Разнести повсюду весть (ЛП) - Вилгус Ник

Ей удалось немного улыбнуться.

— Мистер Вилли?

— Да?

— Мне действительно страшно.

— Не нужно бояться.

— Я знаю, вы с мистером Джеком хотите быть моими родителями, но вы не мои родители, и это странно.

— Это для всех нас странно. Ты на самом деле не моя дочь. Но знаешь, что?

— Что?

— Я хочу, чтобы ты ею была. Может быть, когда-нибудь. Когда ты почувствуешь себя лучше. Когда не будешь так сильно скучать по маме. Я хочу, чтобы ты была моей дочкой. И я хочу быть твоим папочкой.

— Ты не мой папа, не мой папочка. Я не маленькая, знаешь ли.

— Там, откуда я родом, мы говорим “папочка”, детка. Не важно, сколько тебе лет. Я никогда не буду твоим “папой”. Но когда-нибудь, надеюсь, буду твоим папочкой. И прямо сейчас у твоего папочки есть совет.

— Какой?

— Займись делом.

— Зачем?

— Кто-то сказал мне это сразу после смерти Ноя. Поначалу я им не поверил, но, в конце концов, понял, что они были правы. Нужно заниматься делом. Не думать об этом слишком много. Будет больно, и ты мало что можешь с этим сделать, но не делай всё хуже, сидя и думая об этом постоянно. Займись делом. Смотри телевизор, если придётся, или читай книгу, или повидайся с друзьями, или заведи несколько новых друзей, или заведи щенка, что бы тебе ни пришлось сделать, но займись делом.

— И это работает?

— Да, работает. И прямо сейчас, думаю, нам нужно заняться завтраком, потому что твой папочка-который-не-твой-папочка ужасно голоден. Не забывай. Я только вчера родил свою маленькую девочку и мог бы съесть целый дом.

— Ты меня не рожал!

— А ощущение такое же. Мне жаль, но это было травмирующе — подобрать какую—то чужую девочку в каком-то чужом месте и забрать её домой. Я делаю это не каждый день, знаешь ли. Я был готов попросить эпидуральную анестезию.

— Что такое эпидуральная анестезия?

— Обезболивающее лекарство для родов.

— Ты странный, мистер Вилли.

— Разве это не правда?

Всего на мгновение на её губах заиграл очередной намёк на улыбку.

— Идём, милая, — сказал я. — Давай поедим. Что скажешь? Если мы будем несчастными и грустными, давай сделаем это на полный желудок. И, кроме того, я всё утро тёрся сиськами о горячую плиту, чтобы приготовить для тебя завтрак, и он тебе понравится, хочешь ты этого или нет.

— Ты не так уж плохо готовишь.

— Ну, спасибо тебе.

— Но бекон? Серьёзно? Ты пытаешься закупорить мои артерии или ещё что? Честное слово! Кроме того, я не ем ничего с лицом или характером.

— Уверен, там есть капуста или корнеплод, которые ты сможешь сгрызть, если тебе это нравится. А бекон, позволь мне тебе напомнить, — одна из четырёх главных групп продуктов питания.

— Неправда!

— Несомненно, правда. За это и за домашнее печенье, которое печёт моя мама, можно умереть! Ты просто намазываешь этих малышек настоящим маслом и…

— Моя мама была вегетарианкой.

— Ох, бедная женщина.

— Она говорила, что есть бекон — это как есть Мисс Пигги* (прим.: Мисс Пигги — один из главных персонажей Маппет-шоу, гламурная свинка)

— Как ужасно для тебя. Ты тоже вегетарианка?

— Да.

— Оу.

— Ну… Я хотела такой быть. Мама была странной, но мне нравятся гамбургеры.

— Я никому не скажу. Обещаю. — Я встал, протянул руку. — Ты идёшь?

Она взяла меня за руку, поднялась на ноги, и мы медленно пошли вниз по коридору.

— Мистер Вилли?

— Да?

— Почему ты такой странный?

— Я с Юга, малышка. Вот, как мы делаем. Ты знаешь, у Элвиса Пресли спрашивали то же самое. Он из Тупело, знаешь ли. Где раньше жил я.

— Кто такой Элвис?

— Кто такой Элвис? Ты надо мной издеваешься? Он был королём рок-н-ролла!

— Я думала, им был Майкл Джексон.

— Похоже, мне придётся попотеть, да?

Глава 62

Домашний папа

— Так как ты относишься к тому, чтобы остаться дома и позаботиться о детях? — спросил Джексон, когда мы забрались в кровать в ту ночь.

