Дыши нами, пока есть время (СИ) - Палла Иоланта

— С чего такая доброта? — Изгибаю бровь, на что Ира разводит руки в стороны.

— Могу задать тот же вопрос. — Очередная усмешка заставляет меня скривиться, а Штольман рассмеяться. — Чувствую дело пахнет каким-то парнишкой. Я права?

И вот как она это сделала?!

Может у меня на лице написано, что я сейчас испытываю. Нет, это отнюдь не трепетные чувства и бабочки с бархатными крылышками в животе. Это самая настоящая ненависть!!!

Начала говорить и живо представляла физиономию дикаря, посмевшего рот открыть в мою сторону. До сих пор помнила его голубые глаза, которые больше походили на льдинки, темные, колючие и наглые. Откуда у людей, не имеющих за душой ни гроша, столько спеси и самомнения?! Его поведение буквально кричало, что он король, а я никто в его глазах, просто букашка, которой и пикнуть нельзя, тут же получит по зубам.

В том, что он полезет с кулаками, я убедилась, когда дикарь ломанул Максу по челюсти практически без предупреждения. При этом мышцы на его теле так перекатывались, что я рот открыла. отточенные зверские движения, присущие дикарям. Максим двигался иначе, плавно, размеренно, спокойно, а дикарь нападал, словно от исхода драки зависела его жизнь.

— И что тебя смущает? — Ира приступила к поеданию пирожного, ни капли не реагируя на мою яростную речь. — Парнишка детдомовский, а значит, привык защищать то, что ему принадлежит, плюс ты у нас та еще дамочка. — Штольман усмехается, бросая на меня укоризненный взгляд.

— К чему ты клонишь? Что со мной не так? — Начинаю себя осматривать, не находя изъянов.

Идеально сидящий спортивный костюм, чтобы не привлекать внимания, волосы в высоком хвосте, практически нет косметики. Я сделал все, чтобы остаться здесь незамеченной.

— С тобой все так, кроме языка без костей. — Штольман пожимает плечами, а я смотрю в пустую чашку, не заметив, как выпила кофе. — Иногда можно не вешать людям ярлыки. Но, смею предположить, ваше высочество, что юноша вам понравился, иначе тебя бы мало заботило, что он сказал и сделал.

— П-ф-ф-ф, бред. — Усмехаюсь, складывая руки на груди и откидываясь на спинку стула. — Это не мой уровень.

— Аха, именно поэтому ты решила поговорить со мной, — Ира с аппетитом жует пирожное, а я хмурюсь, забывая о том, что это может привести к появлению ранних морщин, — тогда кто твой уровень? Отшибленный Орлов? Или может вот этот твой тире сестричкин ухажер?

— Уж лучше отшибленный Орлов, чем непонятно кто. — Снова задираю нос, глядя на Ирину.

— Только ты предпочитаешь смотреть на кубики непонятно кого, а не на ухоженное тельце Санька.

Резко поднимаюсь, хватая свой рюкзак. Зачем пришла? Чтобы выслушать полный бред?! Еще раз убедиться, что со стороны ни капли не виднее?!

— Алимеева, вот это тебя погубит. Каждый раз убегать, когда что-то пошло не по-твоему, не рекомендуется — Бурчит под нос Ирка, а я фыркаю, нервно одергивая толстовку.

— Хреновый из тебя психолог. — Говорю, проходя мимо, но она лишь гадко посмеивается в ответ, ни чуть не оскорбляясь.

— Если тебе нужен мозговправ, то обратись к специалисту, а я тебе высказала свое мнение, которое между прочим, всегда тебя бесило. Только это не помешало тебе обратиться ко мне, потому что ты знаешь, что я говорю тебе правду. — Слышу уже отдаленно, потому что быстро шагаю к выходу, около которого оборачиваюсь, бесшумно шевеля губами непристойные выражения и посматривая на бывшую одноклассницу.

Пары секунд хватает, чтобы коснуться ручки, и тут же ойкнуть от столкновения с чьим-то каменным телом.

— Да, что за день такой?! — Возмущенно фырчу, поднимая глаза на неотесанного болвана, только чем выше они поднимаются, тем сильнее я сжимаю кулаки от злости.

— И не говори, Рапунцель. — Произносит с самодовольной ухмылочкой, пробегая по мне своими льдинками, от чего хочется поежиться. — День не удался в прямом смысле, и все из-за тебя. Где же твой шикарный наряд? Неужели решила сойти с пьедестала и посетить места для простолюдинов?

