(не)вернуть. Цена искупления
Глава 1.
Вика.
Москва встречает меня серым небом и прохладным воздухом, пропитанным знакомыми запахами. Аэропорт шумит, суетится вокруг, но я иду по нему как в тумане. Никто не встречает, никто не ждёт. И это правильно. Я вернулась одна, как и уезжала.
Выхожу на стоянку такси, оглядываюсь. Москва — мой дом, но сейчас она кажется чужой, как будто я никогда здесь не жила. Вдохнув поглубже, подхожу к первому свободному водителю.
— Куда едем? — спрашивает мужчина лет сорока, бросая взгляд на мой живот.
— Кутузовский проспект, — отвечаю я.
Он кивает, помогает загрузить чемоданы.
Машина плавно выезжает с парковки. Я смотрю в окно, вглядываюсь в улицы, которые знаю наизусть. Прошло полгода. Полгода, которые перевернули мою жизнь.
— Вам помочь с чемоданами до квартиры? — вдруг спрашивает таксист, когда мы подъезжаем к нужному дому. — Вам одной тяжело будет.
Я смотрю на него, потом на чемоданы. Честно говоря, я не подумала об этом.
— Если вам не сложно…
— Конечно, помогу.
Он берёт оба чемодана, заносит их в подъезд, поднимает на лифте, ставит перед дверью квартиры. Я достаю ключи, открываю дверь.
— Спасибо вам, — говорю искренне, протягивая ему купюру.
— Да не за что. Берегите себя, — кивает он и уходит.
Я вхожу в квартиру, закрываю за собой дверь, ставлю ладонь на живот. Здесь ничего не изменилось. Те же стены, те же книги на полке. Дом. Но я чувствую себя чужой.
Спать не хочется. Тело гудит от перелёта, но голова работает. Надо ехать к Оле.
Больница пахнет антисептиком и лекарствами. Я захожу в палату, и Оля, увидев меня, буквально замирает.
— Ни хрена себе! — выдыхает она, таращась на мой живот. — Ты… ты что, беременна?!
Я закатываю глаза.
— Нет, просто решила протестировать подушку под одеждой.
— Вика! — Она хлопает себя по лбу, потом взмахивает руками. — Это что за приколы? Почему я узнаю об этом вот так?!
Я улыбаюсь, сажусь рядом.
— Ну… сюрприз?
Оля ещё пару секунд шокированно смотрит, потом закатывает глаза.
— Сюрприз?! Вика, это же… седьмой месяц? Ты… ты вообще в своём уме? Лететь на таком сроке! Почему ты мне не сказала?!
Я вздыхаю.
— Потому что ты бы отреагировала вот так.
— А как мне ещё реагировать?! — Оля обхватывает голову руками, смотрит на меня в упор. — Ты беременна. Ты летала через полмира одна. Ты… ты вообще думала, что могло пойти не так?
— Оля…
— Нет, ты скажи мне честно! Что у тебя в голове творится?!
Я смотрю на неё, чуть улыбаюсь.
— Всё будет хорошо.
Она фыркает, качает головой.
— Ой, ну конечно, скажи ещё «я справлюсь», и я тебя точно ударю.
Я смеюсь, но потом замолкаю, смотрю в окно.
— Оль, я действительно справлюсь. Я просто не могла не прилететь. Ателье, ты… всё это не могло ждать.
Она смотрит на меня долго, потом фыркает.
— Ну да, конечно. Ты ж у нас героиня. Только героиням иногда надо, чтоб рядом был кто-то, кто поймает, если они споткнутся.
Я знаю, что она права. Но сейчас… я просто не могу.
— Дай мне немного времени, ладно?
Оля смотрит на меня долго, потом вздыхает.
— Ладно. Но учти, я буду тебя терроризировать, пока ты тут.
— Ну хоть что-то стабильное, — усмехаюсь я.
Оля усмехается в ответ, но я вижу, что за этой улыбкой скрывается беспокойство.
— А что, может, мне тоже за вторым пойти? — вдруг заявляет она, сложив руки на груди. — Какие наши годы, а? Ты-то уже разродилась на второй круг, так почему мне не рискнуть?
Я фыркаю, качая головой.
— Ну да, давай, поддержи меня в этом безумии, чтоб вместе мучиться.
Оля закатывает глаза.
— Так и знала, что ты меня не поддержишь. Вот найду себе кого-нибудь с красивыми генами и рожу, назло тебе.
