Извращенная Гордость (ЛП) - Рейли Кора

— Пытаешься уговорить моего силовика предать меня?

— К сожалению, все, кого я встречала до сих пор, верны тебе.

Это была правда, и они не могли винить в этом даже страх. Несмотря на его репутацию, люди, близкие к Римо, казалось, терпели его, возможно, даже любили.

Римо тоже оставил дверь открытой и держал нас на расстоянии вытянутой руки. Что-то в нем было не так, и это заставило меня забить тревогу.

— Позволь мне поговорить с братом, — сказала я. Я не могла заставить себя сказать "пожалуйста".

Римо склонил голову набок, оценивающе глядя на него.

— А как же Данило? Ты не хочешь поговорить со своим женихом? В конце концов, если бы не я, он уже был бы твоим мужем.

— Сэмюэль. Я хочу поговорить с Сэмюэлем.

Его глаза на мгновение сузились, прежде чем прошлись по мне.

— Что я получу за то, что позволю тебе поговорить с ним?

— Я не шлюха, — отрезала я. — Я не дам тебе этого в обмен на звонок.

Римо приближался медленно, как хищник.

— Ты отдашь мне это бесплатно?

— Ад замерзнет прежде, чем это произойдет.

Он прижал меня к стене. Яростная вибрация, которую он испускал, была даже сильнее, чем обычно, и это начинало нервировать меня. Я не была уверена, что заставило его так нервничать, но я знала, что нужно быть осторожной.

— Разве твой брат не стоит поцелуя? — он насмехался.

— Мой брат не хотел бы, чтобы я отдавала поцелуй.

— Ты уже отдала свой первый поцелуй, Ангел. Что еще так важно?

Его темные глаза скользнули по моему лицу, задержавшись на губах.

Я нахмурилась.

— Один поцелуй, и ты позволишь мне поговорить с братом? Завтра?

— Один поцелуй, — согласился он с мрачной улыбкой.

Я приподнялась на цыпочки, схватила его за шею, чтобы притянуть еще ниже, и на секунду прижалась губами к его губам, прежде чем отодвинуться.

— Всё. Один поцелуй.

Римо покачал головой, его лицо все еще было близко к моему.

— Это был не поцелуй.

— Ты не уточнил детали поцелуя. Я поцеловала тебя. Теперь выполняй свою часть сделки.

Римо обхватил мое лицо ладонями и прижал к себе.

— Я показал тебе то, что считаю поцелуем. На меньшее я не соглашусь. — я нахмурилась, но пытаться смотреть на Римо было нелепо. — Недостаточно храбра? — пробормотал он.

Я вздрогнула от низкого вибрато его голоса. Схватив его за рубашку, я резко потянула его вниз. Наши губы соприкоснулись, но Римо не шевельнулся, ожидая, что я сделаю следующий шаг.

В порыве негодования мой язык коснулся его губ, и, несмотря на жар, поднимающийся к моим щекам, я выдержала его темный взгляд. Момент самоконтроля был сорван с меня, как только Римо углубил поцелуй. Он взял инициативу на себя, требуя ртом и языком, чтобы я сдалась. Я с трудом поспевала за ним. Его запах и жар поглотили меня, заставили мое тело ожить самым ужасающим образом.

Рука Римо коснулась моей талии, а затем двинулась вверх, ближе к груди. Моя реакция была инстинктивной, привитой тренировками защиты с Сэмюэлем; я дернула коленом вверх.

Римо отреагировал быстро, его рука метнулась вниз, но импульс все равно заставил мое колено задеть его пах. Он зарычал, и я замерла, застыв от страха из-за его взгляда. Он тяжело дышал, его взгляд обжигал меня своей интенсивностью. И все же я почувствовала облегчение, потому что сомневалась, что нашла бы в себе силы прервать поцелуй.

— Ты не должен прикасаться к кому-то без их явного разрешения, иначе они могут попытаться защитить себя, — сказала я, потому что, очевидно, не знала, когда заткнуться.

— Я не спрашиваю разрешения, — резко ответил Римо.

Несмотря на дрожь в руках, я прижала ладони к груди Римо и толкнула его. Он не сдвинулся с места, приподняв темную бровь. Я выдержала его взгляд, и он сделал осторожный шаг назад, наконец отпустив меня. Мой взгляд метнулся к его рукам, сжавшимся в кулаки так, что побелели костяшки пальцев, потом снова к его лицу.

