Галина Милоградская
Предатель. Не отрекаются, любя…
Глава 1
Ася
Красочные буклеты, рассыпанные по столу, так и тянут взять хотя бы один и погрузиться в мир райского блаженства. Все оттенки синего, от нежной бирюзы до индиго, поражают воображение – неужели такая красота существует на самом деле?
– Если выберете «Хаят» полулюкс, в стоимость войдёт не только спа, но и салон красоты при отеле. Поверьте, вы останетесь довольны.
Туроператор говорит поставленным голосом, делая паузы в нужных местах, завораживая и завлекая. Перед нами разворачивается мир роскоши, которая до сих пор была непривычной. Тёма только недавно начал зарабатывать столько, что можно наконец позволить себе не три звезды на побережье Краснодарского края, а настоящую сказку с белоснежными песками, сервисом «всё включено и вас оближут с ног до головы». Поездка в Занзибар стала подарком на моё сорокалетие. Говорят, что отмечать нельзя, поэтому никаких ресторанов с роднёй и друзьями, наша поездка на двоих. Романтическое путешествие. Как сказал Тёма со смехом:
– Это наш медовый месяц, раз в своё время не было.
Когда женились, оба были бедными студентами, какой там медовый месяц – свадьбу в общаге играли, складывались с друзьями на стол. Даня появился через два года, я как раз диплом дописывала, когда в роддом увезли. А после выписки с выпученными глазами готовилась к защите. Через четыре года нас стало больше – родилась Викуся. Последним в нашу семью пришёл Андрюша, ему только недавно десять исполнилось.
Пока Тёма работал, вгрызаясь в любую возможность, чтобы нас обеспечить, я воспитывала детей. И вот, вроде бы все уже подросли, Даня поступил и уехал в Казань учиться, Викуся к выпуску из девятого класса готовится, и мы наконец смогли посвятить время себе. Тёма стал топ-менеджером – не зря с самых низов в Газпроме десять лет пахал. До сих пор не верится, что скоро мы впервые поедем в другую страну!
– Отдохнём, а потом будем новую квартиру искать! – глаза Тёмы теперь иначе загорелись. Как будто сбросил груз, который годами тащил вниз. Я не устаю им любоваться. Двадцать лет вместе, а до сих пор люблю, как в первый день. Он высокий, под два метра, и глаза с густыми чёрными ресницами зеленющие, завораживают. Как на нём смотрятся дорогие костюмы! Он словно для них был создан. Рядом с ним я кажусь совсем маленькой и хрупкой. А ещё – за ним, как за каменной стеной. Можно положиться на всё, быть женщиной ЗА мужем. Все проблемы Тёма решал и решает сам, о многом я узнаю, когда уже решено. Не представляю, как можно жить по-другому. Смотрю на подруг, которые жалуются на то, что всё на себе тащить приходится, и не понимаю, зачем тогда с таким мужчиной жить? Я бы давно ушла, если бы Тёма пренебрегал мною и семьёй.
– Так что, выбираете «Хаят» или «Рэдиссон»?
Я не вмешиваюсь, Тёма выберет то, что лучше для нас. С мамой договорилась, за детьми присмотрит, а нас ждёт океан, коктейли и головокружительные закаты на берегу.
– Ну, что, идём теперь тебе гардероб обновлять?
Мы выходим из агентства обладателями тура на десять дней. Бунгало в первой линии пляжа, собственный бассейн и комплекс всего, что можно получить за деньги. Тёма обнимает одной рукой, шутливо щёлкает по носу.
– Ты же уже придумала, что надо купить?
– Понятия не имею, – отвечаю честно. Вроде бы всё есть, но хочется нового.
– Ладно, королева, помогу тебе определиться.
– Что бы я без тебя делала? – я улыбаюсь и трусь носом о его плечо.
Наш новенький Лексус всё ещё воспринимается, как что-то из другого мира. Тёма за рулём – это отдельный вид секса, на который вечно можно пускать слюни. Что я делаю, откровенно им любуясь. Говорят, женщина создаёт мужчину, и Тёма неустанно повторяет, что без меня ничего бы не добился.
– Ты – мой тыл. Не представляю, как смог бы без тебя и детей, – часто повторяет он. Королева. Как с первого дня знакомства начал меня называть, так и зовёт. Иногда я сама себе завидую и часто тайком обновляю обереги дома, чтобы чужая зависть не пришла.
