Мой плохой босс (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta"

А если не отпустит — придется ускорить свои маневры, чтобы засадить этой сучке без лишних реверансов. Жду не дождусь момента, когда нагну её у своего же рабочего стола.

Фотку скидываю себе через приложение, а с телефона Игната удаляю.

— Эй, ну и какого хрена? — возмущается Третьяков. — Это был мой трофей.

Я смотрю на него — достаточно красноречиво, чтобы он заткнулся. Мне достаточного одного ублюдка, решившего поиметь Хмельницкую вперед меня. Двоих я точно не переживу. Ну, точнее — они не переживут. Не иначе.

— Не умеешь ты проигрывать, Тоха, — хмуро бурчит Игнат, отбирая у меня телефон.

— Я не проиграл, — я только ухмыляюсь, — ничего еще не окончено. И без обид, Третьяков. Но это — моя сучка. Тебе она не светит.

Игнат смотрит на меня долго, пристально, чуть покачивая головой. Затем пожимает плечами.

— И что ты дальше делать будешь?

А дальше — я звоню Виталику, чтобы он пригнал тачку Хмельницкой к моему дому — он не так далеко, я специально выбирал ресторан для корпоратива так, чтобы мне самому ехать недалеко было.

Виталик у нас оказался ответственный, настолько, что единственный из мужиков на корпоративе оказался трезвым. И очень хотел отомстить Хмельницкой за оттоптанные ноги.

Нет, я его, конечно, еще тихой сапой уволю, за то, что он лапал мою Хмельницкую. И уж больно он по трезвяку легко согласился поучаствовать в моем «сюрпризе» — значит, он изначально на неё пялился? Может, еще и глаз положил? А не хрен! Но пока я его не уволил — грех не воспользоваться этим трезвенником.

Я её по-прежнему хочу. Настолько сильно, что уже сейчас хочется сесть в машину, доехать до Геныча и оторвать ему все лишнее, выступающее из тела, чтобы не лез к моим сиськам. Тьфу, то есть к сиськам Хмельницкой. И ко всем остальным частям её тела Смалькову тоже нехрен тянуть свои руки.

И тем сильнее бесит, что она ломается!

Должна бы понимать, насколько сильно она меня выбесила.

— Антон Викторович, я, наверное, домой поеду, — томно тянет подрулившая откуда-то слева Ольга. Интересно, мне-то нафига в этом отчитываться? Хотя девочка оказалась полезной, пока мои же сотрудницы шушукались по углам ресторана и бросали на меня косые взгляды — Ольге хватило одной СМС-ки, чтобы она вынула из сумки Хмельницкой ключи от машины. По счастью, это не вызвало подозрений, они сидели за одним столиком.

— Езжайте Ольга, езжайте, — киваю я, — ваш муж уже заждался.

У Ольги обиженно вытягивается лицо. Кажется, она рассчитывала, что я буду её отговаривать.

— Спасибо мог сказать? — фыркает Игнат насмешливо. Защита прав своей секретарши? Сам он замужних «не портил», изображал правильного мальчика. Наверное, очень хотел к Генычу — в его паладинский орден.

— Я ей премию дам, обойдется ею, — я качаю головой.

Ловлю себя на том, что только что отказался от секса с согласной на него женщиной. И ради чего? Ради Хмельницкой? А с какого хрена вообще?

— Ольга, постойте, — окликаю я секретаршу Игната, — я вас довезу.

Довезу до своего дома, а там — уже сама придумывай, чем объяснять мужу свой поздний корпоратив. Хотя, такси я тебе, так и быть, вызову и даже оплачу.

Олечка оказывается на моих коленях уже в машине. Ей плевать на водителя, плевать, что я практически сразу задираю её юбку чуть ли не до пупа. Она знает, я терпеть не могу лишней ломки.

Ольга — одна из немногих, с кем я трахаюсь уже не в первый раз, и даже не в последний, я думаю. Шикарная девочка, пять звезд. Все при ней — задница, размер груди — все по высшему разряду. И волосы темные, длинные, не волосы, а мечта.

Один вопрос.

Вот как так выходит, что она оказывается на моих коленях, я зарываюсь лицом в её глубокое декольте, и у меня… заканчивается эрекция. Как?!

Вот только что была, пока смотрел на фотку в телефоне Третьякова, а сейчас — уже нету.

Да что за хрень вообще со мной происходит?

