Девочка, я тебя добью(сь) (СИ) - Кьяр Яра

— Да серьезно я, Насть, — произносит Алёна. — Я бы не стала шутить, когда ты в такой ситуации.

— Алён, у меня прямо камень с плеч упал, — выдыхаю я. — Слушай, может, завтра с утра прогуляем первую пару? Все равно там лекция по матану будет. Попросим кого-нибудь нас отметить, а я к тебе утром зайду и вещи оставлю. Не хочу просто как дура по универу таскаться с сумкой.

— Вообще без проблем! — решительно отвечает она.

— А ты, кстати, далеко от универа живешь?

— Прямо рядом с общежитием, буквально через два дома.

— Супер! Тогда скинь мне адрес в сообщении, ладно?

— Конечно, сейчас напишу.

— Ну, до завтра, Алён. И спасибо тебе, что согласилась помочь.

— Да брось ты, ерунда! Все, жду тебя завтра. Спокойной ночи! — говорит Алёна на прощание и кладет трубку.

Губы растягиваются в несдерживаемой улыбке оттого, что все так удачно складывается. Даже не верится, что судьба мне хоть в чем-то улыбнулась.

Глава 13

Убираю сумки поглубже в шкаф, но вдруг понимаю, что мама слишком уж часто лазит в него, потому что здесь хранятся не только мои, но и вещи брата. И, осознав это, принимаю решение увезти все за раз. Тяжело, конечно, будет, зато мой побег не провалится.

Иду в ванную, моюсь и собираю свои банные принадлежности. Благо их не так много, и среди обилия маминых баночек даже незаметно, что чего-то не хватает. Затем на цыпочках иду в коридор, беру куртку на более теплую погоду, ботинки и кроссовки. Отношу все в свою комнату и заталкиваю во вторую сумку, которая посвободнее. Была посвободнее. С трудом застегиваю молнию, которая от натяжения, кажется, вот-вот разойдется, и снова прячу сумку в шкаф.

Заканчиваю с делами только в полночь. Ставлю будильник и, выключив свет, ложусь в постель. Чувствую предвкушение от надвигающихся перемен, тревогу оттого, что все может пойти не так и… вину. Вину перед мамой. Несмотря на ежедневные скандалы, ссоры и даже пощечину, которую сегодня я незаслуженно получила, все равно очень люблю ее и не хочу расстраивать. Но иначе просто не получается. Не уживаемся мы вместе. Наверняка и я, конечно, в чем-то бываю неправа, но не могу с ней больше. Слишком тяжелый она человек.

Но я не виню маму за это. Думаю, причиной всему ее нелегкая жизнь с моим отцом. Он служил в армии, и сколько себя помню, мы постоянно переезжали из одного места в другое. Помню эти тяжелые переезды, бесчисленные сумки, коробки, мебель, которую разбирали и собирали уже в десятый раз…

Жили мы небогато, если не сказать бедно. Отцовская зарплата была маленькой, а у мамы — еще меньше. Денег едва хватало, чтобы сводить концы с концами. Что-то вкусное мне покупали только на праздники. Йогурт какой-нибудь, или пирожное. Но хотелось ведь и чаще побаловать себя, поэтому я собирала на улице бутылки и сдавала в магазин, а на вырученные деньги покупала себе какую-нибудь жвачку, и обычный день превращался в праздник.

Но денег не хватало нам не только из-за маленьких зарплат родителей, а преимущественно из-за проблем отца — он был заядлым игроманом. Он умудрялся проиграть зарплату еще до того, как ее получал. Часть долгов так и остались невозвращенными благодаря очередным переездам.

Когда мне было одиннадцать, наши переезды, наконец, закончились, а вот проблемы только набирали обороты, ведь отец проигрывал все больше и больше. Помню, когда он уехал в командировку на два месяца и оставил нас без гроша, а маме задержали зарплату, мы с ней вместе ходили собирать бутылки, чтобы купить хлеба. И это уже было не так весело, как в детстве, когда я испытывала азарт, собирая их, чтобы купить вкусняшку. Выручал тогда нас только скромный военный паек, которым мы с мамой тогда и питались.

