Невинная для палача (СИ) - Кучер Ая

– Ну, с парнем ты погорячилась, Саш, – первой появляется мать семейства. Проходится по мне оценивающим взглядом. – Мне кажется, где-то я вас видела.

– Где-то, да, – хмыкаю, получаю тычок по рёбрам от лапули. – Этот букет вам, держите. Вы прекрасно выглядите. Рад с вами познакомиться.

– Спасибо. Какой воспитанный.

Шепчет Александре, но я слышу.

Та незаметно пытается закатить глаза, но я уже ухмыляюсь.

Приподнимаю бровь, что нечего на меня наговаривать.

Я воспитанный, бляха.

Вот только семейная идиллия не длится долго. Из глубины квартиры появляется Лащенов.

Замирает.

Улыбка превращается в оскал, после медленно исчезает.

Глазки-то забегали.

С меня и на Александру, потом обратно.

Помрачнел.

Но стоит отдать должное, двинулся прямиком на меня.

А не попытался съебаться от опасности.

– Ты что тут забыл, мразь? – повышает голос. – Как проник? Снова через мою дочь решил действовать, сука? Саш, отойди от него.

– А ты мне за маты предъявляла, Александра, – усмехаюсь. – У нас одинаковый лексикон.

– Нахуй из моего дома свали, – продолжает, достаёт телефон. – Срок сняли? Так я новый организую. Проникновение на чужую собственность, угрозы…

– Не советую.

– Что? Угрожать мне вздумал? Ты, Хасанов, не всесильный. Раз я на тебя управу нашёл, второй раз тоже справлюсь.

– Опять же, не советую. Александра расстроится. Придётся ждать меня с новой отсидки. Да и тебе как-то не комильфо, зэк в зятьях. О репутации думать надо.

– Какой, к чертям, зять?!

– Папуль…

Александра решает вмешаться, пока её отец не схлопотал приступ.

Жаль, я бы посмотрел.

Сумбурно всё объясняет, пытается подобрать слова. С каждым мгновением краснеет всё больше, вена на лбу пульсирует.

Взорвётся, старик.

Пусть. Не жалко. Легче даже будет.

Я потом его дочь утешу.

Лащенов, словно уловив мои мысли, рвано выдохнул. Собрался, беря под контроль эмоции. Переключился на дочь:

– Саш, чем он тебе угрожает? – хрен на меня забил, словно я не рядом стою. – Ты скажи, мы всё решим. Даже если шантажирует…

– Пап, никто не шантажирует, – девчонка сжимает его ладони, говорит тихо и спокойно. Как психа успокаивает. – Мы с Валидом любим друг друга. Так случилось.

– Любите? Понял. Позвоню твоему психологу. Явно после похищения случилось. Не переживай, Сашуль, с этим мы разберёмся. А ты, ублюдок, вали отсюда.

– Пап! Ты либо выслушаешь меня, либо мы уйдём отсюда. Я и Валид. Вдвоём. Поэтому заройте свой топор войны на этот вечер. Я не собираюсь оправдываться за то, кого полюбила. Я могу рассказать как это произошло. Если тебе интересно послушать. Нет. Что ж, позвони, когда захочешь.

Мысленно присвистываю.

Люблю, когда лапуля зубки скалит.

Охрененно красивая в этот момент.

Решительная.

Сильная девочка.

Да, по факту, любой мне заходит.

Нравится.

Похрен.

В любом состоянии её…

Люблю.

– Саша, – строго начинает Лащенов, но сдувается. – Хорошо. Проходите. Маргарита уже на стол накрыла. Всё готово.

Александра победно улыбается, подхватывает мать под руку. Пытается быстро объяснить ей, что происходит.

С Лащеновым остаёмся наедине.

Тот шипит:

– Урою тебя, Хасанов. Думаешь, девчонку молоденькую обманул и на коне будешь? Ничерта. Ты не будешь управлять моей девочкой, чтобы получить выгоду.

– Знал бы ты, Лащенов, кто кем управляет.

Хлопаю его по плечу, направляясь вслед за девушками на кухню.

Александра обеспокоенно смотрит на меня, тут же расслабляется, когда видит, что всё в порядке.

Маленькая суетливая беда.

Усаживаюсь рядом с лапулей, её родители – напротив.

За столом повисает могильная тишина.

Миленько.

– Пап, ты ведь не вызываешь полицию тайком? – сощурившись, уточняет девчонка. – Потому что я не дам показаний. Наоборот, пойду в суд с фразой, что я пригласила Валида.