Я целуюсь с Ольгой и лапаю её назло себе, и в ожидании того, что настроение все-таки вернется. В конце концов, ну где это видано, чтобы я не мог поиметь шикарную девочку, которая так и норовит усесться на член?

Нет.

Не возвращается.

Не возвращается до самого моего дома и когда мы с Ольгой выгружаемся — меня тут же окликает Виталик, даже это занимает меня больше, чем девушка, которую я обнимаю за талию.

— Машина Мадамы доставлена, босс, — Виталик даже «отдает честь», забывая, что к пустой голове руку не прикладывают. За его спиной — серебристый мерседес Хмельницкой. Интересно…

Тачка эта — дорогая, я точно знаю. И много жрет бензина. Нет, конечно, зарплата у Хмельницкой весьма-весьма неплохая, многие бы за неё удавились, но… Но не для этой тачки все-таки. И работает Хмельницкая у нас недавно.

Интересно, откуда у неё именно мерседес? Насосала? В кредит взяла?

— Езжай домой, — сухо киваю я, забирая у курьера ключи. Его фамильярность в адрес Ирины почему-то бесит. Не знаю почему. И пусть она сама меня немыслимо раздражает, пусть я ни в жизнь не спущу ей все те унижения в мой адрес — но какому-то щенку из службы доставки не позволено так нагло именовать Хмельницкую за её спиной.

— Приятного вечера, — скабрезно улыбается Соловьев, косясь на Ольгу, прижимающуся ко мне.

— Наконец-то мы одни, — тянет Ольга, а я понимаю, что совсем этому факту не рад. Мне отчего-то этого не хотелось.

А чего мне хотелось?

Подсознание как-то само вдруг подбрасывает картинку.

Острые коготки скользят по моей скуле. И от них бегут по всему телу странные, колкие, мелкие искры.

— Не задерживайся, — это не просьба, и не пожелание. Это приказ, самый что ни на есть настоящий. И от него перехватывает дыхание, и сердце начинает чаще стучать в груди.

Дорогое подсознание, а не сходить ли тебе нахрен?

— Антон, может, уже пойдем к тебе? — мурлычет Ольга, касаясь губами моего уха.

Ко мне? Идея хорошая. Вот только я цепляю глазами мерседес Хмельницкой, и у меня возникает идея получше.

— Иди сюда, — тяну её к тачке, распахиваю заднюю дверь.

— Что, прямо тут? — опасливо тянет Олечка, оглядываясь. Впрочем, на улице — ночь. Слишком поздняя, чтобы на территории двора моего элитного дома кто-то терся.

— А что? — я укладываю её на черные кожаные сиденья, — слабо? Ты можешь только на кровати в миссионерской позе?

— Не-е-ет, — выгибаясь мне навстречу, тянет Ольга. Умница. Знает, что споров я тоже не переношу.

Зачем я делаю это в машине Хмельницкой?

Потому что мне отчаянно хочется надругаться хотя бы над частью её мира так же, как она надругалась над моим, заставив все встать с ног на голову.

Она швырнула меня на колени. Заставила меня хотеть её. Заломала на парковке так легко, так просто, будто всю жизнь этим только и занималась.

Из-за неё я будто с ума сошел…

И пусть пропитается сладкими духами Ольги весь салон, пусть разметаются её длинные темные волосы по этой коже, пусть каждый раз, садясь в свою тачку, Хмельницкая думает о том, что я тут кого-то пялил.

Пусть так же бесится, как я бешусь от мысли, что она сейчас дает Смалькову.

Идея была отличная. И в первую пару минут этот вспыхнувший в крови азарт снова побуждает либидо, я снова завожусь, наваливаюсь на Ольгу всем телом, второй раз и теперь уж окончательно задираю юбку её платья. Пальцы зарываются в волосы, скользят по гладким прядям вниз…

И все-таки снова садится моя батарейка. Быстро, практически махом, как только я вжимаюсь лицом в девичью кожу и вдыхаю её запах.

Не то…

И только поняв это, я замираю, как идиот, пытаясь выбросить эту дурь из головы.

Что значит «не то», дорогое подсознание? Какого хрена тебе надо?

Не тот запах, не те волосы, не та грудь.

И эта женщина, трущаяся об меня и лезущая целоваться — совершенно не та.

Бля…

— Антон? — тихо и нетерпеливо хнычет подо мной Ольга. — Мы долго будем? Меня муж убьет.

Спасибо, дорогая, ты умеешь поддержать в сложной ситуации. Вот надо было открыть свой рот именно тогда, когда меня торопить совсем не стоило.