Крылья (СИ) - Славина Ирена

Я перевожу взгляд с руки на её лицо. Спокойное, умиротворенное лицо, уверенный подбородок, на щеке — кровоподтёк, над ключицей — едва заметный шрам от катетера. Что если она заслуживает знать, что случилось с её дорогим Феликсом? Я сижу над ней, понимая, что с минуты на минуту она может прийти в себя, и в первый раз в жизни не могу быстро и уверенно принять решение.

Если я не сделаю инъекцию сейчас, то придется расхлёбывать кашу.

Если я сделаю укол, то больше никогда её не увижу.

Из разбитого носа на ворот моей рубашки капает кровь. Ладно, один — ноль! Хотя бы за отлично поставленный удар. Правда, какое же сейчас, черт возьми, неподходящее время и место для разговоров...

Я бросил шприц обратно в бардачок и стал искать ручку и бумагу. Ручка нашлась, а вот с бумагой было туго. Мне на глаза попалась стопка маячков для окольцовки. Я развернул в пальцах тонкую полимерную ленту, похожую на бумагу, и втиснул на неё несколько строк: «Мне показалось, что всё, о чем ты говорила, — важно для тебя. Обстоятельства не способствовали спокойному разговору, но, если ты сможешь держать себя в руках, можно встретиться и поговорить. Завтра... — вспоминаю число, — 22 апреля, в 7 вечера я буду ждать в ресторане гостиницы «Heaven»...».

Я свернул маячок трубочкой и сунул в карман её куртки.

Минутой позже рядом остановилась машина такси. Я перенёс тело девушки в машину и поручил таксисту отвезти её с подругами в ближайшую клинику. Альцедо уселся за руль, и мы двинулись в обратную сторону.

***

— Ох, дерьмо, я не верю что всё это наконец закончилось, — защебетал Альцедо, пристраивая задницу на пассажирское сиденье.

— Чего эта пигалица хотела? Пыталась стряхнуть с тебя бабки за то, что чуть не переехали её? Опа... подожди-ка... Что с твоим носом? Она что, врезала тебе?

— Врезала. И, кстати, все не закончилось. Всё только началось.

— Что? — довольная улыбочка на лице брата моментально погасла.

— Она узнала меня. Оказалась близкой знакомой того, кто пожаловал мне это тело.

— Крис, — Альцедо всматривается в моё лицо. — Ты же сделал ей инъекцию, да? Скажи, что ты сделал ей эту долбанную инъекцию...

Я качаю головой. Он откидывается на спинку кресла, схватившись за голову.

— Почему?!

— Завтра я встречусь с ней и расскажу, что потерял память, и того Феликса, которого она знала, больше нет. Мне кажется, что она... — я попытался подобрать нужные слова, — заслуживает знать.

Альцедо нервно рассмеялся.

— Не заслуживает. Имей в виду, что если у этой девицы на тебя зуб, — а судя по тем взглядам, которые она тебе отвешивала всю дорогу, это весьма вероятно, — то завтра к месту встречи она может прийти с вооруженным отрядом. Мы знаем только малую толику из всего того, что твой Феникс наворотил до того, как сыграл в ящик. Может быть он обокрал эту малышку, избил или изнасиловал, кто, черт возьми, знает? И что тогда? Вместо возвращения домой ты застрянешь в ближайшей тюряге. Если бы у этого субъекта не было криминального прошлого, я бы не дергался, но в данной ситуации... Нет, конечно Уайдбэк вытащит твою задницу из любой передряги, но скольких усилий это будет стоить? Может быть стольких, что тебе будет проще повеситься прямо в камере. И все из-за чего? Из-за девчонки! Может быть, она не стоит даже тысячной доли того, что ты собираешься для неё сделать!

Остаток вечера Альцедо пребывал в весьма дурном настроении. Ужин в ресторане отеля стал ему поперек горла, рабочие звонки из Уайдбэка раздражали, так что он совсем вырубил телефон и в десять вечера отправился спать.

Я обработал переносицу противоотёчным средством — завтра к утру отек станет практически невидимым — и вышел на балкон глотнуть черной, как смертный грех, ночи.

— Что теперь, Феликс? — вслух говорю я, разглядывая золотые россыпи городских огней. — Твои остаточные реакции вели меня сюда, чтобы найти девушку по имени Лика и всё ей объяснить? Окей, по рукам. Завтра я встречаюсь с ней в ресторане на первом этаже и скармливаю ей историю про амнезию и новую жизнь. Этого будет достаточно, чтобы её имя перестало мелькать в этой голове, или ты хочешь от меня еще чего-то?