– Ах, показания, – холодно усмехается Лащенов. – Конечно. Он настолько задурил тебе голову, что ты даже ничего не рассказала. Не сдала своего похитителя. Соврала мне, Саш.

– Ты не сдала? – удивлённо присвистываю. – Я думал, всё растрепала.

– Я не сдала, потому что между нами был конфиденциальный разговор, – объясняет лапуля, медленно закипая. – Как между мной и моим парнем, пап. Не похитителем. То, что казалось побега и похищения – я рассказала. И что значит, ты думал, что я рассказала?! Валид!

– Я думал, ты обиделась достаточно, чтобы закопать меня. Я бы не стал серчать. Поэтому даже не узнавал. И так всё решилось.

– Саша, ты хоть понимаешь, кого притащила? Убийцу!

– Притащила убийцу в дом продажного прокурора. Не забывай детали, Лащенов.

– Якобы убийцу в дом якобы продажного прокурора.

Девчонка снова влезает.

Помнит, что я говорил.

Моя ты умница.

Притягиваю к себе лапулю, наплевав на испепеляющий взгляд Лащенова.

Нахрен его.

Меня волнует, чтобы Александра окончательно не растерялась.

И так вся напряжена, взвинчена.

Даю свою поддержку.

Пальцами обхватываю её плечо, поглаживаю. Чувствую, как напряжение немного угодит из задеревенелых мышц.

– Я готов пойти на перемирие, – произношу, выдавливая из себя. – Отбросить старые разногласие.

– Ты предлагаешь это только потому, что понимаешь – долго это не продлится, – отмахивается Лащенов. – Саша одумается быстрее, чем ты успеешь усыпить мою бдительность.

– Пап! Ну хватит, – просит лапуля устало. – Ты можешь перейти к угрозам? Ну, вроде как: обидишь мою дочь… Я тебя закопаю, если заплачет из-за тебя… Всякие стандартные разговоры с женихом дочери.

– Женихом?!

– Сюрприз? Пап, мы хотим пожениться. У нас всё серьёзно. Я не одумаюсь.

– Одумаешься. И я надеюсь, что это произойдёт до того, как он тебя обидит. Он же наиграется, Саш, и бросит. Ваши отношения испарятся быстро.

– А я… Я беременна.

О.

Ху.

Еть.

Напиток не в то горло попадает. Закашливаюсь.

Палю взглядом девчонку.

Какого хрена я только сейчас об этом слышу?

– Беременна, – повторяет, нервно сглатывая. – Вот. И это уже никуда не денется, да? С этим нужно будет жить. Пожалуйста, – её подбородок дрожит, гортань дёргается. – Тебе придётся принять всё. Папуль?

– Сиди здесь, – рявкает, поднимаясь. Его жена уже начинает суетиться от новостей. – Мы с Хасановым наедине поговорим.

– Пап… Валид…

– Успокойся, лапуль, – целую её в макушку, глажу по волосам. – Просто поговорим. Ты же хотела обычных угроз? Они наедине делаются.

– Но…

– Сиди здесь. С тобой мы тоже поговорим после.

С нами двумя Александра не рискует спорить.

Усаживается, обиженно скрестив руки на груди.

Дуется.

Ага.

У меня тут собственный список обвинений получился.

Черт.

Беременна?

Какого хрена она мне не сказала, а сразу при всех?

Держала выстрел для массового поражения? Ну, у неё получилось. Прямиком в висок зарядила.

Так сильно, что когда Лащенов заводит в свой крошечный кабинет, я даже не реагирую.

Бесцеремонно направляюсь к его шкафу с алкоголем. Плещу себе виски до краёв.

Падаю в кресло.

Беременна, блядь.

Моя лапуля ждёт ребёнка.

Моего ребёнка.

Блядь.

Упираюсь локтями в колено, лбом – о ладони.

Стекло бокала холодит кожу.

Но не трезвит.

Я должен был узнать первым. Наедине.

И за это девчонке прилетит ещё.

Ну, нежно.

В ближайшие месяцев девять у неё карт-бланш на многое.

Девять же?

Или она ещё раньше залетела?

В горах?

Когда?

– Полагаю, сюрприз и для тебя тоже? – Лащенов насмехается, усаживаясь в своё кресло. – Ещё не поздно спрыгнуть, Хасанов.

– Я не планирую спрыгивать когда-либо, – качаю головой, делаю глоток виски. – Мне плевать, что ты думаешь обо мне. О наших отношениях. Ты для меня никто.