Джулия Ромуш
Друг отца. Под запретом
Глава 1.
Я переспала с другом отца. Не просто переспала, я с ним этой ночью девственности лишилась! А узнала я это все пять минут назад, когда приехала на обед с отцом. И увидела Гордеева. Того самого. Друга отца. Того, кто...
Руки под холодную струю воды подставляю. Закрываю глаза. Прикладываю ладошки к горящим щекам. Ну вот только я так вляпаться могла.
Глубоко вдыхаю. Успокоиться пытаюсь. Но дыхание рваное. Сердце колотится как ненормальное.
На мне все ещё его запах есть. На коже следы от его укусов. В памяти его поцелуи. И даже сейчас мурашки по коже, стоит только подумать о том, что произошло. А я ещё... Ещё я вспылила. Но он сам виноват! Разозлил меня. Выбесил! И я ему назло... Согласилась на практику в его офисе, за которую отец договорился. Господи, какой кабздец просто!
Прохладная вода помогает, но не так, как бы мне хотелось. Осознание всего происходящего за дверью этой уборной накрывает с головой.
Я делаю ещё один глубокий вдох, сидеть здесь вечно тоже не вариант, так что нужно выйти.
Но стоит мне только шаг к двери сделать, как та с грохотом распахивается. Гордеев влетает в помещение, и я тут же назад пячусь. Твою мать. Твою же мать!
— С твоими проблемами что-то нужно делать. Ты опять женский туалет с мужским перепутал. - Слова сами из меня вылетают. Я это не контролирую. Даже сейчас, когда я вижу Артёма таким злым, у меня внутри всё огнём полыхает. Точно к бабке пойду, пускай эту чёртову одержимость яйцом выкатывает.
— Ты. Совсем. Охренела? — чеканит зло каждое слово. На меня надвигается.
"Он нас прибьёт. Прибьёт!" - изжит внутренний голос.
— За словами следи! — в ответ шиплю, в сторону выхода дёргаюсь, но Гордеев резко прижимает меня к стене.
Его дыхание горячее, ожоги на коже оставляет. Он слишком близко. Опасно. Для нас обоих. Смотрит так, что дыхание ко всем чертям сносит.
— Ты рехнулся, Гордеев?! Отец может в любую секунду... — я пытаюсь говорить уверенно, но от его близости мой голос предательски хрипит.
— Смотри, мозги заработали. А я-то уже был подумал, что ты их проебала где-то по дороге! — его голос полон ярости, губы кривятся в усмешке.
— А ты думать умеешь, вот это сюрприз! - Огрызаюсь в ответ. Это защитный механизм. Не вёл бы себя как мудак, может, я бы и не соглашалась на практику. А так... Захотелось его проучить!
Гордеев скалится. Пальцами сжимает мою талию. Его глаза начинают по моему лицу бегать. На губах останавливаются. От того, что в его глазах искры вспыхивают, у меня всё внизу живота вспыхивать начинает.
На себя дёргает так, что из моего горла тихий хрип вылетает. Он наклоняется ниже, так, что его лицо оказывается прямо напротив моего. Горячее дыхание обжигает мои губы. Одно неловкое движение и мы можем поцеловаться.
Мозги плыть начинают, когда он едва слышно шепчет:
— Ты сама себе роешь яму, Таисия. Давай, чтобы тебе на психолога копить не пришлось, ты пойдёшь и всё исправишь.
"Гаси его, гаси!"
— На психолога? — Губы в улыбке растягиваю, — Артём Юрьевич, работать с вами - моя мечта. Ну что же вы так? А от своих желаний я отказываться не привыкла. Избалованные девочки они такие.
— Сучка, — в губы рычит. А взглядом продолжает лицо исследовать.
Его рука на мою шею перемещается. Не сжимает сильно, нет. Так, пытается показать, кто главный. На самом деле мне до чёртиков страшно. Потому что, если папа нас застукает, если только догадается, что мы... Хана будет всем. Он испортит карьеру Гордееву. Меня выдаст принудительно замуж за сына из одного из своих партнёров. Вся моя свобода на этом закончится. А мне очень нужно попасть к Гордееву на практику, он хоть и мудак, но самый лучший адвокат. После практики у него для меня будут открыты все двери.
— У нас и правда проблема, Артём Юрьевич, — хриплю и пальчиками по его руке веду, что на моём горле, — вы говорили, что я в постели на троечку, а мне в бедро ваш стояк упирается. — Ну это так, чтобы сучкой хоть за дело назвал.
