Двери лифта распахнулись. Молли в сопровождении Уилла ступила в его зеркальную кабину.
Он все еще держал ее за руку. И как только двери лифта закрылись, поднес се к губам и поцеловал. Наблюдая за их с Уиллом отражением в зеркалах, глядя на склоненные друг к другу головы, Молли испытала такое чувство, будто все это происходит не с ней. Неужели это она пришла в отель, чтобы переспать с агентом ФБР?
Это казалось невозможным.
– Ты, похоже, до смерти перепугана, – произнес Уилл, взглянув на нее из-под полуприкрытых век.
– Нет. – Ее ответ был полубравадой, поскольку она действительно боялась. Но не собиралась признаваться в этом, как не собиралась и отступать.
– Я могу отвезти тебя домой. – Он перевернул ее руку, чтобы поцеловать ладонь. Тепло его губ проникло, казалось, в каждую ее клеточку. Молли задрожала.
– Нет.
– Точно?
Молли кивнула, и в этот момент лифт остановился, достигнув третьего этажа. Двери распахнулись. Уилл отпустил ее руку, и Молли вышла, ступив на серый ковер. Уилл следовал за ней по коридору. Оглянувшись, она увидела в его руке магнитную карточку-ключ.
В холле никого не было. Уилл прошел вперед, к двери с латунной табличкой 318 и вставил ключ в замок. Зажегся зеленый огонек. Уилл повернул ручку, открыл дверь и отступил в сторону, пропуская ее вперед.
Молли крепко стиснула ремешок сумки, так что ногти впились в ладонь, и вошла в комнату.
Дверь закрылась Сгустилась темнота. У Молли мурашки побежали по коже, когда она почувствовала приближение Уилла. Сильное волнение отозвалось в ней общей слабостью. Руки стали холодными как лед. Ее знобило. И хотя в комнате было тепло, Молли едва сдерживалась, чтобы не застучать зубами.
Вот-вот ее должны были обнять руки Уилла. Она ждала, когда он повернет ее к себе, поцелует и…
Мягкий свет разлился по комнате. Молли увидела, что Уилл убирает руку с выключателя напольной лампы с бежевым абажуром, которую только что зажег. Он стоял у стены, на которой висели абстрактные рисунки, выдержанные в серо-бежевой гамме. По обе стороны от лампы расположились кресла, обитые серым велюром. Слева была маленькая кухонька со шкафами из темного дерева и сверкающей никелированной арматурой. В том же углу на ковре стоял круглый стол с четырьмя стульями, а с потолка на цепи свисала люстра с бежевым абажуром. Справа от Молли находилась ванная. По той же стороне, у стены, стояли две кровати. Они были аккуратно застелены покрывалами в тон шторам.
Переведя взгляд с кроватей на него, Молли обнаружила, что Уилл наблюдает за ней. Он стоял, слегка расставив ноги, утопив руки в карманах своих безупречного кроя брюк, так что полы пиджака были приподняты. Дорогой темно-синий костюм, белоснежная рубашка, элегантно завязанный красный галстук – все это так сильно отличало его от ее поклонников, что ей даже трудно было представить себя рядом с ним. Ее неуверенность, видимо, была слишком очевидной, потому что улыбка померкла на губах Уилла, и он помрачнел.
– Я отвезу тебя домой, – сказал он.
Она знала, что он так и сделает. Ей достаточно было лишь кивнуть. Молли вдруг поймала себя на том, что ее привлекает в нем одно очень ценное качество, которым не обладал ни один мужчина из тех, кого она знала: с ним она чувствовала себя в безопасности.
Молли посмотрела на него – на его коротко подстриженные светлые волосы и бронзовое точеное лицо, атлетически сложенное тело в дорогом костюме – и поняла, что если она сейчас уступит собственной робости, то до конца дней будет ругать себя за это. И неважно, что будет потом, пусть даже ей придется страдать, но сейчас она хотела только его и хотела так, как никого и никогда в своей жизни.
– Я не хочу домой, – сказала Молли и двинулась ему навстречу.
