Непростительно молод (СИ) - "Shamal"

Я с интересом заглянул в нее и невольно нахмурился.

— Косметика? Серьезно?

— Только не нужно говорить, что мне не хватает женского тепла! — отмахнулся Дима, беря в руки какую-то коробочку. — Это эксперимент, понятно?

Он опустил кисточку аппликатора в тени для век, и я покорно закрыл глаза, позволяя вытворять с собой все, что он захочет.

— Только не ярко! — попросил я.

— Не бойся, драг-диву я из тебя делать не буду. Это всего лишь нежно-розовые тени, чтобы чуть-чуть высветлить верхнее веко. У тебя и без того красивые глаза, но это сделает их выразительнее.

Дима наконец-то закончил с тенями и позволил открыть глаза.

— Можно посмотреть? — попросил я, потянувшись руками к лицу.

— Нет, потом, — он перехватил меня за запястье и придирчиво окинул взглядом свою работу. — Неплохо. Теперь подведем немного… Тушью пользоваться не будем, мне нравятся твои ресницы.

Кивнув, я позволил ему приблизить острый кончик карандаша к своему лицу, но, когда он коснулся нижнего века, я зажмурился и дернулся назад.

— Да не переживай ты! — фыркнул мужчина, положив руку мне на плечо. — Я не выколю тебе глаз!

— А вдруг! — огрызнулся я и выхватил у него карандаш. — Дай я сам!

Я никогда раньше не делал ничего подобного и, честно говоря, не собирался, но лучше самому попробовать, чем доверить такое опасное дело другому человеку.

Я подошел ближе к зеркалу и внимательно посмотрел на свое отражение. Дима не обманул, он действительно использовал нежно-розовые тени, которые не опошляли образ, а подчеркивали мои глаза.

— Ты обворожительный, — произнес он, неотрывно глядя на меня через зеркало.

Я покраснел, улыбнулся и, чтобы скрыть смущение, принялся осторожно подводить веки…

— Нет-нет! — вдруг воскликнул Дима. — По линии ресниц и чуть ниже, видишь? И во внутренних уголках не крась, лучше во внешних растушуй…

— Блять, откуда ты столько знаешь? — проворчал я, но постарался следовать его указаниями. Действительно, получалось красиво. С верхним веком было сложнее. Прокрашивать между ресниц не получалось, и потому я больше растушевывал. — Черт, я кажется, все испортил! Ты уверен, что тени нужно было наносить сначала, а не потом? Потому что теперь это какое-то бурое нечто…

— Наверное, ты прав, — Дима прищурился и протянул мне ватную палочку. — Подправь немного…

Я вытер лишнее и позволил ему снова нанести тени. Теперь получилось красиво. Действительно красиво. Мои голубые глаза казались в несколько раз ярче, а взгляд таким дерзким и вызывающим, что у меня дух перехватило. Так вот, что ощущает девушка, когда смотрит в зеркало на улучшенную версию себя!

Я коснулся лица и отпрянул, заметив позади себя Диму.

— Ты прекрасен, конфетка, — усмехнулся он, притягивая меня к себе. Пальцами прошелся по моей щеке, обхватил за талию, а второй рукой залез под рубашку, приподнимая край, чтобы я мог увидеть свой уже порядком возбужденный член. — Ты весь такой сладенький, что мне хочется тебя съесть, — он припал губами к шее, и я прогнулся в пояснице, прижимаясь ягодицами к его паху.

Он без ума от меня…

— Останься сегодня на еще одну ночь, — прошептал Дима, поглаживая меня между бедер, будто случайно задевая края растянутой и чувствительной дырки. Я шире расставил ноги, давая ему пространство для действий, и он одобрительно зарычал, проталкивая в меня сразу два пальца.

Они вошли без боли и сопротивления, но я все равно не был уверен, что готов к очередному заходу. Правда, Дима моего мнения не спрашивал. Он толкнул меня к зеркалу, заставляя опереться о шкаф, и, обхватив одной рукой за талию, приподнял сзади край рубашки и, приспустив свои штаны, приставил член ко входу…

Я уже слабо что-то соображал, глядя своему отражению в блядские глаза, но одна мысль, которую мне все вбивали в башку с четырнадцати лет, все еще ползала едва живая в затуманенном сознании.

— Презервативы, черт, Дима! — всхлипнул я и попытался выпрямиться, чтобы он смог сделать буквально пару шагов до прикроватной тумбочки и достать сраные гандоны.

