Исцелить разум, обнажить чувства...(СИ) - "Happy demon"

Черт возьми, только его мне здесь не хватало!

Ладони от волнения внезапно вспотели, и я едва не сорвалась с места, с возрастающим напряжением наблюдая за приближением импозантной группы. Каждый шаг набатом отбивался в висках, желание нервно закурить стало буквально невыносимым, и я абсолютно рефлекторно сжала пальцами тонкое запястье, обхваченное плотно сидящим напульсником.

Держи себя в руках, девочка, не факт, что он вообще тебя узнает, после стольких-то лет.

— Добрый день, меня зовут Дженифер Джеро, — симпатичная блондинка, первой приблизившаяся к моему столу, с широкой улыбкой протянула мне ладошку, которую я, наступив на горло своей паранойе, пожала, с трудом выдавив из себя ответный оскал. На дружелюбную улыбку это было похоже мало, а вот на искаженную гримасу — в самый раз. — Отдел поведенческого анализа ФБР, мы ищем детектива Коди Фартона.

— Это вам совсем ни к чему, — ответила я, невольно облизав отчего-то пересохшие губы. Бросила короткий взгляд в сторону мужчины средних лет, привлекшего мое внимание, и вздрогнула, заметив, как он нахмурился, рассматривая мое лицо.

Неужели, все-таки узнал?..

— Прошу прощения? — в голосе агента Джеро скользнуло сдержанное удивление, и я вновь поспешила сосредоточиться на ней, успев заметить, как женщина спешно опустила приподнятые было брови.

— С сегодняшнего дня интересующее вас дело веду я, — подавив шумный вздох, я расправила плечи и обвела агентов ФБР внимательным, уверенным взглядом. — Для меня честь работать с вами. Детектив Блейк Дэвис к вашим услугам…

========== Глава 3 ==========

Атмосфера в комнате была напряжена, это ощущало даже такое бесчувственное и черствое существо, как я, и, возможно, именно поэтому взгляд то и дело нервно пробегался по помещению, пытаясь охватить абсолютно все. С трудом подавив желание поджать под себя ноги, я постукивала пальцами по бедру, чувствуя плотно обтянутую тканью упаковку сигарет, спрятанных в кармане, и единственное, чего мне действительно хотелось, это сбежать на перекур, потому что воздуха катастрофически не хватало.

Впрочем, попробуй я сейчас удалиться хотя бы на пару минут, и шеф Портер обязательно свернул бы мне голову, чтобы неповадно было.

Сам капитан, заперевшись в своем кабинете, о чем-то разговаривал с Аароном Хотчнером, тем самым угрюмым темноволосым мужчиной, который оказался главой ОПА, а мне велел разместить прибывшую группу в небольшом зале для совещаний, который большую часть времени пустовал. Все важные вопросы всегда решались в кабинете шефа, отдельное помещение использовалось нами редко, преимущественно, во время всеобщих празднований или чрезвычайных случаев, а еще там была прекрасная звукоизоляция, и я вполне понимала решение Портера разместить ФБР именно там.

Никто никому не мешал, и каждый мог сосредоточиться на своей работе, что, собственно, от нас всех и требовалось. Появление новых лиц и так вызвало ненужное любопытство, усугублять положение совсем не стоило, если мы не хотели, чтобы толпа народу мешалась у нас под ногами. По моему личному мнению в расследование одного дела и так влезло слишком много людей, и меня это совсем радовать не могло. Впрочем, моими соображениями на этот счет никто все равно не интересовался, меня лишь поставили перед фактом, и теперь я сидела в окружении агентов, тихо переговаривающихся о чем-то своем, и чувствовала себя, как на бочке с порохом.

Наблюдать за этими ребятами было интересно, они оперативно развернули свой штаб и как-то сразу включились в работу, хотя и знали о деле, судя по всему, совсем немногое. Симпатичная блондинка, агент Джеро, если я правильно запомнила, вовсю уже болтала с кем-то по телефону, говоря так быстро, что я и за половиной уследить не могла, брюнетка просматривала тонкую папку с бумагами, похожую на ту, что изучала раньше я, время от времени перебрасываясь парой слов с темнокожим мужчиной, — имен этих двоих я не запомнила. Еще один агент, молодой взъерошенный парень с целой копной непослушный русых волос, рассматривал представленную на стенде карту города, что-то отмечая на ней алым маркером, а присмотревшись внимательней, я предположила, что он делал пометки в местах, где были найдены трупы. При этом, что удивительно, агент ни разу не заглянул в материалы дела, рисуя исключительно по памяти, и меня это открытие, признаться честно, заинтересовало.

