Глава 1
Полгода назад
— Мой руки и садись за стол, Вить, а то все остынет, — говорю я мужу, торопливо доставая бокалы из кухонного шкафчика. – Ты мог бы починить потом эту дверцу, а то она не закрывается? Давай, садись. Огурчиков положить? Я думаю, с пюре малосольные огурчики будут…
— Нам нужно развестись.
— … очень… вкусными…
Что он сказал?..
Сердце екает. Просто тупая шутка!
Резко поворачиваюсь с улыбкой и смотрю на мужа, ища в выражении его лица подтверждение тому, что он пошутил.
И не нахожу.
Он стоит в проеме кухонной двери и хмуро смотрит на стол.
— Ты чего? – моя улыбка тоже сползает с лица, а внутри все тревожно сжимается.
Он молчит. Лицо мрачное, руки в карманах. Он даже не переоделся после того, как пришел с работы – вдруг отмечаю я.
— Что-то случилось? – спрашиваю я внезапно ставшими непослушными губами.
Во рту все так пересохло, что язык ворочается с трудом.
— Случилось? – усмехается он и качает головой.
Потом поднимает на меня взгляд и откидывает голову чуть назад, глядя свысока. Какая незнакомая поза. Ни разу у него такую не видела.
— Все случилось уже очень давно, Лера.
В ушах шумит и я слышу свой пульс, который долбит по вискам. Внутри так все дрожит, что мне даже сложно стоять. Опускаюсь на стул, выдвинув его трясущимися руками.
Его металлические ножки скрежещут по керамической кухонной плитке, выдавая неприятный звук. Нужно бы купить войлочные наклейки. Что за тупые мысли в такой неподходящий момент?
Нет, я просто не верю, что он это всерьез! Мы женаты четырнадцать лет! У нас ребенок!
— У тебя другая? – шепчу я, с трудом ворочая языком, который, кажется, присох к нёбу.
— Дело не в этом, — отвечает он.
Не в этом?
— А в чем? – мой голос звучит глухо.
Мне кажется, что кухня кружится вокруг меня.
— В том, что ты не ценишь меня. Воспринимаешь все как должное.
— Что это значит? – не понимаю я.
— Ну, вот сейчас я начну объяснять, а ты не поймешь, — вздыхает он. – Потому что это все, вроде, мелочи, но именно из мелочей и складывается наша жизнь. Отношения состоят из мелочей, понимаешь? Мне не в чем упрекнуть тебя глобально – ты верная жена, хорошая мать. Да, блин! Я вообще не хочу тебя ни в чем упрекать! Но и продолжать все это глотать – сил моих нет.
У меня в голове пусто. Я пытаюсь уловить смысл его слов, но он не доходит до меня.
— Можно конкретику, Вить? Я все еще не понимаю.
— Тебе нужны примеры?
— Да.
— Ладно. Вот недавно у тебя заболел зуб, помнишь?
Я киваю.
— Я повез тебя к врачу. Между прочим, была почти полночь. Мы сидели в приемной, ждали его, потом я ждал, когда он вылечит твой зуб, потом я повез тебя обратно. Я лег спать ближе к утру, а ведь мне нужно было на работу!
— Ты упрекаешь меня в том, что…
— Да нет! Нет же, черт возьми! Видишь, ты даже не дослушиваешь до конца! Перебиваешь! – восклицает он. – А знаешь, почему? Потому что не уважаешь меня!
Я открываю было рот, чтобы ему возразить, но тут же закрываю, чтобы он не сказал, что я вновь перебиваю его.
— Я вовсе не упрекаю тебя ни в чем! У тебя заболел зуб, а я повез тебя к врачу посреди ночи, потому что так правильно! Потому что я – твой муж и забочусь о тебе. Но ты хоть сказала мне за это «спасибо»?
Я хлопаю глазами. Пытаюсь вспомнить, но это как-то не отложилось в моей памяти.
— Не помню. Не сказала?
— Не сказала, — качает он головой. – И это не единственный раз, Лера.
— Прости… — бормочу я.
— А почему ты не сказала?
— Я… я не знаю.
Я и правда не знаю. Он действительно возил меня к врачу, так как зуб прихватило ближе к ночи. И мы тогда долго провозились, мотались туда-сюда.
Забыла? Устала? Замоталась? Не подумала?
