Исповедь проститутки (СИ) - Николаева Татьяна Михайловна

– Весело и замечательно, – ответила я. – А вы?

– Тоже неплохо, – сказала Роза, – но с тобой и Алисой было бы веселее.

Девочки пустились в подробные описания их новогодней вечеринки, наперебой рассказывая все события минувших двух дней. Они сообщали такие мелочи и подробности, которые, по их мнению, должны были меня интриговать и волновать. А мне было совершенно неинтересно сейчас, кто сколько выпил шампанского и водки, кто раньше других отключился, а кого вызвали клиенты. Я была словно в параллельной реальности, я будто воспарила над всем происходящим, и теперь все события и «интересные факты» потеряли свои краски, утратили для меня всякий смысл. Меня распирало ощущение небывалой свободы и счастья. Я чувствовала себя так, как, должно быть, чувствовал Эдмон Дантес, сбежав из своего заточения и открыв для себя несметные богатства острова Монте-Кристо, и после долгих лет лишений и отчаяния ставший обладателем одного из самых богатейших кладов во всей истории.

Я по ряду убеждений не стала открывать перед подругами истинную причину своего ухода. Я сказала лишь, что возвращаюсь домой, возможно, навсегда, но ещё ничего не решено окончательно. Я сказала так, чтобы исключить какие-либо расспросы с их стороны. Я не хотела делиться своим счастьем ни с кем. Я единолично упивалась своим состоянием и открывающимся передо мной будущим.

На третий день позвонил Витя. Сердце подпрыгнуло в груди, когда я услышала его голос. Витя сообщил, что сегодня последний день в Лондоне, и завтра он уже будет дома.

Я решила приготовить к его приезду что-нибудь особенное. Надо было съездить за продуктами. Окрылённая счастливыми мыслями, в ожидании скорой встречи, я стала собираться в магазин. Как вдруг в дверь позвонили.

«Наверное, это он, – пронеслось в голове. – Специально сказал, что приедет только завтра, а сам уже на пороге, решил сделать мне сюрприз!»

– Витя! – выдохнула я и бросилась открывать дверь.

Разочарование постигло меня, когда я увидела, что это был не он. На пороге стояла молодая женщина лет двадцати пяти, эффектной внешности. Она осмотрела меня критическим взглядом и ухмыльнулась.

– Добрый день, – сказала она и прошла мимо меня в гостиную. – А где Витя?

– Он в командировке, – ответила я, закрывая дверь. – Будет только завтра. Вы кто?

– Кто я? – удивлённо спросила гостья и бесцеремонно уселась в кресло. – Я Карина, Витина жена. А вот кто ты такая, что задаёшь мне подобные вопросы?

Это был удар для меня, хотя я никогда не исключала вероятности встречи с ней.

– А я София, его любимая женщина, – ответила я, стараясь сохранять спокойствие и достоинство.

– Ах, София, – произнесла она, задумавшись. – Да, да, что-то припоминаю, уже слышала раньше это имя. Стриптизёрша из клуба?

– Уже нет, – сказала я. – А вас это как-то беспокоит?

– Послушай, девочка, – сказала Карина, – если бы меня беспокоили постоянные интрижки моего мужа, я бы давно с ним рассталась.

– Насколько я знаю, вы как раз и расстались, – сказала я, – причём, по его инициативе.

– Это пустяки, такое уже бывало, – улыбнулась она. – Чем чаще мы ссоримся, тем чаще миримся. Чем на дольше расстаёмся, тем крепче потом наши отношения.

– Я вам не верю, – сказала я. – Если бы всё было так, как вы говорите, вы не звонили бы в дверь, а открыли своим ключом.

Мои слова застали её врасплох.

– Я вижу, ты здесь освоилась уже, – она сменила тему, уходя от ответа, – чувствуешь себя хозяйкой. Бедняжка. Господи, чего ж мы, бабы, такие дуры-то наивные? Верим всему, что они нам говорят, каким бы бредом они нас ни кормили. Что он тебе наобещал? Любви и верности? Они всегда говорят одно и то же.

– Послушайте, зачем вы пришли сюда? – спросила я. – Я вам не подруга и не собеседник. Вот завтра вернётся Витя, тогда и приходите, послушаем вместе, что он скажет.