— Ты имеешь в виду, как домашний папа? — спросил я, прижимаясь к нему сзади для тепла.

— Ага. Ты знаешь. Папа, который остаётся дома и заботится о детях.

— Я знаю, что это такое!

— Ну и?

— Я никогда не был особо домашним и не планирую начинать сейчас. Почему бы тебе не остаться дома и не позаботиться о детях?

— Потому что я не писатель с кабинетом наверху и не так хорошо лажу с детьми, как ты.

— Готов поспорить, ты говоришь так всем своим мужьям.

— Только тебе.

— Значит, у тебя их больше одного?

— Упаси Бог. Один — это уже достаточно плохо.

— Ну, спасибо! Нам нужно оплачивать счета, знаешь ли.

— У нас всё хорошо, и я думаю, для детей было бы отлично, если бы ты был рядом. Какое-то время. Займись их устройством в школу и всем прочим. Обеспечь немного стабильности.

— Мне нужно найти работу!

— Я только что её тебе нашёл.

— Настоящую работу!

— Заботиться о детях не настоящая работа? Боже, ты начинаешь говорить как мой папа. Я думал, ты коммунист.

— Я не коммунист!

— Ты понимаешь, что когда повторяешь всё, что я говорю, это потому, что ты не можешь придумать, что умного сказать?

— Дай мне минуты две, и я это исправлю…

— Ну и?

— Ну и что?

— Что ты скажешь?

— Нам нужно оплачивать счета. Не глупи.

— У нас много сбережений в банке. Мы не платим аренду. Мы даже не платим за коммунальные услуги.

— А кто платит?

— Мои родители.

— Я не хочу, чтобы они платили за меня.

— Они платят за многое. Не думаю, что они вообще это замечают, если честно.

— Это всё прекрасно, но я не хочу, чтобы кто-то оплачивал мои расходы.

— Значит, ты всё-таки коммунист, но не очень хороший.

— Ты прекратишь говорить, что я коммунист?

— Ты расслабишься и останешься дома, чтобы позаботиться о наших детях? В этом есть смысл. Ты хотя бы подумаешь над этим?

— Я так полагаю, ты не возражал бы, если бы я ещё накрыл ужин на стол, когда ты придёшь домой?

— Я бы не жаловался, — сказал он, бросив усмешку через плечо.

— И, может быть, я мог бы надеть маленький фартук с рюшками и подать вечером коктейли?

— Если это тебя заводит. Ты мог бы продавать «Эйвон», заработать себе немного карманных денег.

— Ты серьёзно, да?

— Конечно.

— Ты хочешь, чтобы я остался дома?

— Я хочу, чтобы ты заботился о нашей семье. Это так неправильно?

— Мы оба будем заботиться о них.

— Ты знаешь, что я имею в виду, Кантрелл. Хотя бы ненадолго. Я найду работу — мне уже назначена парочка собеседований. Я могу зарабатывать более, чем достаточно, чтобы оплачивать наши счета и жить с комфортом. А ты можешь сосредоточиться на своём писательстве. Ты отведёшь детей в школу, и весь день твой — пиши, исследуй, что бы тебе ни понадобилось делать. Я хочу, чтобы у тебя была эта возможность. Но более этого, я хочу, чтобы мы изменили свою жизнь, Вилли.

— Изменили свою жизнь?

— Я не хочу выживать. Я хочу что-то создавать. Что-то строить. Я хочу видеть, как ты исполняешь свои мечты. Ты хороший писатель — так пиши! Возьмись за это по-настоящему. Если бы ты не был вынужден работать, то уже написал бы дюжину книг. Думаю, ты предназначен для этого. И не думаю, что ты когда-нибудь будешь полностью счастлив и удовлетворён, пока не сделаешь это. Так что… делай. Сейчас идеальное время попробовать что-нибудь новое.

Я замолчал.

— Пообещай мне подумать над этим, — сказал он, поворачиваясь, чтобы видеть моё лицо.

— Ты полон сюрпризов, Ледбеттер.

— До тех пор, пока сюрприз не сифилис, ты должен радоваться.

— Ты и шутки мои будешь красть?

— Я не знал, что у тебя авторские права на слово “сифилис”.

— В этой семье я рассказываю шутки про сифилис, Ледбеттер.

— Это ты так говоришь.

Он сладко улыбнулся, когда потянулся под одеяло, чтобы потянуть за моё нижнее бельё, желая снять его.