- У тебя пять минут, - сказал охранник, предварительно сняв наручники. Он вытащил сигареты, закурил, а Авиан тем временем неуклюже вошел в кабинку, плотно прикрывая двери. Здесь, без присутствия альф, дышать было немного легче, но голова все равно кружилась, поэтому Авиан прижался плечом к стене, поднес к уху трубку и быстро застучал по кнопкам, набирая знакомый номер мобильного Кристиана. После прошлого дня и такой тяжелой ночи каждая минута нахождения здесь казалась проклятием. Дело было даже не столько в физических ощущениях, хотя, бесспорно, в течке было мало приятного, а в моральном состоянии. Авиану никогда и никто не объяснял, что значит быть омегой, как справляться с бурей разрывающих на куски эмоций. Было просто страшно оставаться одиноким в такой ситуации, без поддержки и утешающих слов понимающего папы.
Медленно текли секунды, в трубке раздавались протяжные гудки, но Кристиан все не отвечал. Авиан предпринял еще одну попытку, а потом еще одну... Времени на звонок оставалось совсем мало, и внутри зарождалась паника. Господи Боже, что же делать, если он не дозвонится? Когда очередная попытка не увенчалась успехом, Авиан одеревяневшими пальцами в отчаянье набрал домашний номер. Сейчас он был готов просить помощи даже у Джастина, ведь, в конце концов, восемнадцать лет своей жизни Авиан считал его отцом и любил, несмотря ни на что.
- Алло, - на другом конце провода раздался звонкий голос. - Я слушаю.
- Антуан... - задушено протянул Авиан, узнав в говорившем младшего брата. - Как же я рад тебя слышать... - на глаза навернулись слезы - от тоски, страха и этой постоянной боли, от всего на свете. Но плакать сейчас было не время, пять минут подходили к концу.
- Вин? Это ты, да?
- Да, Тони, да. Как ты, мелкий?
- Хорошо. А ты как? Отец не разрешил к тебе ездить, говорит, что омега не может так позориться, - Авиан был готов поспорить, что сейчас брат капризно надул губы. Полгода назад ему исполнилось шестнадцать, но и до официального определения статуса можно было с уверенностью сказать, что Антуан омега. Это проявлялось не только во внешней хрупкости, но и в поведении, манерах и до безобразия вредном характере. Впрочем, это не мешало ему быть всеобщим любимцем.
- Все хорошо, малыш. Извини, я не могу говорить сейчас. Позови папу к телефону, пожалуйста, - Авиан затаил дыхание в ожидании ответа. Только бы успеть...
- Папу?
- Криса! Кристиана позови! - пальцы дрожали от нетерпения, пришлось вцепиться в трубку обеими руками, чтобы не выронить ее случайно.
- А его нет, - ответил Антуан и быстро затараторил заговорщическим шепотом: - У нас тут такой скандал был. Кристиан поругался с отцом, а тот даже, кажется, ударил его. А на следующее утро они уехали вдвоем, даже не попрощались, - голос стал обиженным, Авиан уже толком не слушал. Его мир рассыпался... Он и сам не понял, как оказался на полу, прижимаясь пылающим лбом к холодному стеклу. Трубка повисла на шнуре и оттуда еще доносились обрывки фраз, которые удавалось различить через раз: - Родители на звонки не отвечают... Адриан должен за мной присматривать, но он уехал на побережье, представляешь? Мистер Стивенсон не дает покоя... зануда такой... неприлично и неподобающе - его любимые слова... ведь я уже взрослый! Вин, ты меня вообще слушаешь? Ви-и-ин?!
- Лайер, время вышло! Ты чего, блядь, уселся? - Авиан поднял затуманенный взгляд на охранника, стоящего теперь на пороге. Внутри зарождалась истерика, сумасшедший хохот уже клокотал где-то в горле, но все не мог вырваться наружу вместе со слезами и криком. Хотелось послать его нахуй, потому что терять было нечего. Последняя надежда выбраться отсюда сейчас рассыпалась стеклянной пылью и оседала на коже, впитывалась в сознание, доводя до паники. Только голос младшего брата, настойчиво доносящийся из телефона, остановил Авиана от порывистого решения.
- Секунду, - прохрипел он и, игнорируя сердитый взгляд конвоира, неловко поднялся, снова поднес трубку к уху: - Тони, слушай меня внимательно! Слушай! Если родители позвонят тебе, если они свяжутся через Адриана, если вернутся, то сразу попроси их приехать ко мне. Это срочно, понимаешь? Ты не забудешь?
- Вин, что-то случилось, да? - голос Антуана стал дрожать, и это почему-то вернуло хотя бы крупицу моральных сил. Как бы все ни было плохо, Авиан всегда оставался старшим братом и не имел никакого права пугать младшего. Поэтому он сглотнул комок в горле, вздохнул и как можно тверже произнес:
- Нет, ничего, о чем стоило бы волноваться, не случилось. Не переживай, малыш. Просто нужно срочно поговорить с родителями. Не забудь, хорошо? Сейчас мне нужно идти. Я люблю тебя.
- И я... - дослушивать Авиан не стал, быстро опустив трубку на рычаг. Эти слова окончательно бы добили, а сил и так не осталось.
- Наконец-то! Или ты думаешь, что если тебя трахает Хесс, то у тебя какие-то особые льготы, парень? - охранник ковырялся пальцем в зубах, ногтем счищая налет, и Авиан с ужасом понял, что его в любой момент стошнит. Хотелось просто лечь на пол, свернуться в клубок и жалобно скулить, но такой возможности, конечно же, не было. Вместо этого приходилось слушать не в меру разговорившегося бету, и надеяться, что хватит сил выстоять на ватных ногах. - То, что вы подставляете дырку не делает вас особенными, ты понимаешь? Нет-нет, наоборот, превращает вас в обычных шлюх, которым не засадит только ленивый, - он хохотнул, а потом шепотом спросил, дыхнув перегаром в лицо: - Ну, каков Хесс в койке?
Авиан поднял взгляд и усмехнулся уголком рта. Как там было написано в учебнике по анатомии? "Гормональный фон омег нестабилен, что приводит к частой смене эмоций"? Только сейчас он понял, почему Кристиан мог в одно мгновение рыдать над мелодрамой, а в следующее - швырнуть вазой в прислугу. Это было страшно. Он пытался усмирить свои чувства, анализировать и действовать согласно логике, но ничего не выходило. Ему было плохо! Настолько плохо, как же они все не понимают? Охранник ждал ответа, а Авиан молча рассматривал его полное лицо, с красным мясистым носом и капиллярной сеткой на коже. Наверное, ему было около сорока. Конечно же, не женат. И, естественно, не имел партнера уже долгие-долгие годы, разве что за деньги. Все эти наблюдения сложились в единую картинку, и Авиан ляпнул прежде, чем воспаленный мозг успел подать сигнал опасности:
- А почему спрашиваешь? Хочешь, чтобы он тебя трахнул?
Измученный бессонной ночью и лихорадкой, истощенный до предела, Авиан, конечно же, не смог увернуться от удара и удержаться на ногах. Громадный кулак врезался куда-то в уголок рта, кожа на пересохших губах лопнула, во рту разлился металлический привкус крови, которая начала стекать вместе со слюной по подбородку. Он не успел даже стереть ее, потому что охранник с размаху ударил ногой, обутой в тяжелые сапоги, по животу. Из легких со свистом вырвался воздух, Авиан сложился пополам, инстинктивно прикрываясь от пинков. Какой же черт дергал его за язык?
