Каролина Шевцова
Измена. Вторая семья моего мужа
Глава 1
Стук в дверь вызывает волну паники, которая может случиться, только если твою квартиру пытаются взломать среди ночи.
Я подскакиваю с кровати и жадно вдыхаю – воздух плывет от предчувствия беды.
- Кто?! - Откашлявшись, возвращаю голосу привычный тон. Со сна я каркаю как сорока.
- Римма, открой, пожалуйста.
Замок тотчас едет влево. В каком бы состоянии я ни была, Никиту, сына лучшей подруги, узнаю всегда. Он почти на полметра выше меня, так что приходится задрать голову, чтобы увидеть его хмурое лицо.
- Мама не может до тебя дозвониться.
- Я… наверное оставила телефон в сумочке.
В подтверждение своих слов тянусь и снимаю с крючка дамскую сумку, на дне которой лежит айфон.
- Она часто звонила, - тупо смотрю на три десятка пропущенных. Пульс ускоряется, а по спине ползут мурашки. Никто не будет обрывать телефон среди ночи без повода. – Что-то случилось?
- Нужно, чтобы ты поехала со мной. Скажи, тебе хватит полчаса на сборы? Если поторопимся, то успеем на скоростной, и в пять утра будем в Питере.
- Хорошо.
Я не спорю. Если среди ночи к тебе заваливается мужик и зовет в Петербург, то лучше согласиться. Мало ли что у того в голове.
- Римма, - голос Никиты звучит вежливо, но напряженно, - мы едем к маме в больницу.
- Отлично. А зачем?
Никита мнется. Я видела его разным, очень разным. Таким – никогда.
- Филипп попал в аварию.
- Какой Филипп?
- Белый. Твой муж, Римма. Он в маминой больнице, так что давай, нужно… успеть.
В этот момент я перестаю верить Никите. Глупый жестокий мальчишка, он с детства обожал розыгрыши и вот, дошла очередь до меня. Снова тянусь к телефону, на экране два часа ночи и дата – первое апреля. Выдыхаю. Конечно, это просто неудачная шутка. Дебильная, дурная шутка.
Никита вытаскивает из моих рук телефон и бережно подносит ледяные ладони к своему лицу. Дует на них. Горячий воздух никак не согревает кожу, меня уже трясет.
- Римма, - его голос максимально серьезный. – Пожалуйста, послушай меня. Сегодня вечером машину с твоим мужем достали из Невы. Его и… в общем, его привезли в больницу…
- Он жив?
- Да, - Никита смотрит мне на ладони, но не в глаза. – Он жив. Но очень плох, так что давай поторопимся, я помогу собрать вещи.
- Ничего не надо, - хриплю я.
Бегу к буфету, старый дубовый монстр, заставший несколько поколений семьи Белых, он всегда навевал на меня трепет. Теперь я его просто ненавижу! Ящик с документами заедает и я дергаю за ручку, еще и еще, пока кто-то сильный не перехватывает и с мясом выдирает трухлявую деревяшку.
- Паспорт и, наверное, полис, - шепчу я, - думаю, Фил не взял его в поездку.
Я шарю глазами по комнате, ищу что-то, что может мне пригодиться, но тщетно. Парфюм, ноутбук, новое платье, или, смешно сказать, билеты в театр? Что из этого понадобится моему мужу в реанимации? Только я. Если мы успеем.
- Все, пошли.
Документы и кошелек, остальное можно найти или купить на месте. Трачу еще пару минут на поиск кроссовок, обычно я ношу другую обувь, но сейчас ноги дрожат даже в тапках, какие там каблуки.
ХХХ
Первое что я вижу в больнице - потертые плиты пола и злой флуоресцентный свет, который больно бьет по глазам. Щурюсь и с остервенением тру лицо.
Потом, Римма. Потом ты обязательно поплачешь.
Настя, заснувшая на плече Тимура, кое-как поднимается на ноги. Она устала не меньше моего, может даже больше. За ее спиной Тим, он как обычно вежлив и малословен и эта стабильность меня успокаивает. Люди меняются, только когда что-то происходит. Значит, еще ничего не успело случиться.
- Римма, милая…
- Где он?
Мы произносим это одновременно и замолкаем тоже вместе. Смотрим друг на друга, пока Настя не обхватывает меня за плечи. Обнимает и гладит по голове, как маленькую.
- Где Филипп, - шиплю ей в плечо. – Я хочу его увидеть.
