Бетонные стены воздушного города - "Торговец деревом"

- Кайф, - и это куда крышесносней натужно произнесенного собственного имени или любой другой чуши, которую хотел бы услышать кто-то другой, любой, кроме меня. Глоткой чувствую конвульсивное сокращение и дрожь в члене, заглатываю почти до основания, обхватывая в кольцо оставшуюся часть, и активно надрачиваю, пока дрожь не становится заметнее. Цепляется руками в мои плечи, войдя до упора, шумно кончает. И я не понимаю, кто из нас задохнется раньше? Сжимаю губы на стволе и терплю, выдыхая носом, пока не упадет последняя капля, скатываясь в глотку. И физический дискомфорт ничто, по сравнению с тем, в каком экстазе заходится душа, как сердце стучит в ушах, заглушая все внешние звуки. Как темнеет в глазах, словно кончает не он, а я.

Помогает подняться, хватая крепче, когда затекшие ноги заносят тело куда-то в бок, и, не рискуя целовать приоткрытый содрогающийся в частых глубоких вдохах рот, утыкается губами в шею с какой-то благодарной нежностью, не оставляя следов, не насилуя кожу.

- Ты сумасшедший, Кори, но это было слишком круто, чтобы читать тебе нотации, - долетает до меня хриплый голос. И, кажется, довольная улыбка на моих губах вот-вот заставит рот треснуть по невидимым швам, перевоплощая в Джокера.

***

Не знаю, как долго я был в душе, но когда выхожу, Ларс уже сидит на полу перед телевизором в окружении различных коробочек с китайской лапшой, рисом и роллами. По пояс обнаженный, с невысохшими каплями воды на теле и бутылкой мартини в руках, Эванс смотрелся очень аппетитно, в таких случаях обычно говорят «вали и трахай», и я бы непременно этим занялся, если бы в этот момент не хотел есть больше, чем жить и, разумеется, всего остального.

- Доставка, так быстро? – сбивая воду с волос туго скрученным полотенцем, присаживаюсь рядом с Ларсом на пол, сложив ноги в позе лотоса – так удобней и влезет больше.

- Сам удивился, может, кафе находится неподалеку?

- За углом, - я раскрыл палочки и первую попавшуюся коробочку, запах вкусной ароматной лапши с курицей в сладком соусе чили прошиб ноздри – живот предательски заурчал.

- Ха, тогда чего удивляешься?

- Обычно они очень долгие, словно отбоя от клиентов нет, и рабочих рук на все не хватает.

Ларс смотрит на бутылку, словно не решаясь, стоит ее открывать сейчас или вообще убрать подальше – я решаю облегчить его выбор.

- Не против, если будем пить из пластмассовых стаканчиков? Мне лень вставать за фужерами, - и, не дожидаясь ответа, протягиваю их журналисту, чтобы тот поскорее наполнил.

В итоге полтора часа залипаем на древний, как моя жизнь, мультфильм «Унесенные призраками», набиваем до отказа животы едой и потихоньку добиваем початую бутылку мартини.

Идея отключить мобильный и на время забыть о внешнем мире оглушает своим успехом: давно я не чувствовал себя так спокойно и так хорошо. Рядом с Ларсом я будто нахожусь в своей тарелке.

Замечаю его изучающий взгляд и награждаю своим в ответ.

- Болит? – спрашивает, касаясь уголка своих губ, и я понимаю, что речь идет о моих, наверняка, раскрасневшихся.

- Да нет, - пожимаю плечами, и вправду не чувствуя никаких неприятных ощущений, и между делом добавляю, следя за его реакцией. – Херня, и похуже было.

И происходящее на экране, приближаясь к финалу, уже становится пресным и скучным для меня, потому что вот за такое выражение на лице Ларса я готов продаться в пожизненное рабство ему же самому, лишь бы вновь взглянуть на эту ошеломляющую смесь - всем видом показывает, словно ни капли не удивился. Но глаза предательски блестят. И я уверен, «профессиональный скилл» заставит копнуть глубже.

Улыбается шире, словно уже знает, что ему готовы выложить всю подноготную без единой утайки, и выстреливает новый вопрос, будто под водой, заставляя пройти сопротивление, немного замедляясь в самом начале:

- Ну-ка, - тянет, смакуя на кончике языка. – Обширный опыт?

