Измена. Я отказываюсь от тебя, жена
Тина Рамм
Глава 1
Сати
Я повернула ключ в замке, едва держась на ногах после десятичасовых лекций в универе. В квартире стояла непривычная тишина — ни запаха ужина, ни приглушённого звука клацающих клавиш ноутбука, к которому Валид всегда пристраивался после работы.
Дверь в спальню была приоткрыта. Я толкнула её, уже представляя, как сброшу туфли, упаду рядом с мужем и расскажу, какой безумный день выдался на учебе.
Но картина, которую я увидела, врезалась в сознание осколками льда.
Мой муж и незнакомая девушка. Наша кровать.
Я даже не сразу поняла, что за девушка стонет под моим мужем. Валид, в свою очередь, жестко драл черноволосую.
— В-Валид, помедленнее… — стонала она. — Не так жестко!
В этот момент я узнала, что мой муж, оказывается, любит пожестче и что он трахает Динку.
Время будто растянулось, превратилось в вязкую субстанцию, сквозь которую я не могла пробиться. Я стояла, вцепившись в дверную ручку, а мир вокруг рассыпался на фрагменты: сбитые простыни, прядь тёмных волос Дины, прилипшая к её щеке, рука Валида, резко скользящая по её бедру.
Они заметили меня не сразу.
Когда Валид наконец поднял глаза, в них не было ни тени смущения, ни проблеска вины. Он медленно поднялся с кровати, будто я застала его за самым обыденным занятием — за чтением айпада или просмотром прогноза погоды. Его движения были размеренными, почти нарочито неторопливыми.
Дина вскрикнула, попыталась прикрыться скомканным одеялом, её лицо залилось краской. Но Валид даже не обернулся на неё. Он просто стоял, откинул влажную чёлку со лба, натянул трусы и посмотрел на меня так, словно я была не женой, а случайной свидетельницей, чьё присутствие лишь слегка раздражало.
— Сати, — произнёс он ровным, почти безразличным тоном. — Не ожидал, что ты так рано.
Эти слова прорвали ледяную корку, сковавшую меня. Внутри что‑то треснуло, рассыпалось на тысячи острых осколков.
— Ты… — мой голос звучал глухо, будто доносился издалека. — Ты даже не пытаешься…
— Что я должен пытаться? — он перебил меня, и в его голосе прозвучала та самая грубая нотка, которую я раньше слышала лишь в спорах с деловыми партнёрами. — Всё и так понятно.
Я хотела сказать что‑то ещё — крикнуть, заплакать, ударить его, — но слова застряли в горле. В этот момент я поняла: это не случайность, не ошибка, не минутная слабость. Это было решение. Его решение.
И самое страшное — он даже не считал нужным это скрывать.
Глава 2
Сати
Я так и застыла в дверях — будто кто‑то невидимый вбил гвоздь в мои подошвы, пригвоздив к полу. Мир раскололся на «до» и «после», и в этом новом, изуродованном мире Дина торопливо натягивала кружевное бельё, а Валид… Валид даже не спешил.
Он двигался с ленивой неторопливостью человека, который знает: ему ничего не будет. Джинсы скользнули по бёдрам, белая футболка прилипла к ещё влажному от пота телу. Каждый его жест был как удар ножом — неторопливый, расчётливый, болезненный.
Дина натянула короткое белое платье, схватила сумочку и метнулась к выходу. В узком коридоре ей пришлось протиснуться мимо меня. Я невольно дёрнулась плечом к стене, чувствуя, как от неё — да и от всей комнаты — несёт этим приторным, унизительным запахом похоти и возбуждения.
Отвратительно!.. Какая же мерзость!
Тошнота подкатила к горлу, густая и горькая, как дёготь. Я сжала зубы, пытаясь удержать себя в руках.
Хлопок двери — и Дина исчезла. Словно её и не было. Словно всё это не происходило на самом деле.
Я закрыла глаза, шумно втянула воздух через нос. Вдох — задержать — выдох. Ещё раз. Ещё. Но запах не уходил. Он въелся в ноздри, в кожу, в одежду…
Шаги Валида — спокойные, размеренные — приблизились. Он прошёл мимо, даже не взглянув на меня, схватил с полки ключи от машины.
