Тайна античных свитков - Джоансен Айрис

— Кто-то же должен его опекать! Вы едва не лишили его рассудка.

— Это он сам с собой сделал. Мог бы еще много лет здравствовать и выполнять мои поручения. Его сгубила непокорность. — Рейли развел руками. — Вообще-то Джок беспокоит меня больше, чем Макдаф. Джок мое творение, и я знаю, на что он способен. Конечно, один на один я бы сумел его усмирить, но такого шанса может не представиться. А рисковать я не люблю.

— Вы очень рисковали, когда пошли на сделку с Грозаком. Если бы вы довели это дело до конца, власти бы устроили за вами настоящую охоту. Он поднял брови:

— Но я и довел дело до конца! Люди все в сборе, ждут только моей команды, чтобы исполнить возложенные на них обязанности.

Джейн в ужасе отпрянула:

— Но это же бессмысленно! Грозак мертв. Ваши договоренности больше не действуют!

— Действуют. Когда Грозак вздумал торговаться, а Марио предложил свои услуги, я связался кое с кем из моих друзей-исламистов. Жаль было пускать прахом такой хороший проект, раз уже Грозака я решил оставить вне игры. Теперь за дело берется ближневосточный контингент. Они же обеспечат мне полную безопасность.

— Надо отсюда выбираться, — сказала Ким и встала. — Девка у тебя. Можем двигать.

— Ким у нас нетерпеливая, — пояснил Рейли. — Она нервничает с той минуты, как сбежал Джок. Я говорил ей, что все под контролем, но она не верит.

— И правильно делаю! — сказала Ким. — В конечном итоге он все-таки вырвался. Я всегда знала, что он сильнее остальных.

— Это не вопрос силы. — Рейли был явно раздражен. — Сколько раз тебе объяснять? Я любого субъекта могу подчинить своей воле, надо только его тщательно изучить и приложить достаточно усилий. Мне просто не хватило времени уловить его слабое место.

— Слабое место? — возмутилась Джейн. — Вы называете отказ убить ребенка слабым местом?

— Это как посмотреть, — улыбнулся Рейли. — Мир переживает падения и взлеты в зависимости от того, как мы воспринимаем происходящие вокруг нас события. Будь у меня время, я бы сумел убедить Джока в том, что, убив этого ребенка, он станет героем.

— Господи, до чего же вы отвратительны!

— А вот Цира восхищалась бы моей способностью подчинять себе окружающих. Она и сама любила манипулировать людьми.

— Для Циры вы были бы злобным ничтожеством, она бы втоптала вас в грязь.

Его улыбка угасла.

— Думаю, все ограничилось бы несколькими словесными баталиями. Но в результате победа осталась бы за мной. Я всегда побеждаю! — Он повернулся к Ким. — Вызывай вертолет и начинай упаковывать архив. С личными делами повнимательнее! Потом позвони на базу и прикажи немедленно рассредоточиться и ждать нового приказа. Только не напугай! Скажи, это всего лишь мера предосторожности.

Ким направилась к двери:

— А куда мы летим?

— Сначала в Канаду, потом в Северную Корею. У меня там свои люди. Дальше будем действовать по обстановке. Эти исламские террористы — народ ненадежный. С ними лучше иметь дело на расстоянии.

— Вам это даром не пройдет, — сказала Джейн.

— Неужели? Ты, девочка, видно, не понимаешь. Мир изменился, и войны теперь стали другие. Тот, кто сумеет контролировать разум и волю, тот и победит. Американским солдатам в Ираке не страшен обычный бой, а вот человек, способный ворваться в палатку в разгар молитвы и взорвать себя, вызывает у них священный ужас. Террорист-смертник с легальными документами и прикрытием — для всех самый худший из кошмаров. — Рейли ткнул себя в грудь. — Я — их худший кошмар.

— Вы не успеете покинуть страну, ЦРУ вас схватит. Рейли покачал головой.

— Не думаю.

— Вертолет будет через пять минут. — В комнату вернулась Ким с пухлым портфелем в руке. — Я забрала все досье по психологической обработке. Ваши античные рукописи упаковать?

— Нет, я сам. Я хочу показать свою коллекцию юной леди.

— А артефакты складывать некогда. Придется их оставить.

