Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
Следующие полгода я скрывалась от людей в стенах съемной квартиры и занималась только тем, что постоянно сдавала кровь на ВИЧ. Анализ дал положительный результат через три месяца после того, как не стало Игната. Но я до последнего верила, что этот результат ошибочный, и поэтому сдавала кровь снова и снова. Когда в Москве меня уже знали практически в каждом медицинском центре, я сдавала кровь в Питере и, получив все тот же неутешительный результат, сдала ее в Екатеринбурге. Я хотела сделать анализ еще и в Челябинске, но не смогла: у меня уже просто не было вен. Иногда я приезжала в центр борьбы со СПИДом и общалась с другими женщинами, точно такими же, как я сама. От своих родителей я узнала, что меня ищут какие-то подозрительные люди, и поняла, что мне еще рано возвращаться домой. Иногда мне хотелось купить новую квартиру, открыть собственную компанию, нанять телохранителей, но мысли о болезни брали верх, и я все больше и больше понимала, что мне совсем не хочется ничего делать. А однажды, совершенно случайно, в тот момент когда я вышла из своей съемной квартиры, чтобы купить продуктов, я встретила Бориса. Он проезжал мимо на своей машине, но, увидев меня, резко затормозил и остановился рядом со мной.
– Кристина?
– Борис…
Через несколько минут мы уже сидели в кафе, пили чай с жасмином, и я не могла не заметить, что Борис старался держаться на некотором расстоянии от меня.
– Ты очень изменилась, – улыбнулся он, но тут же его лицо приняло грустное выражение. – Такая бледная стала. Худая. Я знаю, что ты болеешь.
– Откуда?
– От Ренаты. Знаешь, а ведь я видел сайт этого кренделя, которого ты привозила на день рождения. Я со смеху просто катался! Он до сих пор в сети висит.
– Этот человек умер. Его больше нет.
– Ренаты тоже больше нет.
– Как?
Борис рассказал мне о том, что после того, как Игнат сообщил Ренате о своей болезни, она тут же побежала сдавать анализы и, получив неутешительный результат, сначала чистосердечно призналась в убийстве своего мужа, а затем повесилась.
– Рената убила своего мужа?
– Оказывается, да. Только после ее смерти все узнали, что он был стопроцентный альфонс. Женился на ней из-за родительских денег, гулял и постоянно шантажировал всю ее семью, что при разводе отсудит половину всего имущества. Одно не могу понять: как ее угораздило замуж за него выйти.
– Она вышла за него замуж назло Игнату.
– Что ж вы, бабы, мужиков себе таких находите?
– А их и находить не надо. Они сами липнут.
– Так выбирать хоть немного надо.
– Выбора нет.
– Говорят, в ту ночь, на дне рождения, Рената случайно услышала телефонный разговор своего мужа с другой женщиной, в котором он обзывал жену самыми гадкими словами. Тогда, взяв у отца тайно им хранившийся незарегистрированный пистолет, разнесла Виктору мозги прямо в ванной комнате.
– Зачем она призналась в убийстве?
– Наверное, для того, чтобы очистить совесть. Говорят, она уже серьезно болела. После чистосердечного признания она сразу повесилась. А ты себя как чувствуешь? – Борис на всякий случай отодвинул свой стакан от меня подальше.
– Не бойся. Моя болезнь так не передается.
– Да кто его знает, – махнул рукой Борис и немного смутился. – Это я так. На всякий случай.
– У меня в крови обнаружен ВИЧ, и я прохожу лечение.
– Зачем? Эта зараза не лечится.
– Затем, чтобы продлить себе жизнь. А как ты? Как работа?
– Все отлично. Я очень долго тебя ждал, а однажды понял, что ты не вернешься. В наш офис периодически приезжают подозрительные типы и спрашивают, не появлялась ли ты.
Борис хотел было взять меня за руку, но потом передумал и отсел подальше.
– Жаль, что все так произошло.
– Не нужно меня жалеть. Я не нуждаюсь ни в чьей жалости. Я сама распорядилась так глупо своей судьбой.
Я встала со своего места и направилась к выходу, Борис пошел следом за мной и, остановившись у своей машины, как-то испуганно произнес:
– Кристина, я поеду?
– Поезжай.
– А ты выздоравливай. – Борис тут же понял, что он сказал что-то не то, и добавил: – Вернее, лечись – жить в любом случае надо. И спасибо тебе огромное.
– За что?
– За то, что после того, как ты связалась с этим альфонсом, у нас не было с тобой ни одного контакта. Знаешь, у меня ведь даже любовницы теперь нет. Вокруг столько заразы, а мне пожить хочется. Жена забеременела. Несмотря на возраст, решила мне еще наследника подарить.
– Поздравляю, – со слезами на глазах произнесла я и, развернувшись, пошла в другую сторону.
В этот же день меня остановила милиция для проверки документов, и я попала в отделение. Оказывается, я находилась в розыске за убийство Игната. Против меня свидетельствовала его домработница, Ольга Петровна. На суде она плакала, называла меня убийцей, а я пыталась доказать, что всего лишь исполнила просьбу Игната и избавила его от мучений. Но никто не стал меня слушать, и вот уже почти год я нахожусь в тюрьме, в одиночной камере. Тюрьма окончательно подорвала мое здоровье. Этот год я уже не живу, я существую. Меня поддерживает только моя подруга по тюрьме Нинка, которая сидит в соседней одиночной камере за то, что расправилась с теми, кто виноват в том, что вся ее жизнь покатилась под откос. Иногда Нинка громко поет колыбельные, потому что дома у нее осталась маленькая дочка, у которой тоже недавно обнаружили ВИЧ. Одиночная камера обострила мое зрение и слух. Для кого-то тюремный день – это еще один шаг к свободе. Для меня тюремный день – это шаг к смерти. А еще у меня появилось совершенно непонятное желание – мстить этому миру. Мне стало больно осознавать, что есть те, которые не болеют, и я никак не могла понять: почему они так враждебно относятся к тем, кто болен? За что нас ненавидят? Ведь эта болезнь – дело случая, и ни у кого нет гарантии, что чаша сия минует его самого.
В последнее время мы с Нинкой часто подолгу пели по вечерам и приучили к этому пению женщин из других камер. Таким образом мы выплескивали свою душевную боль, разочарования, обиду и одиночество. Поющая женская тюрьма заинтересовала городских жителей, и они стали специально подъезжать по вечерам к ее стенам для того, чтобы послушать наше красивое пение.
