Развод в 50. Двойная жизнь мужа
Ася Петрова , Селин Саади
Глава 1. Марта
Я заканчиваю лекцию, чувствуя, как голос начинает садиться к концу третьего часа. Большая аудитория МГУ, с высокими потолками и скрипучими деревянными столами, слегка шумит: студенты начинают собирать вещи. Я еще раз пробегаю взглядом по конспектам, чтобы убедиться, что ничего не упустила.
— На следующем занятии поговорим о том, как культурные кризисы XVIII века повлияли на общественные настроения, — говорю я, закрывая папку. — Спасибо за внимание, до встречи в среду.
Вздохнув, я выключаю проектор. Студенты один за другим выходят из аудитории, обсуждая что-то вполголоса. Несколько человек задерживаются, задают уточняющие вопросы. Я отвечаю на автомате, краем глаза следя за часами на стене. Почти шесть. Нужно успеть заехать в магазин, проверить работы к семинару и, наконец, приготовить ужин.
Я выхожу в коридор. Просторное здание университета всегда казалось мне особенным: свет, льющийся из огромных окон, эхо шагов, запах старых книг и пыли. Я чувствую себя частью этой истории.
Телефон в сумке начинает вибрировать. Светлана Соколова. Мы со Светой учились вместе на историческом факультете, но в последние годы общаемся редко — она осталась в Петербурге, а я давно обосновалась в Москве.
— Света, привет! — говорю я, прижимая телефон к уху.
— Марта! Ну ты даёшь! — её голос звучит одновременно взволнованно и немного раздраженно. — Почему не предупредила, что в Питере будешь?
Я останавливаюсь.
— В Питере? Свет, ты о чём?
— Ну а где же ещё? — продолжает она. — Я тебя час назад на Невском видела. Темный цвет волос тебе, честно говоря, не идёт.
Ее прямолинейность вовсе не обижает, Света всегда была тем человеком, который просто для лести словами не разбрасывается. За это я всегда ее и уважала.
— Света... — я чувствую, как моё лицо начинает неметь от неожиданности. — Какой ещё цвет волос? Ты точно уверена, что это была я?
Светлана смеётся, но в её голосе слышится напряжение.
— Марта, ты что, решила пошутить? Вы с Гордеем стояли возле книжного. Я тебя прямо из машины видела, когда на светофоре была. Думала выбежать, но сама понимаешь… В потоке машин было бы странно.
— С Гордеем? — переспрашиваю я, чувствуя, как меня окатывает холодом.
— Да, — Света чуть запинается, словно понимая, что что-то не так. — Вы целовались, потом он тебя за руку взял и вы куда-то пошли.
Я опираюсь на стену. В голове странный шум, а сердце глухо стучит в груди.
— Света, я сейчас в Москве. Я только что закончила лекцию. Волосы я никогда не красила, и в Питере не была больше года.
На том конце тишина.
— Ты уверена, что это была я?
— Марта... — Света говорит медленно, голос ее звучит теперь совсем по-другому. — Я думала, что уверена. Но если ты в Москве...
Она запинается.
— Света, ты точно видела Гордея?
— Да, — говорит она почти шёпотом. — Это точно был он.
Словно кто-то выключает звук вокруг. Всё — шум студентов, топот ног, голоса за окном — превращается в гулкое эхо.
Гордей. Мой муж. Он работает в Петербурге, это я знаю, но у нас всегда были договорённости. Мы доверяем друг другу. Он бы... он бы просто не мог.
Я стою посреди коридора, сжимая телефон в руке, и, не раздумывая, звоню ему. Перед этим извиняюсь перед Светой, обещая вечером перезвонить.
— Привет, дорогая, — Гордей отвечает почти сразу. Его голос звучит ровно, спокойно, как всегда. — Как ты? Как лекция прошла?
— Привет, — я стараюсь говорить как можно непринужденнее, но всё равно чувствую, как голос дрожит. — Всё хорошо. Ты как? Чем занят?
— Да ничего особенного, — отвечает он. — Вышел погулять. Сегодня в Питере солнце, ты бы видела. Первый раз за год выбрался просто так пройтись, совещание отменилось.
— Гуляешь? — я стараюсь не выдать волнения. — Где именно?
— На Невском был, сейчас вот к Казанскому подхожу, — говорит он. — Марта, тебе бы понравилось, очень красиво.
Через секунду телефон вибрирует — Гордей прислал фото. На экране тёплое солнце освещает Казанский собор.