Вот здесь его пальцы на моей шее сильнее сжимаются и Гордеев сокращает то мизерное расстояние, что нас разделяло...
Горячее дыхание Гордеева обжигает, и я уже не знаю, от чего больше пылаю — от злости или от желания.
Я впечатана в него так, что чувствую всё и даже больше.
"У кого-то с нас фляга свистит" - злорадно выдаёт внутренний голос. Я же не уверена насчёт своей фляги. Мне кажется тут обоюдный свист. Мозги плавятся. В кашу превращаются. Сердце бьётся так, что, кажется, вот-вот разорвётся. На маленькие кусочки. Мурашки табуном по коже. Дыхание к чертям сносит.
"Вот это американские горки! И мы на билетике сэкономили!"
Манала я такую экономию! В свои девятнадцать седой ходить - такое себе удовольствие. Кто мне будет покраску оплачивать? Этот огнедышащий?
Мы в опасной близости. Ещё чуть-чуть, и... Дверь туалета с грохотом распахивается. В уборную вбегает девушка. Но, увидев нас, резко замирает на месте. Её глаза округляются, она явно в шоке.
"Не только ты, родная"
— Ой, простите... — Её голос дрожит. Девушка явно не понимает, что здесь происходит, и в панике оглядывается по сторонам. Я бы тоже решила, что дверью ошиблась. — Я... сюда... правильно?
Эти несколько секунд явно идут мне на пользу. Я хоть немного трезвею и в себя прихожу. Тут же беру себя в руки. Резким движением отталкиваю Гордеева. Он напрягается, но не сопротивляется. Шаг назад делает.
— Мужчина, я же говорю - мальчикам в следующую дверь! — бросаю я с вызовом, повышая голос. Можно сказать, что даже ору.
Гордеев едва не рычит от злости, но я шанса ему не даю. Кто успел того и сани.
— Туда, — снова ору. И указывая в сторону выхода. Улыбаюсь девушке: — Он глуховатый, ничего не слышит.
Она быстро кивает, явно не понимая, что здесь происходит, и, пробормотав что-то вроде "наверное, я не туда зашла", делает шаг назад к выходу.
"Нет-нет-нет, нам с ним оставаться нельзя!"
Поэтому я не зеваю, а быстренько бросаюсь вперёд и проскальзываю перед девушкой в дверь. Хотя Гордеев пытается меня схватить за руку и вынудить остаться. Фигушки, Артём Юрьевич.
Я чуть ли не бегом возвращаюсь к нашему столу. Настолько боюсь ещё одной стычки. Я эту-то чудом пережила.
"А как ты с ним работать собираешься?"
Тсссс! Тихонько там! Давай проблемы по мере их возникновения решать. Я только из одной опы выбралась, зачем сразу про вторую думать?
Когда до нашего столика пару метров остаётся, я замедляюсь немного. К счастью, отец как раз разговаривает по телефону, явно увлечённый важными делами, и не обращает на меня внимания.
Я успеваю сесть и глубоко вздохнуть, пытаясь успокоиться. Хотя это немного сложновато. Если бы не случайная девушка...
"Мы могли бы ещё разок..."
Тс-с-с! Сказала!
Сердце всё ещё бешено колотится, а щёки горят так, что это невозможно не заметить. При желании их вместо гриля использовать можно. Тело всё ещё вибрирует от адреналина. Да меня всю подкидывает буквально.
"Угомонись, иначе отец всё поймёт!"
Выпрямляю спину, делаю глубокий вдох. Стараясь взять себя в руки. Нужно сделать вид, что ничего не произошло. Сжимаю сильнее пальцами бокал с водой. Делаю глоток и стараюсь дышать ровнее. Но в горле всё равно першит. Кожа пылает в местах, где он прикасался. И мне кажется, что это видит весь ресторан. Что на мне красная метка.
Через минуту моё сердцебиение снова с ума сходить начинает. Потому что Гордеев возвращается за стол. С первого взгляда он спокоен. Но вот этот пожар в глазах я вижу прекрасно. И как его зубы скрипят я тоже слышу. Гордеев во мне дыру прожигает. Смотрит на меня так, что мне снова становится жарко. Я же не отвожу взгляд. Мы оба играем в яростные гляделки. Гордеева от проигрыша официант спасает.