Его надменный тон заставляет скривиться от того, насколько мне сейчас противно. Делаю шаг назад и складываю руки на груди, смотря, как дикарь оценивает меня, слегка наклонив голову. От этого движения на его лоб спадает несколько темных прядок, дополняя образ небрежного и совершенно не следящего за своей внешностью парня. Ничего особенно в нем нет, кроме идеально проработанных кубиков пресса, что совсем меня не привлекает, особенно когда они прикрыты дешевой тканью чего-то внешне похожего на толстовку.

Фыркаю с пренебрежением и хочу его обойти, но этот болван делает шаг в сторону, перегораживая мне выход. Бесит в общем по полной программе.

— Я не раздаю помощь бедным и обездоленным. — Срывается с языка прежде, чем я успеваю подумать о последствиях. — Поэтому, будь так добр, уйди с дороги, пока тебя не убрали.

Дополняю слова своей приторной улыбочкой, на что получаю колючий взгляд. Пробирает до мурашек, но сдаваться и убегать не моих правилах. Да, я не лезу в драки, но и не даю всякому сброду поднимать свою самооценку за счет меня.

— Ты сейчас угрожаешь? — Дикарь слегка наклоняется, поглядывая то на мои губы, то в глаза. — Или мне показалось?

— Я…

— Молодые люди, вы определитесь, пожалуйста, вы выходите или все же остаетесь в кафе, а то я устала ждать, когда вы от двери отойдете. — Женщина сорока лет в смешном цветастом брючном костюме возмущенно поднимает одну толстенную бровь и смотрит на нас.

Хороший момент, чтобы уйти. Дикарь отходит в сторону, пропуская посетительницу, и я выскальзываю на улицу, чтобы не продолжать бессмысленный разговор. Вот только у него совсем другие планы.

— Думаешь, бросила вызов и можешь спокойно уйти?

Дергает меня за руку и не спешит отпускать, прожигая взглядом. Запястье, на котором сомкнулись его смуглые пальцы, тут же начинает гореть. Я даже не могу понять от чего это происходит: от силы, с которой он сжимает мою руку, или все-таки от него самого исходит такой жар. Может, он болен чем-то? Бешенством, например.

— А мне кто-то мешает?

Усмехаюсь, когда его лицо искажает недовольная гримаса. Прямо бальзам на душу. Это тебе за ссадину на скуле у Макса! Бац! Ответочка!

— Слушай, — он не отпускает мою руку и делает шаг вперед, сокращая расстояние между нами, жаль, что без каблуков приходится поднимать голову, чтобы увидеть, как в голубых глазах плещется досада, злость и что-то еще, что-то точно не хорошее, — Рапунцель, ты на моем пути возникаешь уже третий раз, при этом гадишь прямо под ботинки, как шалудивый пес. Знаешь, маленькие такие. Вы же истинные леди любите носить вот эту нечисть на руках.

— Называй породы конкретно, неуч. Есть чихуахуа, той-терьеры и…

— Мне плевать, Барби, неужели не поняла? — Криво улыбается, наклоняясь ко мне.

Мы оказываемся нос к носу и злобно смотрим друг на друга. Только я упорно не хочу давать заднюю, потому что так проявлю слабость. Страшновато видеть перед собой раздувающиеся ноздри, но я терплю.

— Если ты так зациклена на деталях, то тогда предпочту отнести тебя к пражским крысарикам. Надеюсь, не нужно напоминать, как они выглядят? Маленькие такие, противные, норовят схватить за ногу, когда ты к ним спиной. Бесячие шавки, от которых нет толка. — Улыбается этот гад, пока у меня внутри разгорается пламя.

Хочется дать ему пощечину, ведь разумных аргументов я впервые не нахожу. Дергаю руку, которую он на удивление не крепко держит. Показательно потираю запястье, а дикарь помещает руки в карманы спортивных штанов, не забывая поглядывать на меня свысока.

— Не бросайся такими словами, дикарь. За них можно получить так, что костей не соберешь.

— Да? И кто же мне их разбросает?

Его наглости нет предела, и я использую то, что привыкла. Прикрываюсь именем отца, его громкой фамилией и связями. Раздается жуткий смех, после чего дикареныш снова приближается, нарушая мое личное пространство. Вновь обращаю внимание на ноздри, расширяющиеся при его частых вдохах. Хочется нагрубить, жестко поставить на место, и я уже открываю рот, чтобы бросить колкой фразой, указав на его место, только мешает посторонний голос.