Наверное, в любой другой момент я бы не только наблюдала за ним, как сейчас, но еще и обязательно бы подошла поближе, сунувшись под руку и полюбопытствовав, как ему это удается, однако сейчас у меня были проблемы поважнее.

Например — немигающий, похожий на змеиный, взгляд специального агента Дэвида Росси, который тот не сводил с меня с тех пор, как увидел в главном офисе.

Делать вид, что я не замечаю его повышенного внимания, было очень сложно, но я прилагала для этого все усилия, намеренно глядя на мужчину не дольше, чем это было бы необходимо для проявления вежливого интереса, и старательно делала вид, что тонкая папка на столе передо мной, — самая невероятная и любопытная вещь в моей жизни. Притворяться и подавлять настоящие эмоции в помещении, наполненном одними профайлерами, было невероятно глупо, потому что если они действительно имели ту славу, о которой мне приходилось слышать, то и раскусить меня им не составило бы большого труда. Собственно, и сам агент Росси, скорее всего, прекрасно понял, что я его узнала, судя по тени недоумения, то и дело сквозящей в глазах, но активных попыток выяснить все и сразу мужчина пока не принимал.

И за это уже спасибо.

Не узнать агента я не могла, он был кем-то вроде напоминания из той, прежней жизни, в которой все было совершенно просто и легко, и в первый момент нашей встречи я даже не смогла понять, чего мне хочется больше, — громко засмеяться или расплакаться от горечи, комком застывшей где-то в горле. Наверное, удержать бурлящие в груди чувства мне не удалось бы, будь я более эмоциональна, однако укоренившийся в последние полгода излишний флегматизм не торопился меня подводить. Вернуть контроль над эмоциями получилось очень быстро, присутствие Росси меня почти уже не волновало, и лишь время от времени сердце пропускало удар, заставляя чувствовать себя совершенно паршиво. Неприятные вспоминания покидать сознание совсем не спешили, они вертелись в голове назойливым пчелиным роем, сверля виски, и я то и дело проклинала Портера за то, что он втянул меня во все это.

Нет, он явно даже не догадывался о том, что я могу быть знакома с кем-то из команды ФБР, и уж точно не приставил меня к ним специально, но отказать себе в удовольствии обвинить хоть кого-то во всех своих бедах я не могла, уж слишком большим было искушение.

Подобным мыслям я предавалась, заняв самый дальний и неприметный угол, чтобы не обращать на себя чужого внимания, и если не считать Росси, то на меня никто даже и не смотрел, словно я и вовсе была пустым местом. Подобное открытие совсем не задело, разве что вызвало кривоватую усмешку, обнажившую зубы в злом оскале. Я ведь прекрасно знала, какое впечатление произвожу на людей, и слишком долгое время мне было абсолютно все равно, что могут подумать или сказать другие, а сейчас подобное пренебрежение было… оправдано?

Изо дня в день меня окружали одни и те же люди, которых я знала много лет, которые знали, что происходит, и которые привыкли к подвешенному, безумному состоянию, в котором я пребывала долгие полгода, а сейчас в этот маленький, компактный мирок вторглись чужие, и такие изменения мне совсем не нравились.

Взгляд, блуждающий по конференц-залу, натолкнулся на гладкую поверхность стеклянного стола, с которой на меня смотрело мое собственное, немного размытое и нечеткое отражение. Тощая, нескладная фигура, облаченная в старые, потертые джинсы и видавшую виды майку, спутанные, неровные пряди темных волос, обрамляющих узкое скуластое лицо, слишком густо подведенные карие глаза, черный карандаш под которыми уже успел размазаться, и стойкий запах сигарет, которыми полностью пропиталась одежда и неопрятная шевелюра. Эдакое ходячее недоразумение с претензией на легкое безумие, и совсем не странно, что относились ко мне господа из ФБР несколько скептически, если не сказать недоверчиво.