Я отправила Сэмюэлю несколько сообщений, сказав, что я в безопасности и спросив, все ли с ним в порядке. Он еще не ответил, но я знала, что он прочитал сообщения. Может быть, его рана еще слишком свежа. Пяти дней было недостаточно, чтобы смириться с тем, что сестра предала тебя ради человека, которого ты ненавидел больше всего на свете. Мои сообщения маме и Софии даже не были получены. Я подозревала, что папа купил им новые номера, чтобы я не могла с ними связаться.
Я подошла к Киаре, которая помешивала новую порцию детского питания пюре из сладкого картофеля.
— Вы дарите друг другу рождественские подарки?
Вчера Нино дал мне кредитную карточку с одного из банковских счетов Фальконе, и, хотя сначала я хотела отказаться, я взяла карточку. Римо, похоже, решил удостовериться, что у меня есть все необходимое. Тем не менее, было немного странно использовать их собственные деньги, чтобы купить им подарки, но я больше не могла получить доступ к счетам моей семьи.
— Ну, прошлый год все еще был Рождественским испытанием. Нино и его братьям все еще нужно привыкнуть к женскому присутствию в их жизни, но я подарила им подарки, и через несколько дней после Рождества я получила подарки от них. — она засмеялась. — Я думаю, в этом году подарки будут получены вовремя.
— Я не знаю, что дарить им все. Я не знаю их достаточно хорошо, и я еще не чувствую себя частью этой семьи …
Она коснулась моего плеча.
— Но ты часть семьи, Серафина. Это странная ситуация для всех нас, но это лучшее, что могло случиться, особенно для Римо.
— Думаешь? — прошептала я.
— Я знаю, — твердо сказала она. — Как у вас дела?
— Я стараюсь держаться на расстоянии. Я боюсь позволить слишком много близости так быстро.
— Но ты хочешь быть с ним?
Я рассмеялась.
— Не думаю, что у меня есть выбор.
— Он тебя не заставит.
— Это не то, что я имею в виду. — сказала я спокойно. — Не думаю, что мое сердце или тело оставят мне выбор.
Она кивнула, на ее лице отразилось понимание.
— Я так рада за вас обоих, за вас четверых.
— Как ты думаешь, Римо способен ... любить?
Киара задумалась.
— В детстве они с Нино прошли через ужасные испытания. Это сформировало их в людей, которыми они являются сегодня. Это все еще влияет на них. Не знаю, что это сделало с Римо. Если его части были безвозвратно уничтожены …
Я не стала спрашивать, какие ужасы таятся в прошлом Римо. Киара сказала бы мне, если бы считала, что она может об этом говорить. Если я хочу узнать, мне придётся спросить его.
— Если ты хочешь пойти за рождественскими покупками, мы можем пойти вместе завтра. Фабиано может охранять нас.
— Было бы неплохо, — сказала я.
Несмотря на протесты Нино, Римо спустился к обеду, и мы расселись за обеденным столом.
Грета и Невио сидели на своих новых стульчиках между Киарой и мной. Я взяла на себя работу, пытаясь втиснуть еду в рот Невио, так как Грета, казалось, хорошо справлялась с Киарой.
Все это время я чувствовал на себе взгляд Римо с выражением, которое могла описать только как тоску. Моя еда все равно остывала, поэтому я решила дать ему шанс стать настоящим отцом.
— Почему бы тебе не попробовать?— спросила я Римо.
Я не была уверена, был ли он заинтересован в кормлении или походил на некоторых отцов, интерес которых к своим детям заканчивался, когда требовалось что-то сделать.
Все сделали паузу на мгновение. Римо отложил вилку и встал. Его движения все еще были скованными, не только из-за бинтов; потребуется некоторое время, чтобы его сломанные кости и синяки зажили.
Я уступила ему стул, взяла тарелку и уселась на место, которое он освободил. Невио пытался схватить ее, но ложка и тарелка были вне его досягаемости. Я могла сказать, что он был разочарован ситуацией, и раздражение быстро к нему приближалось.
Римо взял ложку и поднес ее к лицу Невио, но он не удержал его рук. Прежде чем я успела предупредить его, Невио схватил ложку и запустил пюре из сладкого картофеля через комнату. Большая его часть приземлилась прямо на рубашку Римо. Остальное в лицо Нино.