Домой возвращаемся с тремя большими пакетами. Сарафаны, босножки, даже пара шляп, и, конечно, шорты и рубашки с майками для Тёмы. Мы входим в квартиру, смеясь – он только что сказал, что меня придётся отбивать от местных. Блондинки у них особенно ценятся.
– Как украдут в какой-нибудь гарем, буду потом тебя с собаками искать и вызволять.
– Да ну тебя! Кто посмеет подойти, когда рядом со мной такой мужчина? Скорее, это я тебя отбивать у туристок буду.
– Какие могут быть туристки? Ты для меня одна-единственная. Никого больше не надо.
Он притягивает к себе и нежно целует. Вышедший из своей комнаты Андрюша закатывает глаза и ворчит:
– Опять эти ваши телячьи нежности. Вы же уже старые, когда успокоитесь?
– Когда влюбишься, я на тебя посмотрю, – снисходительно говорит Тёма и отпускает меня. Андрюша корчит смешную рожицу и качает головой.
Да, страсть у нас до сих пор кипит, может, потому что Тёма часто по командировкам ездил, мы всегда успевали соскучиться. Я бы ему ещё родила, да врачи запретили после Андрюши. Помню, как горько плакала, когда сказали, что риск слишком велик.
– Значит, можно не предохраняться, – попытался утешить Тёма. Мы тогда сильно поругались – всё-таки ему не понять, что значит для женщины материнство…
– Ну, что, купили? – спросила Вика и с любопытством посмотрела на пакеты. – Хвастайтесь!
Дети, на удивление, отлично отнеслись к тому, что мы едем в отпуск вдвоём, без них. Уже планы строят, как будут без нас отдыхать. Вреднюшки. Весь вечер обсуждаем поездку и устраиваем показ мод. Сегодня решила не готовить – заказали доставку из ресторана. К этому тоже надо привыкнуть: нет необходимости постоянно стоять у плиты, иногда можно полениться. Сижу, уютно устроившись в кольце Тёминых рук. Андюша на полу увлечённо играет в планшете, Вика тут же – лежит решает математику. Острая боль начинается резко, такая сильная, что перед глазами вспыхивает белым. Сгибаюсь пополам, сжимая живот.
– Что?! Что случилось, Ась? – встревоженно спрашивает Тёма, а я не могу сказать ни слова. Слёзы выступают на глазах, пытаюсь заговорить, но получается только замычать. Надо сделать вид, что всё в порядке, чтобы дети не волновались, но вместо этого сжимаюсь ещё сильнее. Сквозь гул в ушах слышу, как Тёма говорит, что надо вызвать скорую. Вика и Андрюша окружают, что-то спрашивают, я же могу только мычать. Боль такая, что кажется – разрывает на части. Живот окаменел, не разогнуться.
– Надо… надо таблетку выпить, и пройдёт, – хриплю наконец. Вся покрылась потом, дрожащими руками копаюсь в принесённой кем-то из детей аптечке. Три таблетки обезбаливающего не помогают, наоборот, становится хуже. Как в непрекращающемся кошмаре ложусь, скрючившись, на диван, и молюсь о том, чтобы скорее приехал врач.
Меня забирают в больницу, и последнее, что вижу – испуганные глаза детей. Тёма едет со мной, всю дорогу держит за руку, гладит, а самого колотит. Испугался. Я тоже боюсь, но меня везут к врачам, значит, всё будет хорошо. Может, аппендицит. Его сейчас быстро удаляют, до отпуска успею встать на ноги.
Кладут в отдельную палату, Тёма уезжает, а моя ночь превращается в ад. Капельницы не работают, начинается тошнота, от постоянной жажды и обезвоживания скрючиваются пальцы на руках. К утру снова приходят врачи, сразу трое. Один представляется заведующим, говорит, что надо сделать лапороскопию и на камере увидеть, что происходит, потому что УЗИ не даёт полноценной картины. С трудом держу ручку в руках, подписываю согласие на операцию. Даже не успеваю написать Тёме, когда меня увозят.
В себя прихожу сложно. Вокруг темнота, не могу открыть глаза, слышу голоса врачей. Надо дать им понять, что пришла в себя, но не могу пошевелиться. Надо дышать. Медленно и глубоко. Всё хорошо, я уже проснулась. Что-то мешает. Вокруг писк, в панике понимаю, что подключили к ИВЛ. За меня дышит машина! Паника захлёстывает, я распахиваю глаза и щурюсь от света заходящего солнца. Уже вечер.