Мой телефон внезапно начинает звонить. Звонок до того неожидан, что я почти готов увидеть имя Феликс на дисплее... Нет, незнакомый номер, звонящий из чёрт его знает какой страны...

— Да?

— Крис, — тихо говорит мне женщина, голос которой я не слышал никогда прежде. — Это я, Диомедея...

Дар речи покидает меня. Я прилипаю к телефону ухом и хватаю воздух, как астматик.

— Дио?! О небо, ну наконец-то! Где ты?!

— Мне нужна твоя помощь, иначе я отсюда не выберусь... Только ни слова в Уайдбек, умоляю...

27. Лика. День второй

— Я в Египте, долина Нила, я продиктую тебе точные gps-координаты. Женщина лет тридцати, среднего роста и телосложения. Упала с лошади, раскроила голову об камень. Я провела два месяца в госпитале в Александрии. Потом меня забрали домой, на ферму.

— Ты в порядке?

— Да, я в полном порядке. Рана зажила, обо мне заботятся.

— Подожди, то есть уже в декабре ты вышла из госпиталя?

— Да.

— Дио, апрель на дворе!

— Я знаю, знаю... Но мне было хорошо здесь. И надо было о многом подумать. Я решила, какая разница, где проходить реабилитацию... А тут тростниковые поля, и солнце, и лошадки, настоящий рай...

— Лошадки?! — психанул я. — Мы все с ума чуть не сошли!

— Прости... Да, я представляю... Но зато теперь я хочу домой. Меня хотят выдать замуж. Семейство паникует, думают, что я слегка тронулась умом после травмы... Я же теперь не говорю по-арабски и наглухо позабыла все молитвы. Когда я заговорила по-английски, они чуть из штанов не повыпрыгивали от удивления... Родичи боятся, как бы не стало хуже, тогда мне вообще замужества не видать, а я и так засиделась, ха-ха...

— Что нужно? Приехать за тобой?

— Да. Просто сделай поддельный паспорт и увези меня отсюда. Я пришлю тебе свою фотографию. И ни слова Уайдбеку, прошу. Родителям тоже не говори... Просто забери меня отсюда. Вчера сняли мерки для свадебного хиджаба, пора сваливать...

— Договорились. Паспорт будет готов через несколько дней, раньше без помощи Уайдбека у меня вряд ли получится. Не критично? Пришли мне свои gps-координаты и фотографию. Я приеду за тобой через пару дней.

— Окей, — согласилась Дио. — Я соскучилась по тебе.

— Я тоже... Тебе точно ничто не угрожает?

— Клянусь. Я в норме.

Я вернулся в номер, растолкал Альцедо и сообщил ему радостную новость. Тот минут десять танцевал на диване, улюлюкая и потряхивая белокурой гривой. Ни дать ни взять, чирлидерша на чемпионате по американскому футболу. Не хватало только гольф и помпонов...

***

Ближе к девяти мы спустились в ресторан гостиницы на завтрак, постояльцев почти не было, за окном моросил слабый дождь. Альцедо жевал горячий бутерброд и ни на секунду не прекращал свой инструктаж по основам безопасности:

— Было очень умно назначить ей встречу прямо в ресторане нашей гостиницы.

— Я больше не знаю никаких других приличных мест.

— Если у этой пигалицы зуб на тебя, она притащит сюда отряд полицейских!

— Не притащит.

— Сядь в самом укромном углу, например вон в том, и сначала проверь, придет ли она одна...

— Ты чёртов параноик.

— Возьми с собой пушку. Тут, судя по всему, сейчас не сезон, народу будет немного, успеешь отстреляться.

— О-о-о... — простонал я.

— И сбрей бороду. Они будут искать парня с бородой, а ты-то будешь уже — не с бородой!

— Не хочу. Так теплее.

Альцедо рассмеялся, потом подавился, потом кашлял, пока не потекли слезы. Потом начал рвать салфетку и вытирать размазавшуюся тушь.

— Я знаю, что мне нужно! Водостойкая тушь!

— Изабелла, ты и так красивая, даже с размазанной тушью. Так даже драматичней.

Альцедо согнулся пополам в новом приступе смеха. Две престарелые дамы, жующие за соседним столиком салат, неодобрительно закивали головами.