в пикап.

Дверцы захлопнулись. Операция была проведена так стремительно, что никто ничего не успел заметить. Да и замечать было особенно некому, ведь все соседи Николь разъехались по своим делам.

Лера потрогала похолодевшее лицо Николь и испугалась. Но еще страшнее ей стало, когда выпуклый живот подруги вдруг содрогнулся, словно кто-то ударил в него изнутри. И еще раз, и еще...

«А вдруг у нее сейчас начнутся роды?! – в ужасе подумала Лера. – Я не умею... Парни, конечно, тоже! Надо немедленно вызвать врача!»

Она кинулась в окну, чтобы окликнуть Мирослава. Вдруг промелькнуло в памяти: Николь рассказывала, что во Франции при внезапных родах обычно вызывают пожарных: те приезжают быстрей всех прочих спасательных служб, даже быстрей «Скорой помощи», и всякий пожарный обучен тому, как принимать роды.

Французский пожарный-то обучен, а она – увы, нет!

Она подскочила к окну как раз в то мгновение, когда негр и усатый, виденные ею утром, запихивали в пикап неподвижного Данилу. Какой-то цыган, стоя на крыльце, наблюдал за этим зрелищем.

– Зря ты его так навернул, Гийом, – угрюмо сказал усатый. – Это ведь тот самый парень, с которым хочет встретиться Себастьен.

Господи! Они говорят о Себастьене. Значит, о мэтре Моране. Вот это называется, он вышел на переговоры! Крепко же ошибся Жерар!

– Но, похоже, этот парень не хотел встречаться с Себастьеном, – хладнокровно отозвался цыган. – Разве ты не заметил? Он умеет драться. С таким противником лучше общаться, имея его перед собой в упакованном виде. Отвези его к Себастьену, пусть он сам с ним разбирается. Так, теперь что? Девчонки?

Лера отпрянула от окна, но еще слышала голоса.

– Одна из них, – уточнил усатый. – Беременную не трогай. Берем другую, поняли? Только ее. И все, ходу отсюда!

– Да, если проклятый Филиппофф успел от меня улизнуть, делать мне здесь больше нечего! – проворчал цыган. – Бенуа, ты уверен, что это отъезжала его машина?

– Еще бы! Конечно, уверен, – послышался голос усатого.

– Ладно, я ждал двадцать пять лет – и еще подожду. Давайте проверим дом, – сказал цыган. – Тьерри, ты обшарь второй этаж, Бенуа, загляни в сад, я покараулю на крыльце.

Лера заметалась было по спальне, но вспомнила, что внизу слышны ее шаги, и замерла. Надо затаиться! Вдруг эти подумают, что их с Николь нет.

Ступени запели на разные голоса под быстрыми шагами. Тьерри, это бежит Тьерри. Негр!

Леру замутило от страха. Господи, хоть бы какое-нибудь оружие... Или прыгнуть в окно? Но там остался сторожить цыган!