Мы обе смеёмся, но за этой лёгкостью я вижу, как её взгляд меняется, становится мягче.
— А если серьёзно… — Оля смотрит на меня долгим взглядом. — Вика, ну ты вообще в своём уме? Прилететь на таком сроке! Ты же не девочка уже, у тебя перелёты должны быть под запретом!
— Ещё не запретили, — улыбаюсь я.
— Ну, а если бы запретили? Ты вообще думала об этом?
Я вздыхаю, трогаю свой живот.
— Думала, Оль. Но мне нужно было приехать. Тут… проблемы, и ты не можешь ими заниматься.
— Проблемы, проблемы, проблемы… — бурчит Оля, качая головой. — А ты, мать будущего ребёнка, вообще как?
Я молчу.
— Ты счастлива?
Я смотрю в окно.
— Очень. – Кладу руку на живот.
Она кивает.
— Хороший ответ.
Мы молчим, и вдруг она резко меняется в лице, щурится и смотрит прямо в глаза.
— А он знает?
Я замираю, встречаюсь с её взглядом.
И медленно качаю головой. Отрицательно.
Глава 2.
Вика.
Полгода. Полгода я была вдали от всего, что связывало меня с этим местом. Полгода пыталась забыть. Но оказалось, что у прошлого долгая память, и оно умеет ждать.
Я выдыхаю, отворачиваюсь от окна и иду собираться. Сегодня нужно решить всё с ателье.
Когда машина подвозит меня к зданию, я ещё не знаю, что меня ждёт.
Я захожу внутрь, и сотрудники, увидев меня, явно удивлены. Кто-то переглядывается, кто-то улыбается, кто-то отводит взгляд — видимо, новости о моём приезде не дошли до всех.
— Виктория Андреевна? — несётся навстречу Лена, моя ведущая портная. — Вы… вы вернулись?
— Да, — киваю я.
— Как же хорошо, — выдыхает она. — У нас тут полный бардак, Оля из больницы только по телефону может помогать, а эти проверки…
— Я знаю, — киваю я. — Давай позже обсудим всё подробно.
Я прохожу в кабинет. Всё здесь кажется таким знакомым — воздух пахнет тканями, кофейными зёрнами, чем-то родным. Я прохожу ладонью по столу, сажусь в кресло и закрываю глаза на секунду.
Как же я соскучилась.
Потом я принимаюсь за дела. Просматриваю отчёты, бумаги, вникаю в ситуацию. Ателье пока держится, но давление на бизнес явно растёт. Я делаю пометки, разбираю документы, звоню Оле.
— Ну как там у вас? — спрашивает она.
— Мы разберёмся.
— Ты сейчас как мать Тереза звучишь, — хмыкает она. — Ладно, посмотрим, что скажешь через пару дней.
Мы разговариваем ещё немного, и я понимаю, что работать снова — даже приятно. Как будто я вернула себе что-то важное.
Когда заканчиваю с документами, замечаю время. Уже вечер. Пора ехать.
Я выхожу из ателье.
И чувствую его взгляд. Это чувство и ощущения ни с чем не спутать. Никогда
Я замираю.
Максим.
Он стоит у входа. Высокий, в тёмном костюме, с руками в карманах, с тем самым выражением лица, которое выдаёт слишком много эмоций под маской абсолютного контроля.
Наши взгляды встречаются.
Я даже не могу сделать шаг.
Шесть месяцев. Я не видела его шесть месяцев.
Максим медленно идёт ко мне.
Я чувствую, как внутри что-то сжимается.
Когда он оказывается рядом, его взгляд невольно скользит вниз — туда, где под пальто скрывается округлый живот.
Я вижу, как в его глазах вспыхивает осознание.
Но он ничего не говорит.
— Ты вернулась, — произносит он медленно, будто боится, что я исчезну, если скажет это слишком резко.
— Да, — отвечаю я.
— Почему?
— Проблемы с ателье.
— Вот так просто?
Я напрягаюсь.
— Это мой бизнес, Макс. Мне пришлось вернуться.
Он молчит. Глаза у него тёмные, слишком внимательные, слишком много в них вопросов, но он сдерживается.
— Ты собиралась мне сказать?
Я отвожу взгляд.
— Нет.
Он сжимает челюсти.
Тишина повисает между нами тяжёлая, давящая.