— Нет, монеты я заберу, а остальное пусть Нортон упакует и перевезет на пикапе через границу. — Он подал Джейн руку. — Идем. Покажу свою коллекцию.

— Меня она не интересует.

— Это ты сейчас так говоришь.

— Нет, не заинтересует. Вам меня не заставить! — Она посмотрела ему в глаза. — И вспомнить то, чего я никогда не знала, тоже не заставить. Если вы на это рассчитываете, вы просто безумец.

— Посмотрим. Чем больше на тебя смотрю, тем скорее хочется взяться за дело. — Он открыл дверь и жестом пригласил ее в соседнюю комнату. — Ты интересный объект для воздействия. Сама подумай: сколько еще женщин осмелились бы застрелить Марио Донато? Что до золота, то давай взглянем на твои действия в последние несколько лет. Ты совершенно очарована Цирой. Эти раскопки в Геркулануме, твоя одержимость свитками… Каждый день, смотрясь в зеркало, ты видишь ее. Возможно, в глубине души ты хочешь оградить от посягательств ее и ее сокровища. Может быть, ты даже знаешь, где они лежат, и просто ведешь себя эгоистично. А может, сама того не ведая, ты уже наткнулась на ключ к разгадке, который приведет нас к цели. — Рейли улыбнулся. — Но при наличии времени мы это исправим. Мои возможности практически безграничны. — Его глаза заблестели. — Предвкушаю удовольствие!

У Джейн мороз побежал по коже. Рейли почти убедил ее, что ему это под силу. А самое страшное то, что ему пока невдомек, насколько на самом деле ей близка Цира. Он не знает про ее сны…

— Это все пустые мечтания, Рейли. Даже не верится, что вы подбили Марио привести меня к вам, не имея никаких доказательств моей осведомленности.

— А ты поверь. И доказательства у меня имеются. Иди сюда, увидишь, как жила Цира. — Он обвел жестом ряды полок, залитых мягким светом. — Я уже двадцать лет собираю древности из Геркуланума и Помпеи.

Коллекция ее действительно впечатлила. Великое множество самых разных артефактов, от керамики и грубых ножей до свитков и каменных барельефов с изображением весьма откровенных сцен.

— Вам бы свитки Юлия Пресебия посмотреть! Тоже порнушкой увлекался, — зло проговорила Джейн.

— Имел право. Правила всегда устанавливает хозяин положения. А я действительно отождествляю себя с Пресебием. У нас с ним много общего. — Он повел ее дальше. — Но ты пропустила самый интересный экспонат. — Они подошли к какой-то витрине. — Твой личный вклад.

— Какого черта вы… — Девушка осеклась. — Господи! Ее тетрадь для рисования. Та, что стащил у нее Тревор два года назад. Ее волновали только рисунки Тревора, она боялась, что выставила напоказ свои чувства к нему. Рисунка, который Рейли сделал экспонатом своей «выставки», она даже не помнила.

— Фантастика, правда? — прокомментировал Рейли. — Совпадает до мельчайших деталей. Не верится, что это не с натуры.

Это был портрет Циры, один из многих, которые она сделала тогда, четыре года назад, вернувшись из Геркуланума. Она изобразила Циру в профиль, стоящей в дверях комнаты с каменными стенами, на выступах которых были расставлены всевозможные вазы, сосуды и драгоценности. По дальней стене был детально прорисован приоткрытый сундук, полный золотых монет.

Девушка провела языком по губам.

— С натуры? Прощу прощения, но я не имела возможности зарисовать это место с натуры две тысячи лет назад.

— Но ты могла найти ее потайную комнату и нарисовать.

— Это безумие. Этот рисунок — плод моей фантазии от начала и до конца.

— Возможно. Но я его долго изучал. Провел изыскания и установил, что такие бороздчатые породы присутствуют в горах неподалеку от Геркуланума. Я же говорю, поражает знание и точность деталей на твоем рисунке.

— Откуда у вас моя тетрадка?

— Грозак выкрал ее из гостиничного номера Тревора и переслал мне. Решил, она может меня заинтересовать. — Он улыбнулся. — И не ошибся. Из этой тетрадки много чего можно почерпнуть.

— Послушайте, мне ничего про золото не известно!

— Это мы посмотрим. Не пройдет и пары месяцев, как я буду знать все, что знаешь ты.

Он показал на стеклянный контейнер, выставленный на отдельной полке.