- Риммочка, не надо, он совсем плохой, не рви себе сердце. Сейчас он под наблюдением врачей, и… он же и не слышит ничего, он никогда не вспомнит, что ты приходила, а ты… ты никогда не сможешь забыть.
- Настя, пожалуйста, - умоляю я. Если она откажется, я встану на колени. А если попробует меня остановить, то… не хочу даже думать, на что готова пойти, чтобы увидеть мужа.
Настя считывает решимость в моих глазах и сдается. Несколько минут мы блуждаем по длинному коридору, петляем, сворачиваем и, наконец, спускаемся по лестнице вниз.
Подвал. Почему реанимация находится в подвале? Может, чтобы быть ближе к моргу?
Стараюсь прогнать эти мысли прочь. Просто так удобно и это ничего не значит. Думать о плохом слабость, а слабой я не была. Я подбираюсь и непроизвольно расправляю плечи, когда вижу большую двустворчатую дверь. Мы оказываемся в странном закутке, не то часть коридора, не то проходной кабинет. Здесь тусклый свет и очень тихо. А еще здесь нас ждут.
Перед дверью суетится молодой парень, на вид просто мальчик.
- Анастасия Борисовна, это что, жена Белого? – В этой темноте я вижу, как блестят его глаза. – А можно она мне книгу подпишет? Если Филипп Львович того, то, оно ж и от жены подпись сгодится?
- Ты дебил? – Обрывает поток восторгов Настя. Мальчишка хмурится и смешно вытягивает подбородок. Кажется, он не понимает, что только что сказал.
- А что такого? Я книгу купил, она вообще-то восемьсот рублей стоила, это я что, просто так штуку выкинул?
- Дебил, - согласно кивает Савранская.
- Насть не надо, - я глажу ее по руке. – Скажи, я могу зайти?
Подруга думает. Она жует губы, как делает всегда, когда нервничает.
- Можешь, но я не советую.
- Мне нужно.
Ординатор, медбрат или кто он там вообще, снова оживляется. На его лице опять расцветает улыбка:
- Конечно, идите! Мы его всего заштопали, будет даже краше!
- Любимко!
Настя грозно смотрит на мальчишку, но тот не унимается:
- А что я такого сказал? И вообще, очень удачная авария, если так посудить. Обычно мы из Невы что? Трупов на сачок вылавливаем, а тут… ну частичный труп, а на дочке вашей вообще не царапины! Повезло! Ой, может это она мне книгу подпишет?
Я замираю. Время останавливается, так, что я успеваю рассмотреть многое, почти все. Невозмутимое лицо Тимура. Напряженную фигуру Никиты. Ординатора со смешной фамилией и такими же смешными кудряшками. Тот вздрагивает, получив от Насти оплеуху. Все происходит медленно, как если бы в проигрывателе зажевало пленку. И это хорошо. Потому что только на такой скорости я успеваю заметить тонкую фигуру в самом конце коридора. Девушка сидит, обхватив руками колени, и смотрит прямо на нас.
- У Филиппа нет дочери. – Глухо произношу я и буравлю взглядом женский силуэт. - У нас вообще нет детей.
Глава 2
Очки! Паспорт, полис и очки! Вот что нужно было брать в Питер!
Зрение ни к черту, а потому я щурюсь и иду по коридору, туда, где, забившись в угол, прячется девушка. Что-то знакомое в ее силуэте щекочет рецепторы. Юбка? Нет, не она. Ужасно безвкусная кофта с рядом мелких пуговиц? Тоже не то. Стрижка, макияж, испуганный взгляд оленьих глаз?
На последнем шаге, до того, как разглядела незнакомку, приходит узнавание.
- Нюра? Нюра, Господи, это ты?
Девочка соскакивает с лавки и бежит ко мне, утыкается сизым от больничного света лицом в плечо и плачет так отчаянно, что я теряюсь.
- Нюр, все хорошо? Ты цела? Ты как вообще?
-… Сюда попала… - бурчит сзади Настя и добавляет чуть громче: - Любимко, отведи пациентку на третий этаж, тут реанимация, а не проходной двор! И вообще, Римм, вы знакомы?
Отмахиваюсь. К чему такие вопросы? Какое отношение они имеют к тому, что случилось?
Конечно, я знаю Нюру. Анечка Кузнецова, студентка исторического факультета МГУ, отличница, звезда потока и просто хороший человек. Вот уже год она консультирует мужа в вопросах истории Древней Руси и даже согласилась поехать с нами на Валаам, место, где происходят события последней саги моего мужа. Вот только… не случится теперь этой поездки. Потому что Филипп в реанимации, я раздавлена и почти убита, а Нюра…