Я прикусила щеку изнутри, чтобы сдержать смех. Киара не проявила той же сдержанности. Она расхохоталась. Нино вытер лицо салфеткой, его глаза смотрели на смеющуюся жену — и мягче, чем я когда-либо видела этот взгляд.
Невио возбужденно раскачивался в кресле с беззубой улыбкой на лице. Римо посмотрел вниз на себя, потом на сына, и губы его дрогнули. На этот раз он взял руки Невио в свои большие, прежде чем поднести ложку ко рту. Невио сжал губы, явно недовольный ситуацией.
— Это напоминает мне тебя, Адамо, — сказал Римо.
Адамо поморщился. Нино кивнул.
— Ты всегда устраивал беспорядок во время кормления.
— Если мы начнем обмениваться детскими историями, я уйду, — пробормотал Савио.
Римо повернулся к Невио и подтолкнул ложкой его губы.
— Давай, Невио.
Я встала и присела на корточки рядом с высоким стулом Невио.
— Давай, Невио, покажи папе, как хорошо ты ешь.
Римо посмотрел на меня сверху вниз, его лицо застыло, когда я назвала его папой. После минутного колебания Невио наконец позволил Римо положить ложку в рот.
Я улыбнулась, выпрямилась и поцеловала Невио в голову. Затем я наклонилась над Гретой и сделала то же самое. Она улыбнулась мне с ложкой во рту, и мое сердце просто взорвалось с благодарностью.
Я поймала взгляд Римо, но быстро отвела глаза, потому что его взгляд угрожал разрушить мою решимость держаться на расстоянии.
• ── ✾ ── •
Уложив близнецов спать, я схватила телефон и направилась в спальню Римо. Нино практически затащил его туда, чтобы он мог лечь и отдохнуть.
Я постучала.
— Входи, Ангел.
Нахмурившись, я вошла.
— Как ты узнал?
Он посмотрел на меня с выражением, от которого у меня по спине пробежала дрожь.
— Потому что мои братья не стучат, они врываются, а Киара обычно держится подальше от моей спальни.
Я кивнула, все еще держа руку на двери, раздумывая, оставить ли ее открытой на всякий случай.
Римо понимающе улыбнулся.
— Я практически прикован к постели. Нет причин для беспокойства. Я не буду нападать на тебя.
Прикованный к постели. Если бы. Этого человека нелегко сломить. Я закрыла дверь. Я не беспокоилась о том, что Римо сделает шаг. Я боялась, что брошу осторожность на ветер и сделаю то, о чем мечтала целую вечность.
— Как будто это тебя остановит.
Римо ничего не сказал. Я подняла телефон.
— Я подумала, ты захочешь посмотреть фотографии Невио и Греты.
— С удовольствием, — сказал Римо, отодвигаясь в сторону, чтобы рядом с ним было место на кровати.
Я посмотрела на место, потом на Римо, облокотившегося на подголовник голым торсом. Даже повязки не делали Римо менее привлекательным.
Пытаясь скрыть свои мысли, я небрежно подошла к нему и опустилась рядом, вытянув ноги перед собой. Римо задержал на них взгляд. Я была в платье и без колготок, потому что в доме было на удивление тепло. Мурашки прошлись по моей коже.
Я откашлялась и щелкнула по первой фотографии, которую мама сделала вскоре после того, как я родила близнецов. Я держала их на руках и смотрела на них с усталым, но обожающим выражением.
Римо наклонился и коснулся моей руки. Несмотря на материал моего платья между нами, покалывание пронзило меня от короткого контакта.
— На фото ты бледная, — тихо сказал он.
— После двадцати двух часов родов все такие.
В темных глазах Римо промелькнула тоска.
— Хотела бы я, чтобы ты был там....если бы я знала то, что знаю сегодня, я бы приехала в Вегас раньше. Прости, что отняла это у тебя.
Римо взял меня за подбородок, и я напряглась, потому что он выглядел так, будто собирался поцеловать меня.
— Сожаление о прошлом это напрасная трата энергии. Мы не можем изменить прошлое, как бы нам этого ни хотелось.