- Что-то вроде того, - теперь, словно в моих руках резинка, и я играюсь с ней, растягивая шире и стягивая обратно, накручивая на пальцы и переплетая между ними: «Смакую предвкушение» - кажется, это так называют. – Как-то мой партнер натянул меня так, что губа треснула. Зашивать не пришлось, но пару дней я адски мучился, пока принимал пищу.

- Долго еще проклинал его после? – отпивает из стаканчика и смотрит прямо на меня.

- Это была наша последняя встреча, впрочем, она же была и нашей первой, - закидываю в рот прямо руками сладкий ролл, слизывая с пальцев остатки сливочного крема.

Искрящийся взгляд напротив наталкивает на мысль, что откровенность и интимность данного разговора пришлась по вкусу не только мне. И, кажется, мою колесницу понесло дальше. Не остановиться. Все-таки не каждый раз подворачивается такой шанс.

- А ты падок на случайные связи?

- Не помню, когда в последний раз трахал живого человека, - произносит это с таким серьезным видом, что я давлюсь воздухом, мгновенно заходясь кашлем.

- Звучит слишком двусмысленно: то ли попахивает само-мазохизмом одиночки, то ли некрофилией… И я даже не знаю, что хуже, - смеюсь во весь голос, все еще чувствуя, как шкрябает горло.

- Попахивает пиздежом, - заговорчески улыбается.

- Ты так часто материшься.

- Ну а чего мне? Я же не герой какой-то мыльной оперы, что не слово, то стрела амура, – и допивая, закидывает пустой стаканчик на самую вершину мусорной горы в бумажном пакете. - Случайный секс - не пик моих мечтаний, но когда подворачивается момент, не считаю нужным отказываться.

- Не пик? А что же тогда на нем, приоткроешь тайну?

- Только посвященным.

- И что нужно сделать, какой обряд я должен пройти?

- Пожалуй, сегодня ты прошел сразу два, - смеется в сгиб локтя, упираясь лбом в согнутое колено. – Да шучу я, уверен, я по сравнению с тобой, как пыльная книга рядом с навороченным планшетом – мне немного для счастья нужно.

- Например? Только не говори, что любить и быть любимым? Не поверю.

- Мимо. Хватит встроенного мини-бара в диване и колонок в полный рост.

- Шутишь?

- Я тебе тут тайну всех тайн приоткрываю, а ты… Не порядок, - Ларс покачал головой, устремляя взгляд вдаль.

Алый закат перевоплощал помещение и все вокруг, наполняя красками, вдыхая атмосферу близости и интимности. Оранжевая сплошная полоса тянулась через всю стену, накрывая нас своими лучами: тело будто светилось, незагорелая кожа отливала бронзой, волосы переливались и поблескивали, словно в рекламе «Pantine». Комната нагревалась, припекая обнаженную кожу торса. И у меня будто открылось второе дыхание – жгучая потребность продолжать этот обличающий диалог. Вкусная еда, алкоголь и отличное кино – залог хорошего вечера, но информационный голод и желание как можно больше узнать о жизни Ларса – ничто по сравнению с ним.

- Как давно ты один? – топлю взгляд в стакане, прокручиваю в руках, заставляю жидкость на дне зайтись легкими волнами. И почему меня так смущает собственное желание узнать ответ на очевидный вопрос.

- Около двух лет, может, чуть больше, - шуршит оберткой, разворачивает упаковку с жевательными фруктовыми конфетами и закидывает парочку в рот, тут же морщась. – Кислые, - протягивает мне.

И стоит только одному драже из горсти коснуться языка, скукоживаюсь не хуже Ларса.

- Убийственные, - пережевываю, дожидаясь, когда кислота ослабнет, уступая сладости. – С детства люблю эти конфеты.

- Аналогично, вот только никак не могу привыкнуть к ним, - чувствую, как разряжается атмосфера, словно мне дали «зеленый» свет. В руках появляется бутылка, собираюсь вновь наполнить свой стакан, но останавливаюсь. – Осталось немного, допьем так? – делаю глоток и передаю Ларсу значительно опустевшую тару.

- Как скажешь, - принимает, смачивая горло мартини, и снова закидывает пару драже.

- Два года. Почему расстались? – не чувствую, что лезу не в свое дело.

Это не похоже на простое и типичное любопытство, когда человек становится настолько близок тебе, о нем хочется знать больше, чтобы было понятно, куда двигаться дальше. Чтобы стало ясно зачем.