Я вздрогнула от резкости его выражения и, не думая об этом, отвернулась и пошла к окну, освобождая пространство между нами.

Он последовал за мной, и его дыхание обдало мое ухо, когда он наклонился.

— Мне лучше уйти. Сегодня не лучшее время, чтобы быть рядом с тобой. Спокойной Ночи, Ангел.

Его пальцы откинули мои волосы, и он поцеловал меня в шею, чувствительное место между плечом и шеей, заставив меня подпрыгнуть от удивления. Я хлопнула рукой по месту, ошеломленная покалыванием.

Дверь закрылась с тихим щелчком, затем замок повернулся. Я вздрогнула, перевела дух и прижалась к подоконнику.

Позволит ли мне Римо поговорить с Сэмом? Мне следовало спросить, но присутствие Римо слишком ошеломило меня.

Эта игра становилась опасной более чем в одном смысле. Вопрос только в том, кто потеряет контроль первым?

РИМО

Я стоял перед дверью Серафины, мертвой хваткой вцепившись в ручку. Мне хотелось вернуться и посмотреть, что еще можно вытянуть из Серафины с ее братом, но я подавил желание. Глубоко вздохнув, я прислонился лбом к дереву. Так Нино нашел меня.

Краем глаза я видел его ноги и, даже не поднимая глаз, мог представить, какое оценивающее выражение он мне придавал.

— Как все прошло с Адамо и Харпер?

Я выпрямился, и, как и было предсказано, Нино смотрел на меня с тем спокойным вниманием, которое заставляло меня взбираться на стену.

— Данте звонил. Он хочет поговорить с тобой. Он, кажется, потерял терпение. — сказал он.

— Он не станет рисковать, если это означает, что я могу убить Серафину.

Нино наклонил голову.

— И все же ... мы должны начать выдвигать требования.

— Может, ты и прав. Подумай о каком-нибудь нелепом требовании, на которое он, возможно, не согласится; я еще не закончил играть. Спроси у него про Индианаполис или Миннеаполис. Меня не волнует.

Мускул на челюсти Нино напрягся, явный признак его раздражения на меня.

— Хорошо. Я пошлю ему сообщение.

— Скажи ему, что завтра я разрешаю Серафине видеозвонок с ее братом. Ему лучше быть готовым к восьми утра.

— Ты слишком близко к этому подходишь. Посвящение Адамо начинается в одиннадцать.

— Достаточно времени, — сказал я и нахмурился. — Ты не сказал мне, что случилось с Харпер.

— Как и ожидалось, она использовала Адамо, чтобы снабжать ее наркотиками. В тот момент, когда он сказал ей, что ничего не может ей дать, она бросила его и призналась, что трахалась с другим парнем. Адамо раздавлен. Он принимает все это слишком близко к сердцу.

— Он сердится?

— Зол на Мейсона, а не на девушку.

Я улыбнулся.

— Этого достаточно. Нам все еще нужен кто-то, с кем Адамо сможет разобраться завтра. Скажи Фабиано, что я хочу, чтобы он привел Мейсона на посвящение.

Нино задумался.

— Может, это сработает. Ревность и разбитое сердце хорошие мотиваторы для жестоких действий.

— Где он?

— На улице, курит. Я дал ему одну сигарету.

— Пойду поговорю с ним.

— Я не уверен, что он лучший партнер по диалогу на данный момент.

— Я тоже.

— В этом-то и проблема, — сказал Нино с кривой улыбкой.

— Иди трахни свою жену и перестань меня бесить.

— Ты не был в Сахарнице с тех пор, как привез сюда Серафину.

Я вздохнул.

— Может быть, я не в настроении для шлюх. Я беру несколько дней безбрачия.

— Ты не делал этого с тех пор, как начал трахаться.

— Прекрати все анализировать, Нино, — прорычал я и зашагал прочь, прежде чем ударить его.

Адамо сидел в шезлонге у бассейна, хмуро глядя в темноту, сигарета свисала изо рта, придавая его лицу зловещее сияние. Он не поднял глаз, когда я опустился рядом с ним.

Он глубоко затянулся сигаретой, и мне потребовалось все мое почти несуществующее самообладание, чтобы не вырвать эту чертову штуку у него изо рта.

— Ненавижу, — пробормотал он.

— Ненавидишь что?

— Ненавижу, что с нашей фамилией люди всегда чего-то от нас хотят.