Когда я была уже постарше и училась классе в девятом, у нас из дома пропало тридцать тысяч, которые мама долго копила для того, чтобы купить что-то новое из мебели, ведь старая уже рассыпалась. Отец, конечно, с вытаращенными глазами уверял, что ничего не брал, и родители тогда обвинили меня и довели до истерики. Я ведь даже понятия не имела о том, что у мамы есть какая-то заначка! Да и куда я могла бы потратить такие огромные деньги в четырнадцать лет?

Но после того, как мне устроили допрос с пристрастием, мама быстро свела эту тему на нет. Видимо, все же понимала, что мне такие деньги ни к чему, а отец все равно не признается.

Точкой маминого кипения стало извещение о большом долге по кредиту, который отец, как оказалось, взял тайком от мамы. Видимо пристрастие к играм завело его слишком далеко. И вот после этого мама подала на развод. Двухкомнатную квартиру, полученную от государства, мы продали. На две трети мама купила для нас однушку, а вот что отец сделал со своей долей, я не знаю. Он тогда уволился из армии и переехал куда-то, что мы узнали только спустя время от его сослуживцев. С момента развода папа не выходил на связь даже со мной, так что я даже не представляю, где он, и жив ли вообще.

Не знаю, конечно, какой мама была до встречи с отцом, но, думаю, что именно он сделал ее такой. Я даже не помню, чтобы она была доброй и ласковой в моем детстве. Всегда злая, всегда недовольная чем-то. Да, я не виню ее за то, что она такая, какая есть. Но и моей вины нет в том, что жизнь ее была нелегкой. И хоть я и испытываю вину и стыд за то, что иду против ее воли и тайком сбегаю, но я все равно сделаю это. Я ведь не должна страдать, раз страдала она. Я хочу для себя нормальной жизни, и не хочу расплачиваться за ошибки отца. Пусть чувство вины будет глодать меня изо дня в день, но это все же лучше, чем еще несколько лет прожить в кошмаре и стать такой же неуравновешенной и недовольной жизнью, как и моя мама.

Глава 14

Когда утром звонит будильник, мигом отключаю его и испытываю стойкое ощущение, будто не спала вообще. И, нет, не из-за того, что мало спала и не выспалась. Просто всю ночь я находилась в каком-то бреду, и мысли, с которыми я легла спать, не давали покоя, являясь мне отрывками тревожных воспоминаний.

Поднявшись с постели, первым делом иду проверять, не проснулся ли кто из домашних. Нет, все тихо. Возвращаюсь к себе, достаю сумки из шкафа и волоку их в коридор, изо всех сил стараясь не шуметь. Очень медленно проворачиваю замок на входной двери, чтобы он не очень звучно щелкал и, отворив дверь, выставляю сумки в подъезд.

Так точно будет безопаснее — мама даже ничего и не заподозрит, если проснется до моего ухода. А среди соседей по площадке только я ранняя пташка, так что можно даже не волноваться, что моими сумками кто-то заинтересуется.

Пока собираюсь в универ, возникает мысль о том, что было бы неплохо оставить маме записку и сообщить в ней о моем уходе. Но если оставить на видном месте, то мама ее прямо с утра и найдет, а потом будет весь день названивать, как заведенная. А если оставить, скажем, в моей комнате, то не факт, что мама вообще сегодня ее найдет, и будет волноваться, когда я вовремя не появлюсь дома.

Решаю, что сообщу ей о своем уходе в сообщении. Это проще, чем сказать по телефону, и лучше обычной записки — уж сообщение-то она наверняка увидит.

Стою в коридоре обутая, одетая, с сумочкой на плече. Оглядываю квартиру растерянным взглядом. Ну вот и все. Готова уходить, а на душе становится совсем паршиво, слезы наворачиваются. Так больно и тоскливо, словно я сюда больше никогда не вернусь даже навестить родных. Но это ведь не так, правда ведь? Мама обязательно остынет и смирится с моим решением. Когда-нибудь…

«Так, не раскисать!» — мысленно говорю сама себе, утирая слезы. — «Это просто привычка, привязанность. Конечно, ты в стрессе от надвигающихся перемен. Но все ведь к лучшему! Ты ведь именно этого и хотела, освободиться и начать самостоятельную жизнь!»

Чувствую, что уговоры не помогают, а решимость тает все сильнее с каждой секундой. Может, я погорячилась? Может, не стоит этого делать? Ну, ругается мама, кричит, держит меня в ежовых рукавицах и во всем контролирует… Но так ведь всегда было, что тут удивительного или нового? Давно пора было привыкнуть и смириться.