Последнее письмо (ЛП) - Яррос Ребекка

— Откуда вы это знаете? — я достал бумажник, стараясь не вытряхнуть письмо из заднего кармана.

Она быстро моргнула и опустила глаза.

Черт. Мне придется поработать над смягчением своего тона теперь, когда я стал гражданским, ну, почти гражданским. Неважно.

— Вы у нас сегодня единственный зарегистрированный, — она пощелкала мышкой в своем компьютере.

Если бы Элла поняла, кто я такой, меня бы вышвырнули. Тогда мне пришлось бы искать другой способ помочь, чтобы она не обвинила меня в преследовании. Хотя я уверен, что Райан получил бы от этого удовольствие, но он не будет смеяться, если я не смогу ей помочь.

— Есть какие-нибудь предпочтения по поводу домика? Сейчас, когда сезон окончательно закрыт, у нас довольно много свободных.

— Любой подойдет.

— Вы уверены? Вы забронировали домик на… вау! Семь месяцев? Это правда? — она быстро щелкнула мышкой, словно обнаружила ошибку.

— Именно так, — я никогда в жизни не оставался на одном месте в течение семи месяцев. Но через семь месяцев наступала годовщина постановки диагноза Мэйзи, поэтому мне показалось разумным забронировать домик. Я же не покупал здесь дом или что-то в этом роде.

Она посмотрела на меня так, словно я должен был ей что-то объяснить. Ну, это было неловко.

— Может, я достану карту? — предложил я.

— Конечно. Простите. Просто у нас никогда не было гостей, которые оставались бы так долго. Это застало меня врасплох.

— Без проблем.

— А не дешевле было бы снять квартиру? — тихо спросила она. — Не то чтобы я намекала, что вы не можете заплатить. Черт, Элла убьет меня, если я буду продолжать оскорблять гостей, — она пробормотала последнюю фразу.

Я положил свою дебетовую карту на стойку в надежде, что это ускорит процесс.

— Снимите всю сумму. Я покрою все расходы сразу.

Это было самое лучшее объяснение, которое она собиралась получить. После снятия суммы денег с моей карты, я убрал кошелек и поблагодарил себя за то, что экономил, как бедный ребенок, решивший никогда больше не голодать. Я больше не был ни бедным, ни ребенком, и я больше никогда не задавался вопросом, откуда у меня возьмется еда.

— Это… собака? — спросила пожилая женщина, ее тон был мягким, но недоверчивым.

— Да, мэм.

Женщина, похоже, была одного возраста с Ларри и, судя по ее виду, должна была быть Адой. У меня возникло странное ощущение, будто я попал в реалити-шоу, которое только что смотрел. Я знал, кто они такие, из писем Эллы, но для них я был полным незнакомцем.

— Ну, у нас здесь нельзя с собаками, — ее взгляд остановился на Хавок, словно она могла разбросать блохи вокруг.

Черт. Если Хавок уйдет, то и я тоже.

— Она идет туда же, куда и я, — стандартный ответ вылетел у меня изо рта, прежде чем я успел его обдумать.

Ада бросила на меня взгляд, который, я уверен, заставил бы меня убежать, когда я был моложе. Я стиснул зубы и попытался снова.

— Я не знал об этой политике, когда бронировал. Приношу свои извинения.

— Он заплатил до ноября! — сказала Хэйли из-за стола.

— Ноябрь? — у Ады открылся рот.

— Не волнуйся, милая, — Ларри подошел к жене и обнял ее за талию. — Она военная служебная собака. Она не испортит ковер или что-то еще.

— В отставке, — поправил я его, пока Хавок сидела совершенно неподвижно, внимательно изучая обстановку.

— Почему ее отправили на пенсию? Она агрессивная? У нас здесь маленькие дети, и мы не можем допустить, чтобы она кого-то укусила, — Ада развела руками. Было видно, что она испытывает внутренний конфликт.

— Она ушла на пенсию, потому что это сделал я, и больше она никого не слушает, — я был ее куратором шесть лет и не мог представить свою жизнь без нее. — Она кусается только по моей команде или в мою защиту. Она никогда не писала на ковер и не нападала на детей. Это я вам могу обещать.

Она не была убийцей детей. Я был.

— С ней все будет в порядке, Ада, — Ларри прошептал ей что-то на ухо, отчего она придвинулась чуть ближе, наморщив тонкую кожу лба. Потом у них состоялся бессловесный разговор, полный поднятых бровей и кивков головы.