Я совсем не ожидал, что меня плотнее прижмут к себе и втолкнутся прямо так, на сухую, без защиты…

— Нет!.. — вскрикнул я, пытаясь отстраниться. Всё возбуждение мгновенно испарилось, а взгляд из похотливого стал испуганным. Я дернулся, попытался руками оттолкнуть его бедра, но куда там!

Дима зарычал что-то матерное, кажется, клялся, что ничем не болеет, и, преодолевая сопротивление, вошел до конца.

Я впал в настоящую панику. В голове уже пронеслись ужасающие фантазии, как я буду в тридцать лет умирать от СПИДа в какой-нибудь вонючей палате, а тетка будет смотреть на меня разочарованно и зло, и я…

— Пожалуйста, прекрати! — закричал я не столько от боли, сколько испугавшись собственных мыслей, но рот мне уже зажала крепкая рука, и я мог только мычать и инстинктивно сжиматься.

А еще смотреть на свое отражение в зеркале.

Блестящие от слез обреченные затраханные глаза, размазанный карандаш и мокрая от пота светлая челка. Я был похож на дешевую шлюху… Опять. Я опять чувствовал себя шлюхой.

Вскоре я перестал чувствовать боль. Рваные толчки больше не вызывали никаких эмоций, я не пытался прислушиваться к себе, не пытался уловить хотя бы отголосок удовольствия. Мне даже не было обидно за то, что Диме было плевать на мои ощущения. Он тихо рычал, делая поступательные движения, и вскоре кончил, буквально оттолкнув меня от себя.

Я упал на колени, чувствуя, как по внутренней стороне бедра стекают белесые капли спермы, и понимал, что ни в коем случае не должен был этого допустить. Никогда. Но я допустил.

Смотреть на свое отражение было гадко, и я поспешно отвернулся, стирая слезы.

— Леш… — он коснулся моего плеча, но я не дернулся, позволяя обнять. Обнять так, будто ничего этого не было. Будто это нормально — игнорировать мои просьбы. — Лешенька, я правда здоров…

— Нахуй иди, — прошипел я, не пытаясь пошевелиться и отстраниться.

Он и сам понял все. Не препятствовал, когда я уходил в ванную и там поспешно стирал полотенцем подсыхающую сперму, а потом долго умывался, пытаясь оттереть въевшуюся косметику. Не препятствовал, когда я надевал свои шмотки и уходил из квартиры. Он, кажется, понял, что сделал что-то сильно не то.

Наверное, я был психом, но после всего этого кошмара я пришел на пары. Успел как раз со звонком и, ничего не видя перед собой, сел на свое место.

— Леш, все в порядке? — раздался рядом удивленный голос. Я посмотрел на Ясю и слабо улыбнулся.

— Да, а что?

— На тебе лица нет, — произнес Есений, но докапываться не стал, видя, что я не настроен на разговор.

Я был ему безмерно благодарен, потому что объяснить свое состояние не мог. Мы ведь не настолько близкие друзья, чтобы делиться подобным, да?

Уронив голову на парту, я принялся судорожно обдумывать план действий.

Дима кончил в меня, и, пусть даже он утверждал, что здоров, я все равно должен провериться на все венерички, какие только существуют в этом мире. И желательно анонимно…

Ужасные картинки моего возможного будущего сменялись одна за другой, и я едва ли не задыхался, сжимаясь от страха перед нависшей надо мной угрозой.

Я уже представлял, как получаю результаты анализов, а там в графе «ВИЧ» стоит «положительный». Блять, да я там на месте поседею!

— Ясь, ты не знаешь, где у нас на СПИД можно сдать тест? — совсем одурев от ужаса, прошептал я, наклоняясь к одногруппнику.

Он удивленно вскинул бровь, но так же тихо ответил:

— На Мельничной. У меня мамка там медсестрой работала.

— Анонимно делают?

— Да, — кивнул Есений и больше ничего не говорил и не спрашивал.

Я облегченно выдохнул и снова лег на парту. Вопросов про незащищенный секс я бы сейчас не выдержал…

С горем пополам отсидев все пары, я благополучно свалил домой, мечтая завалиться спать. По пути зашёл в магазин и купил продукты, а на оставшиеся деньги пачку сигарет. Слишком много курить стал, но меня совершенно не волновало, что оно там вызывает, рак легких или импотенцию.