– Что я слышу? – спокойно улыбнулась Карина. – Ты гонишь меня из моей квартиры? Это интересно. Ты кто? Очередная потаскушка-стриптизёрша, очередная «галочка» в его длинном послужном списке? А я – его законная жена, хозяйка этого дома и мать его будущего ребёнка. Так что, детка, выметайся-ка ты отсюда, да поживей. Мне надо подготовиться к встрече мужа, чтобы сообщить ему радостную новость.

– Это неправда, – сказала я. – Я вам не верю.

– Это не имеет никакого значения, – ответила Карина, – веришь ты мне или нет. Главное, что я жду ребёнка от Виктора, и он меня не бросит в таком положении. А ты здесь лишняя.

«Лишняя, – отозвалось в моей голове, – опять я лишняя, опять мне нет места в его жизни».

– В любом случае, не вы меня сюда звали, – сказала я, гордо подняв голову, – не вам и выгонять меня.

– Значит, ты предпочитаешь, чтобы это сделал сам Виктор? – спросила она, улыбаясь. – Забавно. Что ж, я не против увидеть эту сцену. Оставайся. Я, впрочем, думала, ты сама уйдёшь. Но, если ты настаиваешь, ладно, подождём его вместе.

– Что значит «вместе»? – спросила я, теряя самообладание. – Вы собираетесь ждать его здесь?

Я не была готова к этой атаке. Преимущества были на стороне этой самоуверенной, наглой, грубой женщины. К тому же, я не знала Виктора на самом деле, так, как знала его жена, прожившая с ним уже несколько лет. Я не знала, какова будет его реакция на новость о беременности жены. А вдруг он будет несказанно счастлив, что вполне вероятно и естественно, – это просто убьёт меня. Нет, такого испытания я не выдержу – увидеть, как твой любимый мужчина обрадуется возвращению и беременности своей жены. Я ведь в сущности ничего о нём не знаю. Я знаю лишь то, что он сам мне рассказал. Но правда ли всё это? Истина может оказаться совсем иной.

– А ты думала иначе? – удивилась Карина. – Интересно, что или кто может помешать мне дожидаться мужа дома? Уж не ты ли?

«О нет! Она собирается оставаться здесь до завтра? – ужаснулась я. – Зачем я только открыла дверь? Почему не посмотрела в глазок? Хотя, что это изменило бы? Не сегодня, так завтра, она всё равно пришла бы или позвонила».

– Что ж, я не собираюсь, конечно, оставаться с вами под одной крышей, – сказала я. – Нам двоим не место в этом доме. Но, знайте, что даже оставаясь с вами, он будет любить меня, только меня. А с вами его будут связывать только обязательства.

Говоря так, я, разумеется, не была уверена в силе его чувств и в своей победе в этой схватке с законной женой.

– Это уже не твоё дело, – сказала она. – Главное, что он останется со мной.

Я не желала больше оставаться здесь и слушать эту женщину, предъявлявшую законные права на моего мужчину. Да и был ли он моим? Нас постоянно преследовал какой-то рок. Стоило тучам на нашем небосводе немного разойтись, как налетали новые, мрачные, чернее прежних, и закрывали солнечный свет.

Я не успела даже как следует прочувствовать своё новое положение, насладиться переменами в жизни, как у меня снова отобрали моё счастье. Но самое ужасное было в том, что я успела вновь открыть своё сердце, впустить туда любовь. И сейчас я была беззащитна против жестокой действительности, опять грубо ворвавшейся в мою жизнь и безжалостно кромсавшей мою и без того истерзанную душу.

Я бежала из этого дома. Я опять пыталась убежать от боли, разрывавшей мою грудь.

– Господи, зачем опять так больно? – спрашивала я, захлёбываясь слезами. – Зачем опять я поверила и открылась? Чтобы вновь всё потерять? Не хочу, не хочу новой боли! Ничего больше не хочу.

Я бежала по заснеженным улицам, и слёзы стыли от мороза на моих щеках.

«Что делать? Куда теперь? – спрашивала я себя. – И что будет дальше?»

Я перестала бежать и перешла на шаг. Впереди показался вход в метро. Я спустилась вниз, купила жетон и прошла через турникет. Я прибавила шаг, гонимая безрассудной мыслью. Никогда раньше мне не приходила мысль о суициде. Я не знала, как себя чувствует человек, решивший свести счёты с жизнью. Я и сейчас не знала, смогла ли бы я осознанно расстаться с жизнью, взять и броситься под колёса, подобно Анне Карениной. Я не думала об этом. Я просто хотела прекратить эту пытку, избавиться от отчаяния, поглотившего меня.