— Ладно, хорошо. Но кормить ее вы будете сами. Хэйли, помести его в домик в Аспене. В следующем году там все равно должен появиться новый ковер. Добро пожаловать в «Солитьюд», Мистер….

— Джентри, — кивнул я, не забыв изобразить быструю улыбку, которая, как я надеялся, не выглядела гримасой. — Бекетт Джентри.

— Что ж, мистер Джентри. Завтрак подается с семи до девяти утра. Ужин можно организовать, но обед вы готовите сами, как для себя так и для…

— Хавок.

— Хавок, — сказала она, и ее лицо смягчилось, когда Хавок наклонила голову при упоминании ее имени. — Ну, тогда ладно. Ларри, почему бы тебе не проводить его в домик?

Ларри присвистнул, когда мы вышли.

— Это было очень опасно.

— Похоже на то, — согласился я, открывая дверь грузовика. Хавок запрыгнула внутрь одним плавным движением.

— Ух ты. У нее еще и прыжки получаются.

— Видели бы вы, как она может залезть на стену. Она невероятна.

— Лабрадор, да? Я думал, все эти собаки — пастухи и все такое. Лабрадор кажется слишком мягким для такой работы.

— О, поверьте мне, ее укус гораздо острее, чем лай.

Через несколько минут я вел грузовик по узкой асфальтированной дороге, которая проходила через большую часть участка. Домик Аспен находился на западной стороне, у края небольшого озера. Хавок была бы здесь в раю. Изучив местность, я понял, что между хижинами есть целые акры земли, предназначенные для того, чтобы дать посетителям то, в честь чего это место и было названо — уединение.

Мы с Хавок поднялись по ступенькам крыльца, и я повернул ключ в замке. Никаких электронных карт. Это сочеталось с хижинами, горами и уединением. Ларри помахал мне из своего джипа, когда дверь распахнулась, а потом отъехал, оставив нас исследовать наш временный дом.

— Это настоящий дом, — сказал я своей девочке, входя в небольшое фойе с деревянными полами и одним из тех шкафчиков, где обувь хранится в корзинах. Слева находилась кладовая, которая, несомненно, была местом сбора лыжников, а справа — ванная комната.

Стены были выкрашены в те же мягкие оттенки, что и фойе главного здания, полы — темные и приветливые, ковры — чистые и современные. Справа, когда я прошел дальше внутрь, показалась кухня — хорошее сочетание светлых шкафов, темного гранита и приборов из нержавеющей стали.

— По крайней мере, мы можем готовить, — сказал я Хавок, глядя на обеденную зону, где могли разместиться восемь человек.

Затем я перевел взгляд с кухни на гостиную, и у меня отпала челюсть. Гостиная имела второй сводчатый этаж в классической А-образной раме и тянулась по всей ширине дома. Окна от пола до потолка пропускали послеполуденный свет, который проникал сквозь деревья и отражался в озере. Горы возвышались над землей, снег на вершинах обозначал линию деревьев. Если бы я когда-либо представлял себе место, которое могло бы стать домом, то, возможно, это было бы именно оно. Я никогда не видел более прекрасного места.

— Тук-тук! — раздался милый женский голос от входной двери. — Можно войти?

— Конечно, — ответил я, проходя в центр дома, где коридор вел прямо к двери.

— Мне очень жаль, — сказала она, закрывая дверь и появляясь в поле зрения.

Мое сердце чуть не остановилось. Элла. Она была самой красивой из всех, кого я когда-либо видел. Ее лицо было худее, чем на моих фотографиях, круги под глазами немного темнее, но она была очень красивой. Ее волосы были собраны в какой-то узел, а под темно-синим жилетом была надета голубая футболка — точно такого же ярко-синего цвета, как ее глаза. Джинсы идеально облегали ее тело, но было видно, что она похудела после… всего. Она не заботилась о себе. Ее улыбка не доходила до глаз, и я понял, что она все еще разговаривает со мной.

— Привет, я Элла Маккензи, владелица «Солитьюд». Я слышала, что Хэйли поселила вас в этом доме, но у нас возникла проблема с плитой, о которой она забыла, поэтому я хотела предложить вам другой дом, если вы не хотите, чтобы завтра сюда приехала ремонтная бригада.