— Видишь? — добавляет он. — Даже решил тебе прислать, чтобы ты почувствовала атмосферу.
Я смотрю на снимок. Всё выглядит убедительно. Слишком убедительно.
— Красиво, — отвечаю, ощущая, как тревога внутри не уходит, а словно бы зарывается глубже.
— Когда домой собираешься? — спрашиваю я, стараясь переключить тему.
— Через пару дней, — говорит он. — У меня здесь ещё встречи, но к выходным буду. В Питере бардак, родная. Они сливают бюджет, а фасады зданий в такой грязи… — он прокашливается, — В общем не по телефону.
Мы прощаемся. Гордей звучит, как обычно: уверенно, тепло и с любовью. Он даже не спрашивает, почему я звонила так внезапно, хотя обычно это не в моих привычках.
Но когда разговор заканчивается, мне становится только хуже. Он не лгал, я уверена. Но почему тогда Света была так уверена, что видела его с другой?
Глава 2. Марта
Я сижу у окна в «Сапсане», глядя на мелькающие за стеклом зимние пейзажи. Поля, редкие деревья, заснеженные проселки. Всё кажется нарисованным одной кистью серых и белых тонов. Но я едва замечаю эту смену декораций. Мысли снова возвращаются к разговору со Светланой. К её словам. К этому абсурдному образу Гордея на Невском.
Он целовал другую женщину? Нет, это абсурд. Света ошиблась. Но тогда почему её голос звучал так уверенно?
Я всю ночь ворочалась, не в силах найти покой. Снова и снова прокручивала детали в голове, пытаясь понять, откуда эта уверенность и что она могла означать. Обычно я анализирую, взвешиваю, отбрасываю ненужное. Но сейчас... Сейчас я не смогла. Утром, как будто кто-то подталкивал меня, я собрала вещи и купила билет в Петербург.
Для меня это нехарактерно — я всегда все планирую. Но этот хаос внутри будто разломал во мне привычный порядок.
Телефон на столике начинает вибрировать. Кирилл. Я немного улыбаюсь: его голос всегда вызывает у меня тепло.
— Мам, привет! — говорит сын весело, но торопливо. — Слушай, когда вы с папой приедете к нам? Ваня уже соскучился по бабушке.
Я улыбаюсь шире, представляя пухлые щёчки внука.
— Ване всего полгода, — отвечаю я с лёгкой улыбкой. — Он ещё не знает, как скучать.
— Ещё как знает! — смеётся Кирилл. — Я вчера показывал ему твои фото, он так смотрел... Это, мам, знак.
— Тогда придётся приехать, — говорю я мягко. — Как насчет следующей недели? Мы выберемся к вам загород, пожарим шашлыки. Ты знаешь, я скучаю по вашему дому.
— Договорились! Лиза обрадуется. А ты Еву давно видела? — он понижает голос. — Я вчера заметил её сторис. Там какой-то клуб, коктейли, непонятные люди.
Я вздыхаю, нахмурившись.
— Кирюша, ты знаешь свою сестру. Ей сейчас непросто. Попробуй поговорить с ней, напомни, что мы её любим. Ты знаешь, как она упряма, если давить на неё.
— Ладно, мам, попробую. Но ты тоже поговори, ей тебя иногда не хватает.
— Я знаю, — отвечаю мягко.
Он замолкает на секунду, а потом спрашивает, чуть настороженно:
— Мам, а ты где сейчас?
Я вздыхаю. Не сказать ему правду было бы странно, но и вдаваться в подробности я не хочу.
— Я еду в Петербург, — говорю, стараясь звучать легко. — Соскучилась по твоему отцу. Решила устроить сюрприз.
— Ты? Спонтанно поехала? — его удивление едва ли скрыто.
— Да, — улыбаюсь я, хотя чувствую, что это натянуто. — Иногда и я могу сделать что-то неожиданное.
— Ну-ну, — он смеется. — Ладно, мам, только смотри, не забудь: Ваня ждёт.
— Я помню. Целую вас.
Я кладу телефон на столик и смотрю в окно. Петербург уже близко. Но чувство тревоги внутри растёт, будто я пытаюсь угадать, что ждет меня там.
Город встречает холодом и сыростью. Небо низкое, затянутое тяжелыми облаками, воздух пронизывающий, влажный. Я кутаюсь в пальто, но холод всё равно добирается до костей. Солнце, о котором говорил Гордей, похоже, покинуло этот город ещё до моего приезда.