— А я тебе скажу почему. Потому что ты воспринимаешь такое отношение как само собой разумеющееся. А я тебе разве должен? Ты могла вызвать себе такси и поехать к врачу, а я бы в это время спокойно спал. Но нет! Я подорвался, потому что не хотел, чтобы ты таскалась одна по ночам с больным зубом! А благодарность где? Нет ее! И так во всем, Лер. Ты привыкла ко мне. Не ценишь.
— Я ценю, Вить! – восклицаю я. – Ты прости, что не сказала «спасибо». Мой косяк, признаю, но это вовсе не значит, что я тебе не благодарна! Я очень-очень благодарна! Ну, ты же видишь по моему к тебе отношению…
— Я не вижу. Вернее, вижу, но не то, что хотелось бы. Ты постоянно что-то от меня требуешь. Что бы я ни делал, тебе всегда мало. Вот посмотри, сколько ты меня уже долбишь с этой дверцей от шкафчика! Два месяца, Лер! Два месяца выноса мозга из-за полной фигни! И подобное происходит регулярно! Кто такое выдержит?
Я и правда несколько раз просила его починить дверцу, которая болтается и не закрывается. А все потому, что шкафчик над плитой, и эта дверца очень мешает, когда что-то готовишь.
— Так я же предлагала вызвать «мужа на час», чтобы он ее починил! Ты сам отказался, — развожу я руками.
Он горько усмехается и качает головой.
— Ты ведь понимаешь, что это твое предложение оскорбительно? При живом муже приглашать в дом какого-то чужого мужика, чтобы тот починил шкафчик! Как я должен себя чувствовать по твоему? Это к вопросу об уважении. Ты меня унизила, Лера!
— И в мыслях не было! – возражаю я. – Я просто хотела, что эта долбаная дверца не шарахала меня по лбу каждый раз, когда я подхожу к плите, вот и все! Если бы я знала, что ты так болезненно на это реагируешь, то починила бы все сама, не думаю, что там так уж сложно…
— Вот!!! Вот!!! — кричит вдруг Виктор, размахивая руками. — Именно об этом я и говорю, Лера! Ты тычешь меня носом в тот факт, что сможешь все и без меня! Ты меня воспринимаешь, как своего раба: даешь мне указания, а если я не бросаюсь их сразу же выполнять, словно послушная собачонка, то или продолжаешь долбать, напрочь вынося мозг, или делаешь все сама, тем самым укоряя меня!
Что-то я совсем потерялась. А как же тогда быть? Делать самой нельзя, нанимать кого-то нельзя, напоминать тоже нельзя. А если не напоминать, то он же вообще никогда не сделает!
— Не понимаю, — качаю я головой. — Что значит – своего раба? Я ведь готовлю, стираю, убираю, делаю уроки с ребенком, да все домашние дела на мне! И, кстати, что-то я не помню, чтобы ты меня за это благодарил! Но я же при этом не утверждаю, что я – рабыня! Я ведь прошу у тебя помощи не так и часто, лишь когда сама не справляюсь…
Так, стоп. Так, может, дело в этом? Нужно было просить чаще? Чтобы он чувствовал себя полезным и нужным? Но ведь когда я прошу, он говорит, что выношу мозг! Так как правильно-то?
— А я говорил, что ты не поймешь. Дело в отношении. Я тебе не нужен, Лер. Вернее, ты думаешь, что не нужен.
— Как не нужен? Очень нужен! У нас ведь семья, Витя! Ребенок! Я люблю тебя!
— А где тогда восторг? Обожание? Восхищение, в конце концов? Я устал, Лер. Мне все это надоело.
Боже, не могу поверить, что слышу это! Неужели он и правда собирается расставаться со мной после четырнадцати лет из-за того, что я не сказала «спасибо» и пилила его со шкафчиком? Ну, глупости же!
Да и вообще, разве из-за такого разводятся? Нет, понимаю, что проблема глубже, но это же не катастрофа!
Поговорим, обсудим, выясним все. Я пообещаю впредь быть внимательней и не доставать его по всяким пустякам, или что там на самом деле его не устраивает. Это все решаемо!
Ну да, я не всегда права и бывает косячу, но я ведь его люблю! Витя – мой родной человек! Моя семья! А я за свою семью любого порву!
Встаю со стула и подхожу к нему. Протягиваю руки и обнимаю за шею, прижимаясь щекой к широкому плечу.
— Вить, ну прости. Я не всегда права, признаю. Ты говори мне сразу, если что не так, а я изменюсь, подстроюсь… У нас все наладится. Мы ведь любим друг друга, а это самое главное!
Он стоит, не вытаскивая рук из карманов. Холодный и твердый как ледяная скала, не шелохнется, ни полшага навстречу.