— Пойдём, — бросил он, подталкивая меня в сторону прихожей.
Ноги стали ватными, непослушными. Каждый шаг давался с таким трудом, будто я шла по зыбучему песку, увязая всё глубже.
— Куда?.. — голос прозвучал жалко, тоненько, совсем не так, как я хотела.
— По пути поговорим, — отрезал он, распахивая входную дверь.
Холодный воздух лестничной клетки ударил в лицо, но не смог прогнать душный комок, застрявший в груди. Я машинально нащупала туфли, натянула их, не понимая, куда и зачем иду.
Валид шагал впереди, не оборачиваясь. Я едва успевала за ним, цепляясь за перила, чтобы не упасть. Слёзы жгли глаза, но я упорно моргала, не позволяя им пролиться. Не здесь. Не перед ним.
На улице ветер рванул мои волосы, будто пытаясь вырвать их из заколки. Валид направился к машине, по‑прежнему не глядя на меня. Я остановилась на секунду, вдохнула глубже, пытаясь унять дрожь в руках.
— Валид, — голос дрогнул, но я заставила себя продолжить, — ты даже не скажешь мне ничего?
Он замер у открытой двери автомобиля, повернулся. В его глазах не было ни тени раскаяния — только холодное, почти равнодушное выражение человека, который уже всё решил.
— Сати, — произнёс он ровным, безэмоциональным тоном, — мы поговорим в машине. Здесь не место.
Я хотела закричать, потребовать объяснений прямо сейчас, но слова застряли в горле. Вместо этого я медленно подошла к машине, опустилась на пассажирское сиденье. Холод обивки пробрал до костей, но это было ничто по сравнению с тем ледяным ужасом, что сковывал моё сердце.
Валид завёл двигатель. Машина тронулась с места, унося меня прочь от дома, который ещё минуту назад был моим убежищем, а теперь стал местом, где умерла моя вера в любовь.
Я смотрела на профиль Валида — ровный, будто выточенный из камня. Его взгляд был прикован к дороге, руки спокойно лежали на руле, и в этой холодной собранности не было ни капли того тепла, за которое я когда‑то так отчаянно цеплялась.
Внутри меня будто выключили звук. Ни крика, ни слёз — только глухая, пульсирующая пустота, в которой эхом отдавались вопросы, которые я должна была задать.
— Валид, — мой голос прозвучал ровно, почти бесстрастно, — скажи мне правду. Почему ты так поступил?
Он не сразу ответил. Лишь на мгновение скосил на меня глаза, будто оценивал, стоит ли вообще тратить слова.
— У нас с Диной… давно всё, — произнёс он буднично, словно сообщал о смене погоды. — Я не хотел, чтобы ты узнала так. Но раз уж так вышло…
Я сжала пальцы в кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Боль была слабой, почти незаметной — куда слабее той, что разрывала грудь.
— Как ты мог… с ней? — прошептала я, и голос дрогнул, несмотря на все усилия. — Она ведь твоя племянница. Семья!
— Неродная племянница, — отрезал он, даже не повернув головы. — Она мне даже не родственница. Это ничего не значит.
«Ничего не значит». Эти слова ударили, как пощёчина. Я прикрыла глаза, пытаясь собраться, но мысли разбегались, как капли дождя по стеклу.
Год. Всего год мы были вместе. Год, в котором я любила его до беспамятства, цеплялась за редкие моменты близости, оправдывала бесконечные задержки на работе, верила, что за усталостью и молчанием скрывается просто тяжесть его обязанностей. А он… он всё это время жил двойной жизнью.
Я глубоко вдохнула, с трудом сдерживая слёзы. Губы дрожали, но я заставила себя говорить спокойно.
— Когда ты начал мне изменять? — спросила я. — Хотя бы день ты был мне верен?
Он помолчал. Всего секунду. Но эта секунда растянулась в вечность.
— Ни одного дня, — ответил он холодно.
Слова повисли в воздухе, тяжёлые, как свинец. Я почувствовала, как что‑то внутри меня окончательно ломается. Ни одного дня. Значит, с самого начала. С того момента, как сделали никах, я сказала «да», как надела кольцо, как поверила, что мы — семья.
Я отвернулась к окну. И в этот момент поняла… он никогда не был моим.
